Остальные молча кивнули.
– Отлично. Но вопрос к вам у меня всё-таки есть. Не могли ли вы, господа, случайно – с кем не бывает? – гм… проговориться? Не отвечайте сразу, подумайте! Чтобы вернуть документ, нужно исключить и этот вариант.
Присутствующие подумали и один за другим отрицательно покачали головами.
– Я так и предполагал, – обрадовался юнец, сияя румяными щеками. – И всё-таки вопрос упирается в «утечку информации». Если никто никому ничего не сообщал, откуда вор узнал координаты капсулы? А ведь знал, правда? И ещё. Чтобы попасть в книгохранилище, нужен пропуск. А это значит, что вор не мог пройти со стороны, он – местный, ваш.
Ректор побарабанил пальцами по столу:
– Обстоятельства вам известны. Важность похищенного документа тоже. Если вы кого-то подозреваете, мы готовы предоставить любую, даже закрытую информацию.
– Понимаете, Том, – заволновался Стив, – чтобы доказать гипотезу Румбуса, нужна формула. Простая, как всё гениальное! Я уверен, что такая формула существует – три года занимался расчётами, вовремя обнаружил ошибку и сейчас почти нашёл решение! Мне нужен месяц для проверки. Вот, смотрите, это просто! Допустим, что…
Ректор кашлянул, и Стив виновато отдёрнул руку от листа бумаги на столе:
– Простите, увлёкся.
– Сколько сотрудников в библиотеке? – спросил Том. – Может, кто-то из них мог узнать координаты от прежних доверенных лиц?
– Исключено. Все библиотекари молодые, работают недавно.
– Сигнализация?
– Специалисты из полиции. Но на последнем участке работал только Стив. Кстати, фокусы со львом – его идея. Не совсем удачная…
Том Логман испытующе посмотрел на Стива:
– Хорошо. Тогда вернёмся к сотрудникам библиотеки. Что вы скажете про некоего Эдварда Лукуса?
Присутствующие переглянулись. Никто о таком не слышал. Даже старший библиотекарь не сразу понял, что речь идёт о странноватом парне из вечерней смены.
– А-а… Это вы про Эдика-Книгожору? Нет, вряд ли. Зачем ему?
– Но он же интересуется редкими книгами? Может, и письмо Румбуса привлекло его просто как ценный документ? Всё-таки подлинник.
– Хм… – задумался старший библиотекарь. – Вы меня озадачили. Но этот Книго… то есть Эдвард Лукус всего лишь младший помощник! Никакого отношения к капсуле…
– Вы так думаете? А вот мне стало известно, что его отец был одним из посвящённых.
Старший библиотекарь пожал плечами:
– Да-да, припоминаю. Но когда Лукус-старший умер, его сыну было от силы лет девять. Тогда это письмо вообще никого не интересовало! О капсуле вспомнили недавно, в связи с обещанным миллионом. Так что не думаю…
Секретарь вкатил тележку с чайным сервизом.
– И всё-таки мы решили проверить и этот вариант, – сказал Том Логман, с удовольствием отпив глоток душистого напитка. – Установили слежку. В понедельник этот ваш Книгожора встретился с известным букинистом и передал ему книгу. И вот ведь какая странность… Книга оказалась со штампом «Biblioteca academica».
– Интересно…
– Мы были уверены, что напали на след. Допросили обоих, а также вашего ученика – того, кто заказывал книгу. К сожалению, криминала не обнаружили. Хотя некоторая странность во всём этом присутствует.
– Что именно вам показалось странным? – отрывисто спросил ректор и нахмурился. («Не нужно было приглашать этого парня. Какое-то мальчишество, игра в „сыщиков“!»)
– Ну, хотя бы то, что данная книга интереса для букинистов не представляет. Просто учебник. Сведения устаревшие, печать обычная. Продать её невозможно даже за гроши. А букинист при встрече передал Книгожоре конверт с весьма впечатляющей суммой.
– То есть вы думаете?..
– Да, мы были уверены, что внутри именно то, что вы ищете. Или хотя бы указание на место. Но увы! Наши эксперты скрупулёзно изучили каждую страницу, проверили обложку на «двойное дно» – пусто!
– А что показали участники?
– Оба выдали одну и ту же легенду: учебник потребовался сыну букиниста (кстати, он действительно учится в политехническом). А деньги в конверте якобы не за книгу, а уплата старого долга.
На стене завозились часы. Ректор встал, давая понять, что встреча закончилась. Том Логман тоже поднялся с кресла.
– И всё-таки… – начал он, то ли не поняв, то ли проигнорировав сигнал. – Если прямой утечки информации не было, не мог ли преступник выкрасть карту? Что-то в этом роде ведь должно существовать? Запись… Схема…
– Должен вас разочаровать, – покачал головой ректор. – Никаких письменных источников не существует. Что касается карт или схем… К сожалению, они утеряны. Академия перестраивалась, начальство менялось. Лет десять назад были попытки составить новые карты. Выделили средства, привлекли первокурсников. Всё закончилось тем, что один студент пропал.
– Как – пропал?
– Скорее всего, забрёл в древний лабиринт. Его искали, но без толку. После этого интерес к «картографии» упал. Какие-то эскизы остались, но они неточные, даже ложные.
– Ну хорошо, – неохотно согласился Том Логман. – Предположим, письменных источников нет. Устных тоже. Что же у нас получается? Мистика? Наитие? Или случайность?
– Нет, просто наткнуться на капсулу невозможно. Вы же там были, видели… Обычная плита, покрытая пылью. Такая же, как тысячи других. Впрочем, есть одна… ммм… «подсказка». Некая числовая последовательность… Но это так, к слову. Самостоятельно разобраться в путанице чисел весьма сложно. Да и кому придёт в голову искать закономерности в случайных номерах?
– Прошу вас, поподробнее! – оживился Том. – Какая последовательность? Откуда она взялась?
Присутствующие переглянулись. Ректор едва заметно кивнул.
– Этому лабиринту под библиотекой более трёхсот лет, – охотно объяснил Стив. – По всем коридорам и переходам рассыпаны таблички с числами. Они остались от монахов, никто их с тех пор не трогал. И вот что любопытно: числа эти не случайные, каждое – член особой последовательности. Эти последовательности пересекаются, расходятся и тянутся на многие километры. Одному богу известно, куда они ведут и сколько секретов можно обнаружить в путанице лабиринта. Странные люди были эти монахи! Похоже, что триста лет назад тут действовала целая математическая сборная!
– Но какое отношение ко всему этому имеет капсула? – спросил Том.
– Капсула находилась как раз в середине одной весьма любопытной цепочки. Если идти от одного треугольного числа к другому, можно довольно быстро её обнаружить.
– Извините, какого? Треугольного?..
– Эти числа были известны ещё во времена Пифагора, – обрадовался Стив, забыв, что он не на лекции. – Если не вдаваться в подробности, треугольное число – это число кружков (в древности – бобов), из которых можно составить равносторонний треугольник. Вот такой.
Стив пошарил в объёмистых карманах и вытащил блокнот, исчёрканный вдоль и поперёк. Кружки, запятые, дуги и даже смеющиеся рожицы… Словно это не профессор академии занимался расчётами, а весёлый первоклашка развлекался на уроке математики.
– Как видите, первое число – один, второе – три, далее шесть, десять, пятнадцать и т. д. Заметим, что каждое следующее треугольное число, начиная со второго, получается, если к предыдущему числу прибавить его номер. Попробуйте сами, это легко. Следующее число шестое по счёту, значит…
– …прибавляем шестёрку к пятнадцати! – догадался Логман. – Действительно, легко. Эх, жаль, что я в своё время бросил математику! Но вернёмся к нашим бобам… то есть капсуле! Если предположить, что вор догадался…
Том Логман хотел ещё что-то сказать, но ректор знаком остановил его:
– В настоящее время меня интересует не похититель, а сам документ. Если вам удастся договориться с кем бы то ни было, академия готова пойти на существенные расходы, даже на… выкуп. Вы уверены, что письмо Румбуса не ушло за границу?
– Если в деле не замешаны математики. Ну а с обычными барышниками проблем не будет. Особенно если вы заинтересованы не в разоблачении, а в возвращении документа. Терпение и деньги…
Глава 7У букиниста
Они пришли перед самым закрытием. Трое крепких парней в тёмных плащах и шляпах, надвинутых на глаза. Колокольчик нервно звякнул и затих, будто подавился.
Хозяин вышел из-за прилавка и мелко закивал.
– Позднему гостю всегда… – начал он нараспев, подобострастно протягивая пухлую ладонь.
– Не суетись, – оборвал один из «гостей» и так зыркнул глазищами, что у хозяина отпала охота изображать радушие.
– Чем могу служить? – озабоченно спросил он, делая вид, что не понимает цели визита. – Если вас интересует искусство…
– Ты знаешь, что нас интересует, – нехорошо усмехнулся юнец с узким лицом, до губ прикрытым шляпой. – Неужели забыл старых знакомых? Ай-ай-ай…
В любом бизнесе бывают просчёты. Ну продал он эту чёртову книгу какому-то проходимцу… Ну забыл про обещание – так не убивать же за это! А тут выгодный клиент подвернулся, вот и… А аванс он вернёт – пожалте, хоть сейчас! Или завтра… Сегодня – уж вы извините, господа! – в кассе нет денег…
Букинист суетливо открывал ящики с выручкой, разводил руками и изо всех сил улыбался и качал головой.
– Та-ак… – не поверил молчавший до сих пор атлет с горбатым носом. – Говоришь, забыл? Короткая же у тебя память.
Горбоносый не угрожал. Он словно сочувствовал хозяину магазина (вот, надо же, какая оказия вышла!), но у букиниста вспотели пухлые ладони.
– Кому продал-то? Молодому господину, – угодливо зачастил он. – Профессору… А может, и не профессору, шут его знает! Богатому. Я запросил пятьсо… То есть…
– Ну-ну, – кивнул Горбоносый. – Значит, пятьсот? Хоро-ошая цена. А дальше что?
– Как обычно. Завернул в бумагу, подарочную – так клиент просил. Мне ведь что? Покупатель просит, значит, так и надо. Мне бумаги не жалко.
– Имени ты, конечно, не знаешь?
Букинист развел руками.
– С ним была дама… девушка, совсем молоденькая. Она ещё днём заходила, интересовалась вашей книгой. А тут вот снова заявилась. Я не уверен, но мне так кажется… Что книгу эту господин купил для неё.