– Потому что потому, – разочарованно отмахнулся Дон. – Старьё. Никакого отношения к Румбусу. Точка.
Они положили бесполезную находку на место, прижали челюсть-крышку (что-то внутри щёлкнуло) и переглянулись. Снова тупик. Ложный след…
Первой услышала шаги Бекки. Она приложила палец к губам, прикрыла ладонью пламя свечи:
– Ш-ш-ш!.. Слышите?
Дон сказал:
– Ха!.. – правда, тише обычного.
Бекки подула на свечу – и наступил полный мрак.
Да, кто-то шёл по коридору, осторожно, стараясь не шуметь. Всё ближе…
Бекки вспомнила про запасной тоннель – тот, по которому она вышла во время инициации из монашеского лабиринта. Вход в него – скорее, щель или лаз – находился в дальнем конце комнаты, за колонной. Если не знать, можно и не заметить…
Они едва успели добежать до узкого прохода. Дон стукнулся головой о балку, охнул шёпотом. Бекки оглянулась: в темноте ярко горели два жёлтых глаза.
По стенам заплясали блики. А вдруг полиция?..
В комнату вошли двое. Книгожора и неизвестный с острым лисьим лицом и глазами-щёлочками. Чужак поднял над головой лампу, огляделся. По одежде не определить, кто он. Сюртук простой – такой мог носить и ремесленник, приодевшийся ради праздника, и учитель младших классов гимназии.
Книгожора топчется около камина.
– Ну? – спрашивает Лис. Голос у него надтреснутый, неприятный.
– Минуточку, господин Ар… – Книгожора запнулся, кашлянул. – Вообще-то покойный отец предупреждал… Этого зверя лучше бы не трогать, вот ведь какое дело. А я, так сказать, готов помочь всей душой!
Лис достаёт пухлый бумажник:
– Ну?
Книгожора оглядывается на спутника, ударяет льва по носу и извлекает свиток. Лис тут же разворачивает его.
– Не то! – скрипит он. – Ты что опять мне подсовываешь?
Книгожора бубнит что-то себе под нос, слов почти не разобрать:
– Думал… может… А это документ, очень ценный, старинный… От отца узнал…
У Бекки отчаянно бьётся сердце. Она кожей чувствует опасность, хотя и не понимает, что может случиться, если их обнаружат. Скоро она это узнает…
Лис небрежно засовывает свиток в тайник.
– Старьё! – повторяет он слова Дона. – Ну а теперь признавайся: где настоящее письмо?
Книгожора отступает на шаг, разводит руками, мелко крестится.
– Так я же вам… Вот те крест!
– Нам ты подсунул фальшивку! И получил за это сполна, чистой монетой. Решил поиграть? Учти, такие игры не доводят до добра.
Голос у Лиса тихий, увещевательный, неопасный. Книгожора стоит с опущенной головой, как провинившийся школьник.
– Хотел… пропало… Но это настоящий подлинник, до единой буквы, один к одному – вот те крест!
– Кому ты продал подлинник?
– Никому! Вот те крест…
Лис подносит лампу к самому лицу Книгожоры.
– Никому? Ну, смотри у меня! – скрипит он. – Если только…
Если бы только Дон продержался ещё минуту, эти двое так бы и ушли, не узнав, что их разговор подслушали.
Но Дон не продержался, хотя отчаянно тёр нос. Зато когда чихнул, то от души:
– А-А-АП-ЧХИ-И-И!!!
Они замерли, притаились, как три кролика, которых застукала лиса. Бекки закрыла глаза. Ей казалось, что, если не смотреть на хищника, он её не увидит. От комнаты с лампой их отгораживал выступ коридора и колонна. Коротыш вжался в стену, Дон зажал ладонями рот:
– Ап…
…Первым пришёл в себя Книгожора. Он схватил спутника за рукав, дрожащим пальцем указывая на льва:
– В-вот, я г-говорил… Его нельзя трогать… отец предупреж… заклятие…
– Заклятие? – зловеще скрипит Лис, втягивая в себя воздух. Сейчас он напоминает не лисицу, а какого-то другого, очень опасного зверя. – А вот это мы проверим. И если ты, приятель, привёл хвост…
Книгожора снова отчаянно крестится:
– Почуди́лось вам…
– Почуди́лось, говоришь? – усмехается Лис. – Что-то очень уж громко почуди́лось, тебе не кажется? А чтобы не чуди́лось кому другому, мы примем кое-какие меры…
– Туда нельзя!!! – отчаянно кричит Книгожора. Кричит с таким мистическим ужасом, что Лис почти верит ему и останавливается в двух шагах от входа в тоннель.
– Заклятие… – бормочет Книгожора, хватая Лиса за рукав. – «Кто переступит сей порог…» Вот те крест!
Лис передаёт лампу Книгожоре и пытается протиснуться в щель.
– Пойдёшь со мной, – бросает он, уверенный, что Книгожора послушается. – Ну!..
В руке у Лиса что-то сверкнуло. Книгожора пятится, оглядывается на льва и крестится.
– Н-не могу… – шепчет он.
Бекки почти не дышит. Кто-то суёт ей в руку гладкий камень. Дон… Он что, собирается с камнем против ножа?..
– Ну? – повторяет Лис. Он уже за колонной, в коридоре, но лампа осталась у Книгожоры, и Лис их не видит. Растопырив руки, он делает несколько шагов. – Я их чую, – по-звериному принюхиваясь, бормочет он. – А ну, тащи сюда лампу!
…Страхи бывают разные. Угроза ножом – это реальная угроза, и инстинкт самосохранения включает первый защитный сигнал: страх. Книгожора панически боялся своего спутника, но суеверный ужас оказался сильнее.
В отчаянии, раздираемый двумя страхами, Книгожора бросился не вперёд, к лазу, а назад, к камину. Раздалось шипение, скрип ржавых пружин.
Сверху, с потолка, в узкий проход медленно опускалась каменная стена. Стена скользила по невидимым желобам, всё ниже, ниже… Она зависла над полом, образовав щель, через которую мог пролезть разве что кот, да и то не слишком упитанный. Плита дёрнулась, преодолевая последний зазор, и со стуком ударилась о приступок. Последнее, что Бекки успела увидеть через щель между полом и краем стены, была лапа льва, приподнятая над подставкой – теперь уже явно.
Лис колотился о стену, выкрикивая угрозы. Сейчас ему было не до охоты на «кроликов».
Не сговариваясь, они рванули по коридору, сворачивая куда попало. Дон споткнулся и рассадил колено. Коротыш обронил карту, отстал, а они не сразу это заметили.
– Коротыш-ш-ш… – шёпотом позвала Бекки.
Было тихо, как в склепе. Наверное, они успели далеко убежать. А может, Книгожора всё-таки выпустил Лиса, вот его и не слышно…
Свечи остались у Коротыша, но в кармане у Дона обнаружился коробок со спичками.
При свете они попытались соориентироваться, но на первом перекрёстке над входами в боковые коридоры не оказалось никаких номеров! На втором – тоже… Зато вдали засветился огонёк.
– Коротыш! – крикнул Дон. – Мы ту-ут!
Бекки тоже крикнула и рванула за Доном, не замечая, что коридор идёт под уклон. Огонёк померцал и погас. Почему Коротыш не отзывается? Может, стены блокируют звуки?
«Отрок, который…» Но она же не отрок! И в прошлый раз на неё не подействовало… Что не подействовало? Какая-то дурацкая надпись – просто чтобы попугать, чтобы никто не шастал в лабиринт…
– Эти старые заклятия не выветриваются, – словно подслушал её мысли Дон. – Ты вот что, не отставай. А то потеряешься, как Коротыш.
«Оказаться одной, без спичек, в полной темноте… Брррр!»
Они свернули в первый же тоннель с уклоном вверх. На каждом повороте Дон зажигал спички, чтобы Коротыш мог их увидеть. Один раз ей показалось, что в глубине бокового коридора что-то блеснуло.
– Дон, – позвала она сначала вполголоса, потом громче. – До-о-о-он!
– Чего орёшь? – отозвался из темноты Дон и чиркнул спичкой. – Вот возьми на всякий случай, мало ли что…
Дон сунул ей наполовину заполненный коробок.
– Ещё один, держи. Нашёл в кармане.
И тут они услышали слабый крик:
– Э-э-э-э-эй!..
Было непонятно, откуда он доносился, справа или слева.
В глубине коридора вспыхнул огонёк. Значит, не показалось!
Дон замахал горящей спичкой и закричал:
– Короты-ы-ыш!
В ответ – тишина. Огонёк в коридоре мигнул и исчез.
– Странно, – сказал Дон. – Как провалился. Я пойду посмотрю, а ты посиди тут.
– Но… – начала Бекки и споткнулась.
Не могла же она признаться, что ей страшно оставаться одной. И что она боится, а вдруг Дон тоже пропадёт – и что тогда?
– Вдвоём рискованно, – не дослушал Дон. – Там явно что-то нечисто. Если всё в порядке, я тебе крикну.
Бекки следила за удаляющимся светлячком и боялась моргнуть: а вдруг исчезнет? Он и исчез, но только на секунду. Пропал и появился снова.
– До-он! – позвала она.
– По… всё… поряд… а-а-а-а-а!..
Светлячок погас, как будто его накрыли колпаком.
Она постояла, подождала. Потом сделала несколько неуверенных шагов по узкому боковому проходу.
«Там что-то случилось. Сначала с Коротышом, потом с Доном. Дон успел крикнуть. Нужно… Что нужно?..»
Коридор вильнул влево и влился в многоугольное помещение с низким сводчатым потолком и деревянными колоннами, сплошь покрытыми резьбой. В дальнем углу – два белых шара, каждый размером с футбольный мяч. Один качнулся…
Бекки выронила коробок, пошарила вокруг, подобрала его, чиркнула спичкой… Свеча Коротыша – вот она, лежит рядом с шарами.
Только это были не шары!!!
Огромные, с ладонь, насекомые серым столбом зависли над двумя распростёртыми телами. Их было много, очень много: они плотно, в несколько слоёв, облепили головы жертв, превратив их в футбольные мячи.
Коротыш (она узнала его по одежде) не шевелился, а Дон двигал руками, но вяло, едва-едва.
Бекки замахала горящей спичкой:
– Кыш! Кыш!
Почувствовав новую жертву, к ней устремились несколько особенно крупных особей, жадно мазнули крыльями по щекам – и отлетели, явно разочарованные.
– Кыш! Кыш! – кричала Бекки, отдирая с лиц своих друзей полосы слипшихся крыльев. Они отходили легко, как куски старых обоев.
Первым пришёл в себя Дон. Про атаку моли он почти ничего не помнил. Ну, летали какие-то бабочки… Он ещё подумал: откуда они взялись? А потом полный мрак! Наверное, он заснул, но как-то очень уж быстро, наповал!
Коротыш долго тёр глаза и щёки и зевал так, словно хотел вывернуть себя наизнанку.