– Я должен тебе что-то сказать, Ричард, – перебил ректор. – О чём никто не догадывается. Во время полуфинала…
Эту историю гость выслушал, оставаясь внешне спокойным.
– Та-ак… – сказал он в конце и отвернулся к окну. – Откуда он взялся, этот… как его?
– Из Выселок.
– Где это? Впрочем, какая разница?..
Гость взял со стола журнал и без интереса заглянул в середину.
– А ты уверен, что работа была… очень сложной?
Ректор кивнул. Гость внимательно рассматривал пустую журнальную страницу.
– Мы не можем пустить это дело на самотёк, – сказал он. – У Ригана солидный пакет наших акций и векселя. На очень крупную сумму. Кстати, в приватной беседе со мной он намекнул, весьма непрозрачно, что эти векселя будут аннулированы, если… Ну, ты понимаешь! Да дело даже не в сэре Ригане! Если победит случайный человек из какой-то тьмутаракани… Кто, кстати, его родители?
– Из ремесленников.
– Н-да… К тому же и не нашего круга… Если он победит, пошатнётся репутация матшколы и престиж академии! Мы потеряем поддержку богатых выпускников. И тогда…
– Не стоит преувеличивать, – возразил ректор. – Карл очень сильный математик, и я думаю, что именно он и станет победителем. Кроме того, на данном этапе вряд ли можно что-то предпринять. Финал проходит при большом стечении зрителей. Каждый вопрос становится достоянием общественности и прессы.
– А что, если придраться к формальностям? – не сдавался гость. – Насколько я знаю, участие в турнире строго регламентировано. Ну, возраст и прочее… Сколько лет этому парню?
– Около пятнадцати. Его учитель – кстати, бывший студент академии – прислал восторженную рекомендацию. Было бы жаль из-за какой-то прихоти потерять столь яркого студента.
– Ну почему «потерять»? Я уверен, что академия сможет найти одну стипендию. Да и сэр Риган не откажется помочь. Если мы в свою очередь…
Ректор покачал головой:
– Я готов сделать многое, но тут я – увы! – бессилен.
– Тогда… – Гость замолчал, словно забыл, что хотел сказать. – Кстати, как дела с письмом Румбуса? – неожиданно спросил он. – Нашли взломщика?
– При чём тут это? – пожал плечами ректор. – Мы пригласили лучшего криминалиста, небезызвестного вам Томаса Логмана. К сожалению, удалось вернуть только часть документа. Но есть надежда…
– Отлично! – обрадовался гость и потёр руки. – У меня появилась идея…
– Что-то я вас не понимаю, – перешёл на официальный тон ректор. – Что вы предлагаете? Надеюсь, ничего выходящего за пределы… допустимого?
– Абсолютно! От вас потребуется всего лишь санкция на дополнительные меры по выяснению обстоятельств кражи. Пустая формальность. Остальное я беру на себя.
Глава 7Детектор лжи
На лекцию молодого профессора Берринга Бекки попала случайно. Они собирались к Брауну, но профессор заболел, и семинар отменили. Дон предложил устроить выходной, но его никто не поддержал. Коротыша всё больше интересовала история, и свободное время он проводил в архиве, закопавшись по самые брови в пыльных фолиантах.
А Бекки было жалко терять последние часы в академии. Скоро уже финал, и даже если она победит – что весьма проблематично, потому что Карл Риган старше и, наверное, талантливее, и вообще… И вообще, даже если она победит, её всё равно не примут в академию. Ей уже сейчас всё труднее их всех обманывать, придётся всё рассказать – когда-нибудь… И тогда Гриффин отправит её в «хорошую школу для девочек». Точка.
На лекцию Берринга пришли в основном старшекурсники, но Бекки узнала и парочку «своих». Когда она проскользнула после звонка в аудиторию, профессор рисовал на доске огромные – просто чудовищные! – уравнения и любовался своей работой. Ну точно художник: нарисует и отойдёт, ещё добавит чёрточку или палочку – и снова на шаг отступит. Мол, смотрите и восхищайтесь.
Старшекурсники смотрели и восхищались. Они явно понимали, что происходит на доске. Один раз зал откликнулся смехом на реплику Берринга, а Бекки даже не поняла, что же такого смешного он сказал.
Ей всё время казалось, что Берринг смотрит только на неё. Было неловко и обидно: она же ни-че-го-шень-ки не понимает! А сосед справа кивает и строчит за лектором как ненормальный.
– Вот, например… – слышит она и тупо следит за выскакивающими на доске числами. – Можно решить данное уравнение, преобразуя числитель и знаменатель. Получаем…
Берринг перескакивает без объяснений от одного выражения к другому, лихо сокращает ненужное – и вот уже половина доски покрылась значками и скобками.
Она узнала уравнение. То самое, из полуфинала. Их, таких длинных и запутанных, в её работе было три. Два она решила стандартным способом, а на последний не оставалось времени. И тогда…
– Задание на дом, – услышала она. – Подумайте, нельзя ли решить это уравнение… ммм… покороче. Предупреждаю: в учебниках подсказок нет.
– Профессор, – поднял руку сосед Бекки, – но если проблема не освещена в учебниках, значит ли это, что вы предлагаете нам найти собственный, ещё неизвестный науке алгоритм решения? Я вас правильно понял?
– Да, вы поняли меня правильно, – улыбнулся Берринг и снова посмотрел на Бекки. – Поэтому я и предлагаю всего лишь «подумать». Но в случае удачи… – Профессор по-королевски махнул рукой. – В случае удачи я обещаю тройной балл, освобождение от экзамена и… научное руководство при работе над диссертацией!
Зал недоверчиво захлопал, и тут в аудиторию вошёл посыльный.
– Извините, здесь случайно нет финалиста Арона Кросса? Его просят срочно зайти в деканат.
Деканат – большое помещение со столами и шкафами вдоль стен. Пахнет пылью и книгами. Окна маленькие, зарешечённые. У окна стоит Стив. Кажется, он чем-то недоволен. Кроме Стива в комнате ещё четверо: декан, старший библиотекарь, неизвестный в сером костюме и… Круглолицый, который оказался вовсе не бандитом, а наоборот – знаменитым сыщиком, Томасом Логманом.
Так вот оно что! Значит, Леон помогал не преступникам, а академии. Впрочем, для неё это не имеет значения. Если узнают, кто залез в капсулу, ей не поздоровится.
Круглолицый вроде тут распоряжается, как хозяин. Предложил ей стул, улыбается вполне добродушно. Старший библиотекарь барабанит пальцами по столу, на неё не смотрит. А Стив ощетинился, стоит скрестив руки на груди, злой и острый, как треугольник с углом в пять градусов.
– Арон Кросс – наш финалист, – говорит декан. – Один из одиннадцати кандидатов на победу. По мнению отдельных преподавателей (при этих словах декан посмотрел на Стива), может оказаться в первой тройке в финале. Хотя я не предсказатель, как некоторые (снова взгляд в сторону Стива), и окончательный результат мы узнаем через две недели.
Бекки молчит, ждёт, когда же они скажут, зачем так срочно сорвали её с лекции. Может, хотят пожурить за блиц? Но там она была не одна… Или за прерванную дуэль на балу?
– Не будем играть в прятки, – по-отечески мягко говорит Круглолицый. – Видите ли, Арон, тут такое дело… Из верных источников мы узнали, что в день… гм… вскрытия капсулы вы находились в одном из библиотечных отсеков. Правда ли это?
Бекки так привыкла врать, что ответ сам вылетел у неё изо рта:
– Нет!
– Хорошо, – кивнул Круглолицый. – Тогда второй вопрос: где конкретно вы находились второго ноября в шесть часов тридцать восемь минут вечера?
– У меня же нет часов… Решали задачи на лестнице, с Доном и Коро… то есть с друзьями. Все видели.
– Всё верно. Мы с ними уже побеседовали, и они подтвердили ваше алиби. Так что причин для волнения нет, и эта встреча – простая формальность, не больше.
– А я и не волнуюсь!
– Вот и отлично. – Круглолицый переглянулся с неизвестным и сдёрнул чехол с тёмного предмета на столе.
– Это пустая формальность, – повторил он. – Мы и так всё знаем, но хотим получить научное подтверждение.
– Научное?! – рявкнул Стив. – А не проще ли, господа, пригласить гадалку?
Декан качает головой:
– Не будем нервничать. Отнеситесь к этому… гм… как к эксперименту. Техническому. Тем более что есть санкция ректората.
Круглолицый погасил улыбку и погладил тёмный предмет на столе.
– Этот прибор называется гидросфигмографом, – объяснил он. – Прибор будущего, последнее слово в криминалистике. Действует очень просто. Испытуемый кладёт руку на этот рычажок и отвечает на вопросы: да или нет. Если он говорит правду, загорается зелёная лампочка, а если врёт – красная. Итак…
Бекки с опаской дотронулась до широкого рычага. Рычаг был тёплым и слегка вибрировал. От прибора шли волны, и ладонь защипало.
– Приготовился? Отвечать нужно быстро, не задумываясь. Арон, вы любите математику?
– Да.
После короткого колебания окошечко позеленело.
– Вы финалист?
– Да.
Снова зелёный.
– Вы вскрыли «капсулу времени»?
– Н-нет…
Она ожидала подвоха, но всё равно вопрос застал её врасплох. Все молча смотрели на прибор.
– Ну вот, красный, – весело потёр руки Круглолицый. – Я так и думал.
– Что вы думали? – взорвался Стив. – Не забудьте, здесь академия. Мы принимаем только научные доказательства, особенно если речь идёт об обвинении в краже со взломом. Арон – лучший ученик, ему нужно готовиться к финалу, а не участвовать в сомнительных экспериментах.
– Этот прибор мы получили из Италии, – мягко возразил Круглолицый. – Его успешно применяли при расследовании двух громких дел, и он зарекомендовал себя как…
– Двух?! – усмехнулся Стив. – И вы называете это проверкой надёжности? Позвольте мне самому задать Арону вопрос, ответ на который очевиден.
Стив решительно подошёл к прибору:
– Клади руку на рычаг, Арон. Приготовился? Скажи, ты девочка?
– Нет! – испуганно крикнула Бекки.
Лампочка замигала и покраснела.
– Ну вот, видели? – усмехнулся Стив. – Гадание на гуще. Попробуем ещё раз. Арон, ты юноша?
– Да!
– Хм… – растерялся Круглолицый. – Снова красный. Не пойму, что с ним такое?