– Однако время за полночь, – спохватился Гриффин. – Хм… Устраивать Бекки в гостиницу сейчас поздно. Может, оставить до утра здесь?
– Зачем оставлять? – несмело подал голос Вилли, который всё это время сидел замерев на краешке кресла в самом дальнем углу. От напряжения спина у него ныла, шея тоже, а тут ещё кашель напал. – Мы ж тут рядом обитаемся! И жена моя вся изождалась. Привыкли мы к девочке, чего уж тут…
Бекки тоже хотелось домой, в тёплый закуток за занавеской, и чтобы Марита ахнула, всплеснула руками, а может, и грохнула кулачищами в потолок! Вот удивится, когда обо всём узнает! Завтра она ей расскажет… А сейчас – спать поскорее. Как она могла забыть ту формулу? Ведь помнила, хоть разбуди среди ночи… А Карл Риган молодец, вызвал этого Леона. А ещё… Ах да! Самое главное… Она же победила!!! Они победили, с Карлом! Какое сча…
Глава 12Детектив из Кривошеева переулка
Солнце било в окна, по полу прыгали зайчики, а с огромных сосулек, свисавших с крыши, капало, как весной. Бекки потянулась под одеялом, радостно зажмурилась и снова нырнула в сон. Только сейчас она ощутила, под каким прессом жила все эти предфинальные дни! Если бы пришлось повторить – наверное, не смогла бы! А сейчас можно понежиться на сундуке и ещё вздремнуть под перестук капели и осторожный звон кастрюль.
– Никак проснулась? – обрадовалась Марита, заглянув за занавеску. – Да ты хоть знаешь, который час? Обедать пора!
Бекки испуганно дёрнулась, но вспомнила, что вместе с турниром для неё закончились и занятия в академии. Пропуск ещё не отобрали, и можно пойти в библиотеку, только зачем?
А Марита уже бухнула на стол сковороду с жареной картошкой и вытащила из печи противень с румяными пирожками. Смахнув крошки со стола, она деловито сняла фартук и повесила его на гвоздик. Её просто разрывало от любопытства!
В турнирных задачах она ничего не понимала, зато историю про Леона и «дуэль на поражение» слушала замерев. А когда дело дошло до коварного вопроса – «формулы цветка», – Марита охнула и прижала ладони к щекам.
– Что ж это делается-то, господи? – возвела она руки вверх и, как водится, грохнула кулачищами по потолку: БУМ!
Про похищение Бекки рассказала скороговоркой, про Белоглазого упомянула вскользь, зато подробно описала «вежливых-учтивых».
– Они даже автограф попросили, представляешь, Марита? – взахлёб хвалилась она. – Узнали, что я победитель! А помнишь, ты говорила, что только с титулами? А «простых» даже к финалу не допустят. Помнишь?!
Марита кивала, всплескивала руками и ахала. Услышав, что Стив назвал Бекки гением, Марита простодушно обрадовалась и сразу поверила, что так оно и было. Сама рассказчица, брякнув про «гения», смутилась, но только чуть-чуть. Ну и пусть Стив этого не говорил! Но ведь мог сказать…
Под конец Бекки не удержалась и выложила сомнительную историю про то, что она, может быть, не Бекки, а Глория. Та самая, из легенды! Если бы у неё сохранился серебряный медальон с бриллиантом, никто бы и не сомневался. Но Кристоф, её отец, и так не сомневается.
– И ещё, знаешь, Марита, мне кажется, что Кристоф не простил того предательства. Ну, помнишь, ты рассказывала? Когда дочь короля на финале выбрала для него вопрос про «формулу цветка». Он же не знает, что принцессу заставили или запугали, а любила она только его. Ну, это я так думаю! Постой! Ты куда?!
Обычный человек может выдержать многое. Сильный человек может выдержать очень многое.
Марита не была сильным человеком. Про турнир судачит весь город, а она, Марита, сидит на кухне, раздувшись от новостей!
Между прочим, на рынок она ещё с утра собиралась… «Ах ты, боже мой! Куда подевалась плетёнка? Ты не видала?..»
Бекки хотела её остановить, да где уж тут!.. Как солдат, поднятый по тревоге, Марита сунула ноги в «выходные» башмаки, хлопнула калиткой и дунула прямиком к рынку, срезая завороты коварного Кривошеева переулка.
Вернулась она под вечер с пустой сумкой. Бросила её на лавку, торопливо провела тряпкой по сиденью старого кресла и распахнула входную дверь.
– Прошу вас, сюда, – пропела она самым светским голосом, на какой была способна. На Бекки с Вилли она вроде и внимания не обратила, словно их тут и не было.
Пригнувшись, в тесную комнату, служившую столовой и кухней, вошёл… Гриффин, а за ним – пожилая женщина в поношенном пальто и видавшей виды шляпке.
– Знакомьтесь: госпожа Брук. Анна Брук, – представил гостью Гриффин.
Бекки вгляделась. Где-то она уже видела эту женщину…
– Не признала? – Гостья улыбнулась беззубой улыбкой.
И Бекки вспомнила, где она её встречала. Ну да, в женской бане! Марита же с этой банщицей вроде приятельницы: пока все новости друг другу не перескажут – не расстанутся.
Марита держалась подчёркнуто скромно, но Вилли слишком хорошо знал свою жену. Глаза потупила, а губы так и расползаются в улыбке. Выпятила грудь, ровно генерал, выигравший сражение.
Марите было чем гордиться. Всего за полдня она умудрилась разобраться в деле, который поставил в тупик самого Томаса Логмана! А всё почему? А потому что не смотрит свысока, как некоторые, на торговок на рынке и прочий «простой» люд. Народ – он ведь всё знает! Вы как думаете, нянечки-служанки-дворники – у них ушей нет? Да они столько всего перевидели-переслушали! Да за их истории любой ваш… этот… Дю́ма… («Дюма́», – автоматически поправил Гриффин. «Вот я и говорю – Дю́ма! – согласилась Марита. – О чём это я? Ах да!») Любой ваш Дю́ма за эти истории выложил бы приличную сумму. Взять, к примеру, Аннушку. Аннушка не всегда в банщицах-то ходила. Было время, даже в гувернантки её нанимали. Аннушка – она ведь с образованием, грамоте обучена, манерам… Вот и позвали её в дом ребёнка, что под королевской опекой. Аннушка там много чего перевидала! Случалось, подбрасывали младенчиков – без имени-звания, ровно котят. Таких крестили, нарекали как бог на душу положит и держали в доме до трёх лет. Ну а дальше – кому как повезёт.
А с той тёмненькой девочкой иная история… Привезли её под утро, в экипаже. Пелёнки у ей разукрашенные, одеялки розовые. Вызвали заведующую, госпожу Кестер, всё оформили, как водится. А пока суть да дело – девочка плакать начала, словно чуяла что-то. Ну и обычные детские неприятности, не без того. Господа в экипаже к этому делу непривычные, передали девочку дежурной нянечке (Аннушке то есть). Пелёнки она поменяла, ребёнка искупала. Медальон, что у девочки на шее был, Аннушка сняла да и сунула в карман.
Марита хотела добавить ещё какие-то подробности, но в этом месте Аннушка (то есть госпожа Брук) закашлялась, стыдливо прикрыв рот рукой.
– Да нет, вы не подумайте чего! – спохватилась Марита. – Аннушка – кристальной души человек! На другой же день хотела передать медальку госпоже Кестер, да не тут-то было! В тот же день и её, и госпожу Кестер, и ещё одну ночную сестричку – всех приказом уволили! Без пособия, без объяснений. Тут уж не до побрякушек, правда? Нужно что-то делать, искать новое место, да и обидно всё ж таки…
– Ну и где же она теперь? – спросил Вилли. – «Побрякушка» эта?
Аннушка буднично сунула руку в карман и извлекла бумажный пакетик, перевязанный шнурком.
– Бриллиантик-то я после рассмотрела, – объяснила она. – Сначала думала, стекляшка. Знакомый из ювелирного подсказал, что к чему. А тут у самой неприятности начались: хворь прицепилась, денег нет, с квартиры выселяют… Сто раз собиралась продать или заложить, да что-то удерживало. Когда полегче стало, собралась проведать товарок да заодно и вернуть вещицу-то. Прихожу, спрашиваю: так, мол, и так… Да только ребёнка, девочки той, уж и след простыл.
Гриффин легонько потянул за шнурок и надорвал бумажный пакет. Щелчок – и откинулась крышка! Бекки вытянула шею, стараясь рассмотреть…
Внутри невзрачного медальона горели рубиновые звёзды! Крошечные аметисты смешались с бриллиантовой крошкой, и на их фоне чётко выступали жёлтые буквы из неизвестного драгоценного камня: ГЛОРИЯ.
Когда прошёл первый шок, возник закономерный вопрос: при чём тут Бекки? Вернее, как доказать, что она – тот самый ребёнок?
– Так ведь и любая девочка может сказать, что это её медальон, – строго заметил Вилли. – Мы-то знаем, что к чему, а там, – Вилли возвёл глаза к потолку, – там они вас спросят: как, мол, и что.
Марита умоляюще посмотрела на мужа. Может, что-то можно придумать? Такая получилась чудесная история, просто сказка со счастливым концом! И вот – нате вам.
Аннушка тихонько кашлянула.
– Если вам нужен свидетель… Я ж девочку ту в ванночке купала. Так бы всё ничего, ребёнок и ребёнок. Мало ли я их на своём веку перенянчила. А у этой – отметинка: родимое пятно на ручке, около локтя. Форма уж очень необычная, я таких сроду не видала! На бабочку похоже.
Бекки подняла левую руку, закатала рукав. Коричневое родимое пятно необычной формы было едва заметно на смуглой коже, но оно никуда не делось. И если обладать хоть небольшим воображением, то можно даже согласиться, что по форме пятно напоминает бабочку.
Глава 13С одной стороны – с другой стороны…
Если человек обладает настоящим талантом, ему следует без раздумий идти на почти любые жертвы, чтобы развить свой талант полностью.
Ньютонцы – народ непредсказуемый! Ректор был уверен, что победа Бекки вызовет шквал насмешек и упрёков в адрес его любимого детища – матшколы. На следующее утро после турнира он проснулся, ожидая самого скверного. Однако газеты взахлёб описывали «приятный сюрприз с синими глазами» и восхищались либерализмом организаторов.
«Давно пора пересмотреть устаревшие традиции и покончить с дискриминацией!» – заявили «Вести».
«Впервые за всю историю турниров верхнюю ступеньку пьедестала заняла девочка!» – захлёбывался от восторга «Вечерний Ньютон».