Миллион за выстрел — страница 13 из 38

— Я знаю. — Она видела, что сын в шоке, и не знала, что делать. — Теперь все хорошо.

— Ты уверена?

— Уверена. — Она поцеловала его в лоб. — Я никогда не позволю, чтобы с тобой случилось что-то плохое. Разве ты не знаешь?

Он ответил не сразу:

— Это было приключение, правда?

— Думаю, и так можно сказать.

— Мне это приключение не понравилось, мама.

— Мне тоже. Иногда приключения не доставляют удовольствия.

— А я не знал.

Елена почувствовала, что на глаза навернулись слезы. Он уже усваивал уроки, от которых она так старалась его избавить.

— Но бывают и замечательные приключения.

— Наверное. — Он повернулся и снова закрыл глаза. — Мистер Форбз не попал в огонь?

— Нет.

— Это хорошо. А то я беспокоился. Он очень славный.

— Да. Спи, моя радость.

— Ладно. Мне совсем не хочется спать, но я попробую, — согласился Барри.

Потому что бодрствовать было страшнее, чем забыться во сне.

— А утром все будет светлым и красивым, и все приключения счастливыми, — сказал вдруг Барри.

— Надеюсь…

Через пять минут он заснул. Елена осторожно укрыла его простыней и поднялась на ноги.

В коридоре ее ждал Доминик.

— Я немного посижу с ним. Вдруг проснется. У него была тяжелая ночь.

— У вас тоже.

— Что же, прямо надо сказать, мало кто потерял за месяц два дома в результате пожара. — Он улыбнулся. — Иди поговори с Галеном. Я позабочусь о Барри.

— Вы всегда о нем заботились. Лучше меня. Наверное, мне следовало бы…

— Иди. — Он слегка подтолкнул ее. — Ты, видно, здорово не в себе, если заговорила в сослагательном наклонении.

Она глубоко вздохнула. Доминик был прав. Не время сожалеть, надо искать выход и способ выжить.

— Посидите с ним. Ему могут сниться кошмары. Я приду, как только смогу.

5

— Как малыш? — спросил Гален, как только Елена вошла в кухню.

— Не очень. — Она села за стол со столешницей из гранита. — Но он не видел, как убили Форбза. Я боялась, что он видел.

— Он видел достаточно для любого ребенка. — Гален налил ей чашку кофе и сел напротив. — Не пытайся ничего сгладить. Мы должны говорить ему правду.

— Ему всего пять лет.

— И ты хочешь его защитить. Но, возможно, тебе не удастся. Лучше пусть он знает, что ты всегда говоришь ему правду. Дети очень плохо переносят, когда понимают, что им лгут.

— Тоже мне эксперт нашелся, — саркастически заметила она.

— Я в большинстве вещей эксперт. Пей кофе.

Она поднесла чашку к губам.

— Почему ты приехал сегодня вечером на виноградники? Я думала, ты отправился на рыбалку.

— Я тоже. Мне всегда трудно что-то оставить, отпустить. Сначала я решил только последить за Чавезом, узнать, что он предпринимает.

— С чего бы это?

Он опустил глаза на свою чашку.

— Мы с Беном Форбзом давно знакомы. Мне он нравился. Вот я и решил, что надо бы последить, как пойдут дела. Когда же Гомез вдруг испарился, я решил поехать в долину и посмотреть, не устроил ли он там засаду.

— Почему?

— Интуиция. Я верю в интуицию.

Елена тоже верила.

— И ты приехал, чтобы предупредить нас.

— Но пока я добирался, события уже начали развиваться. Карбонари нашел способ впустить кого-то из людей Гомеза в сарай с бочками, и ему не понравилось, что ты пыталась ему помешать.

— Я бы ничего не заподозрила, если бы они не забыли около бочки лестницу. Карбонари сделал глупость. Надо было убрать лестницу, а потом снова ее приставить.

— Любопытно, а сарай не загорелся? — Гален склонил голову набок. — Приятно думать, что люди Гомеза медленно поджарились в этой бочке.

— Ты бы хотел их убить?

— Разумеется. — Он, прищурившись, взглянул ей в лицо. — А ты меня изучаешь, оцениваешь мою реакцию. Даже удивительно после того, что тебе сегодня пришлось пережить.

— Именно из-за того, что мне сегодня пришлось пережить. — Она сжала чашку в ладонях. — Мне надо найти способ защитить Барри и Доминика. Здесь они недолго будут в безопасности.

— Не отзывайся так презрительно о гнездышке Логана. Тут великолепная охрана. За миллиардерами постоянно охотятся похитители и террористы, а он очень любит свою семью. Но я согласен, что пентха-ус не самое лучшее убежище, — добавил он. — Только один выход, и тот вниз.

— Ты всегда можешь еще раз организовать вертолет.

— Ты почти что улыбнулась, — заметил Гален.

— В самом деле?

— Да, но улыбки уже и след простыл. — Он откинулся на спинку стула. — Давай. Попроси меня.

— Что попросить?

— Я не собираюсь облегчать тебе задачу. Я с тобой уже хватил лиха. Хочу услышать слова. Правильные слова.

Она выдержала паузу и произнесла:

— Я здесь совсем одна. Мне нужна помощь.

— Позвони в агентство.

— Форбз уже пытался. Я этой ошибки не повторю. — Она снова помолчала. — Мне нужна твоя помощь. У тебя есть связи и опыт. Ты можешь защитить Барри… если захочешь.

— А что я от этого буду иметь?

Она встретилась с ним взглядом.

— Все, что пожелаешь. Только скажи, и я найду способ это достать.

Он долго молчал, потом сказал:

— Ну, как я могу отказаться от такого предложения?

Она видела, что Гален разозлился. Выражение его лица не изменилось, да и тон остался таким же насмешливым, но она чувствовала, что его охватил гнев.

— Зачем тебе отказываться? Ты хочешь, чтобы тебе заплатили? Тебе заплатят. Ты поступаешь неразумно.

— В самом деле? Рад, что ты мне на это указала.

— Так чего ты хочешь?

— Решу позже. Может, наткнусь на застарелого врага, и ты уберешь его для меня. Ты ведь не станешь возражать?

— Стану.

— Но сделаешь, — усмехнувшись, уточнил он.

— Не думаю, что до этого дойдет. Ты предпочитаешь убивать сам. — Она сжала губы. — Что ты хочешь знать? Могу ли я это сделать? Разумеется, могу. Мой отец часто посылал меня на расчистку, прежде чем начать наступление.

— Расчистку?

— Найти и убить снайперов или часовых. Он хорошо меня обучил. Я прекрасно справлялась.

— Черт бы его побрал. — Он встал. — Знаешь, не думаю, что мне понравился бы твой отец.

— А зачем ему нравиться тебе? Важно, что я его любила.

— Тем хуже. Иди спать. Мне надо позвонить.

— Так ты нам поможешь?

— Разве мы уже не договорились? Да, я вам помогу. У меня в Южном Орегоне есть ранчо, которое вполне подойдет в качестве убежища. Исключительно трудно узнать, что оно принадлежит мне.

— Но не невозможно.

— Нет ничего невозможного. Но это даст нам время, чтобы все продумать, У меня есть человек, который сообщит, как только Чавез окажется поблизости. — Он посмотрел ей прямо в глаза. — И ты будешь делать все, что я скажу. Только на этих условиях я вступаю в игру.

— Если я решу, что ты поступаешь правильно.

Он покачал головой:

— Нет, так не пойдет.

Она закусила нижнюю губу.

— Ладно. Если ты не станешь делать глупости.

— Это будет трудно, но я постараюсь сдержаться. А за твое сотрудничество, — добавил он, — я дам тебе премию.

— Премию?

— Я принесу тебе голову Чавеза на тарелочке.

— Почему?

— Он меня сильно раздражает. Несколько лет назад он убил двух моих людей. Мне это очень не понравилось. Но мы выполняли задание, и парни знали, на что идут. С Форбзом все иначе. Тут личное. Полагаю, Чавезу пора платить по счетам.

— Может не получиться. Я ошиблась, Чавез не бросился за Барри сам.

— Я ничуть не удивился. Ему очень нужен Барри, но Чавез умен и не станет рисковать собой, когда можно подставить кого-то другого. Но Гомез обмишурился. Вряд ли Чавез доверится кому-то еще. Думаю, на этот раз он придет сам. — Гален мрачно ухмыльнулся. — Форбз был бы огорчен. Чавез не доживет до того времени, когда сможет все поведать Агентству по борьбе с наркотиками. — Он помолчал. — Вообще-то, он бы вряд ли что-то рассказал.

Елена оцепенела:

— Что ты имеешь в виду?

— Ты бы его убила. Ты не рискнула бы оставить его в тюрьме. Он мог бежать, мог откупиться, да мало ли что.

— Ты не сказал об этом Форбзу?

— Зачем? У меня нет ни малейшего желания позволить Чавезу дожить до преклонного возраста в комфортабельной тюрьме. — Он направился к двери. — Спокойной ночи. Не бойся, ложись спать. Ты здесь в безопасности. Сигнализация у Логана просто обалденная, к тому же у меня бессонница.

Елена долго смотрела ему вслед, потом встала, подошла к раковине и вымыла чашку. Странно было после стольких лет, когда она полагалась только на себя, отдать свою жизнь в чужие руки. Странно и немного унизительно. Гален был слишком проницателен, и силой воли они вполне могли бы помериться.

Но у него нет ее мотивов. У него нет Барри. Она способна на все, если это потребуется для безопасности сына. Поэтому она сильнее Галена.

Она сможет с ним справиться.


— Форбз мертв, — сообщил Гомез.

— И мой сын у тебя, — сказал Чавез и добавил тоном, не допускающим возражений: — Разумеется.

Гомез понял, что дело плохо.

— Мы очень скоро найдем твоего сына. Там, на виноградниках, возникла небольшая проблема.

Чавез подавил приступ ярости:

— Проблема?

— Скорее всего, ее предупредили. Они подожгли дом и сбежали до того, как мы там появились, — торопливо объяснил Гомез.

— Кто мог ее предупредить? Разве что ты был так неуклюж, что позволил себя заметить.

— Мы были осторожны. Я подкупил двух агентов, что там находились. Все должно было пройти гладко.

— Не говори мне, как все должно было быть. Где мой сын? За ним все еще приглядывает агентство? — Чавез просто кипел.

— Мы так не думаем. Я связался с Кэрью, нашим человеком в агентстве, так он говорит, что у них никто не знает, где она сейчас.

— Как и ты?

— Мне кажется, я знаю, кто вывез их с виноградников, — поспешно сказал Гомез. — Мы нашли Кармишеля в Рио. Пришлось повозиться, но он заговорил. Из Колумбии их вывез Шон Гален. Это наверняка он.