– Неплохо, – кивнула Лиза. – Мы берём это платье.
Я даже не стала смотреть на ценник, чтобы не расстраиваться. Интуиция подсказывала мне, что вернуть Климову стоимость платья я не смогу. Но, вдруг у меня найдутся богатые родственники?
Не сдержавшись, я криво усмехнулась. Мечты – мечты. Впрочем, я же не просила Климова о новой одежде. Сейчас уже поздно отказываться. Лучшее, что я могу сделать, это принять с благодарностью этот подарок.
Глава 10
После бутиков Лиза потащила меня в ресторан. «У меня в горле пересохло, – призналась она. – Да и ты наверняка проголодалась».
После двух бокалов вина мою спутницу потянуло на откровенность. Она грустно смотрела, то на меня, то в окно, и рассказывала о своей жизни. Ничего особо трагического в ней не было, кроме одного – отчаянной, болезненной любви к троюродному брату.
– Понимаешь, у нас всё не просто, – говорила Лиза. – Мне кажется, я люблю его столько лет, сколько живу. Но он никогда не воспринимал меня всерьез. Для него я – по-прежнему маленькая девочка, с которой он играл в детстве.
Я вздохнула. Похоже, Лиза, несмотря на свою красоту и положение в обществе, очень одинока. Иначе вряд ли бы стала рассказывать подробности личной жизни случайной знакомой.
Со слов Лизы выходило, что Климов относился к её чувствам прохладно. То есть, и не гнал от себя, но и надежды особой не давал. Наверное, не хотел ссориться с родственницей, пусть и дальней.
Кстати, родни у моего хозяина было немного. Кроме Лизы, только двоюродный брат. Что случилось с его родителями, я спрашивать не стала, а Лиза об этом не говорила.
Мне стало жаль Лизу. Трудно любить без взаимности, но в этом случае можно попытаться забыть. Избегать встреч с этим человеком, не отвечать на звонки. И, рано или поздно, станет легче. Намного хуже, если любимый не говорит ни «да», ни «нет». Тогда страсть превращается в одержимость, в навязчивую идею. И тебе кажется, что до желанной цели остался только шаг. А потом ещё шаг. И ещё один…
Я моргнула, снова сосредоточившись на голосе собеседницы.
– Ты, правда, совсем ничего не помнишь? – вдруг спросила Лиза, ковыряя ложечкой фисташковое мороженое.
– А ты думаешь, я притворяюсь, – усмехнулась я.
– Нет, конечно, нет, – смутилась девушка. – Но это так странно. Никогда не встречала людей, потерявших память. На что это похоже?
Задумавшись, я отпила несколько глотков горячего чая.
– Как будто твою личность разбили на несколько частей. И ты – уже не совсем ты. Ты не знаешь, что тебе нравится, а что – нет. Кому можешь довериться, а от кого лучше держаться подальше. Ты постоянно пытаешься вспомнить, хоть что-то. Имена людей, название улицы, где жила, школу, в которую ходила. Но вместо этого – пустота, словно твое прошлое стерли ластиком. И от этого становится больно.
Я медленно роняла слова, а Лиза сидела и слушала, не отводя от меня внимательного взгляда.
– Сочувствую, – прошептала она. – Я не думала, что это так ужасно, всё равно что потерять себя. Я бы хотела помочь тебе.
Пожав плечами, я доела пирожное. Люблю сладкое.
– Спасибо, Лиза, но, боюсь, это не в твоих силах. Если уж специалисты не справились… Остается надеяться, что память вернётся сама.
– Но, когда? Ты же не собираешься провести всю жизнь взаперти, в доме Климова?
– Это лучше, чем клиника, – парировала я.
– Не спорю. Но, мне кажется, тебе нужно, гулять, общаться с другими людьми. Посещать выставки, театры. Или даже съездить куда-нибудь. Тебе нужны новые впечатления. Возможно, какое-то место покажется тебе знакомым. Это подстегнёт твою память.
– Ты права, Лиза, но…
– Знаю, знаю, у тебя нет денег, – девушка кокетливым движением заправила за ухо длинный локон. – Но я хочу помочь тебе. Ты мне очень понравилась, и я бы хотела с тобой подружиться. Что скажешь?
Я поблагодарила Лизу, подумав о том, что подругами не становятся за одну встречу. И, что общего у девушки из высшего общества с такой, как я? Ответ напрашивался сам собой – Климов. Лиза явно решила заручиться поддержкой женщины, живущей в его доме. А если при этом удастся вернуть мне память, будет ещё лучше. Я, наконец, исчезну из её жизни и жизни её любимого человека.
Я пожала узкую ладошку Лизы и улыбнулась.
***
Вечером, разбирая покупки, я снова взяла в руки платье из серого шелка. Провела рукой по ткани, наслаждаясь её мягкостью. Всё-таки у Лизы хороший вкус, не зря она настаивала, чтобы я купила это платье.
«Элегантно и скромно, – небрежно сказала девушка. – Лучший вариант для ужина в узком кругу».
Я быстро уложила волосы в пучок на затылке, скрепив его шпильками. Оглядев себя в зеркале, я осталась вполне довольной своей внешностью. Платье сидело идеально.
Я вышла в коридор, прикрыв за собой дверь, когда из соседней комнаты появилась Нателла. Домоправительница, как всегда, нахмурилась при виде меня, а потом вдруг замерла на месте. Её смуглое лицо резко побледнело, словно вся кровь отхлынула к сердцу, руки, сжимавшие комплект постельного белья, задрожали.
Никогда не видела настолько испуганного человека. Можно было подумать, что пожилая женщина увидела не докучливую гостью, а, как минимум, монстра из фильма ужасов.
Я торопливо подошла к ней и поддержала за локоть, боясь, что Нателла лишится чувств.
– Нателла Георгиевна! Что с вами? Вам плохо?
Женщина с усилием покачала головой.
– А, это вы, Марианна, – интересно, кого она надеялась увидеть рядом с моей комнатой. – Надо же… Мне показалось…
Её колени подогнулись, и домоправительница едва не упала. Толкнув дверь, я буквально втащила её в свою комнату и усадила в кресло.
– Вам нужно отдохнуть. Если хотите, я могу послать за врачом.
– Нет, не стоит, – Нателла вцепилась в мое запястье. Её дыхание выровнялось, с лица исчезла неестественная бледность. – Мне уже лучше.
Следующие пару минут я с тревогой наблюдала за Нателлой. Но, кажется, ей действительно стало лучше. Когда она подняла голову, голос звучал почти так же строго, как и раньше:
– Где вы взяли это платье, Марианна?
– Купила, – ответила я, не понимая, чем домоправительнице не угодила моя одежда.
Обычное платье, даже не слишком открытое или вызывающее.
Нателла глубоко вздохнула, пытаясь успокоиться.
– Понятно. Глупое совпадение. Но, вам нельзя идти в этом платье на ужин, Марианна.
– Интересно, почему?
Нателла молчала. Я вдруг почувствовала, как меня охватила злость.
– Я устала от ваших тайн и недомолвок, Нателла Георгиевна. Если вы имеет что-то против меня, скажите прямо. И не думайте, что сможете мне указывать. То, как я выгляжу, и что я делаю, вас не касается.
– Вы не понимаете, – прошептала домоправительница. – Это платье очень похоже на то, старое. Эльдару Сергеевичу оно не понравится.
Так, и причем здесь мой хозяин?
– Я расскажу вам всё, – пообещала Нателла, – но не сейчас. У нас мало времени, вас ждут к ужину. Прошу, Марианна, поверьте мне. Наденьте любое другое платье, кроме этого.
В голосе домоправительницы прозвучало такое отчаяние, что я больше не колебалась. Быстро сбросив платье, я сняла с вешалки первое попавшееся. Светло-сиреневый оттенок ткани не слишком сочетался с моими тёмными волосами, но выбирать уже не было времени.
– Спасибо, – прошелестела Нателла, сжимая серое платье. – С вашего разрешения, я верну его в магазин.
И, словно боясь, что я передумаю, она торопливо вышла из комнаты.
Я несколько мгновений раздумывала над странным поведением домоправительницы, а потом вспомнила, что меня ждут в столовой. И тут же выбросила все лишние мысли из головы.
Вечер прошел тихо. Климов казался погружённым в свои мысли, впрочем, это не помешало ему похвалить мое новое платье, и спросить, всё ли мы купили. Не успела я энергично кивнуть, как Лиза сказала, что ей еще требуется куча вещей, и она надеется, что я составлю ей компанию.
Меня немного удивило подобное дружелюбие. Но, возможно, Лиза делала это не ради меня, а чтобы угодить хозяину дома. Кроме того, мне показалось, что в её глазах промелькнуло разочарование, когда я вышла к ужину не в сером платье. Но спрашивать Горкина ничего не стала.
Я всё сильней запутывалась в тайнах этого дома. Отношения между людьми, казавшиеся простыми и искренними, на самом деле, напоминали прибрежную скалу, большая часть которой скрыта под водой. Изредка проявлялись истинные страсти, так же дно океана обнажается во время отлива.
Глава 11
Если учесть, что я почти ничего не вспомнила и в своей жизни не могла разобраться, то мне стоило держаться подальше от Климова и его знакомых. Кто я такая, чтобы исследовать чужие скелеты в шкафу? Но болезненное, волнующее чувство, возникшее после нашей встречи в клинике, вновь и вновь притягивало меня к нему. Даже сейчас мой взгляд против воли остановился на его лице, изучая каждую черточку.
Я вдруг вспомнила, как в клинике, сжимая его ладонь, пожелала, чтобы он взял меня с собой. Буквально внушила ему эту мысль. Некрасивый поступок, связанный с нарушением свободной воли другого человека. А вдруг та симпатия, которую я испытываю, всего лишь следствие того желания? Своего рода наказание за вмешательство в чужую судьбу?
Я вздрогнула, и это не осталось незамеченным Лизой. Девушка заботливо спросила, как я себя чувствую, и не нужно ли мне отдохнуть. Сама Лиза казалась такой же бодрой и свежей, как и утром, и явно собиралась сидеть с Климовым до глубокой ночи.
«А потом перебраться в его спальню, – прозвучал в голове ехидный голос, – какое мне дело?» – одернула я себя, и, поднявшись, пожелала всем доброй ночи.
Тем вечером я долго не могла уснуть. Виноват ли в том ветер за окном, поднимавший целые тучи снега, попытки вспомнить прошлое, или же навязчивые мысли о Климове и Лизе – не знаю. Провалявшись несколько часов, я забылась тревожным сном, похожим на забытье.