Я задумалась над последними словами Нателлы. Женщина явно пыталась запугать меня. Но это не так-то легко. Я не собираюсь покидать дом Климова из-за каких расплывчатых намеков. С одной стороны, мне просто некуда идти. С другой, я давно не чувствовала себя так легко и спокойно, как здесь. И, пусть я не помню событий своего прошлого, что-то подсказывает мне, что моя жизнь складывалась не слишком удачно. Иначе, я не оказалась бы в одиночестве, без родных и друзей.
«Мне нравится этот дом, – думала я. – И его хозяин».
Очнувшись от полудремы – я лежала в кресле, свернувшись калачиком, и положив голову на подлокотник – я встряхнулась, пытаясь отогнать глупые мысли.
Причем здесь Климов? Почему я снова думаю о нем?
«Марианна, – строго велела я себе, – тебе нужно понять, как вернуть свои воспоминания. А потом найти жилье и новую работу. Климов – хороший человек, который помог тебе в трудную минуту. Надеяться на что-то большее просто глупо».
И всё же, уходя из библиотеки, я по-прежнему ощущала тепло его прикосновения. Чувствовала его задумчивый взгляд, и думала о том, чтобы он мне сказал, если бы не появилась Нателла.
***
Вечером следующего дня, проходя по коридору, я вдруг услышала звонкий смех. Смеялась женщина, и так искренне и непринужденно, что мне захотелось её увидеть.
Мы столкнулись у дверей в гостиную. Стройная блондинка, не старше двадцати лет, буквально повисла на руке Климова. Её глаза с таким обожанием смотрели на него, что мне стало больно. Любой, глядя со стороны, понял бы, как сильно и отчаянно она влюблена.
Климов что-то сказал, и девушка снова рассмеялась. Я повернулась, чтобы незаметно уйти, как вдруг услышала негромкое:
– Добрый вечер, Марианна.
Я вздрогнула: как он смог заметить меня, стоя ко мне спиной? Ничего не оставалось, кроме как подойти и наклонить голову в знак приветствия:
– Здравствуйте.
Повисла пауза, во время которой незнакомка меня рассматривала. Я тоже не удержалась, чтобы не окинуть её быстрым взглядом.
Девушка представляла собой редкий образец совершенной красоты. Супермодели, звезды кино и эстрады, снимки которых мне случалось видеть в журналах и Интернете, по сравнению с ней, показались бы куском мрамора рядом с Афродитой Милосской.
Высокая, и, в то же время, изящная, она держалась с королевским достоинством. Волосы насыщенного золотистого цвета спускались волнами до самой талии. На лице, покрытом лёгким загаром, выделялись голубые глаза, смотревшие на мир с лёгким удивлением. Высокий и чистый лоб, тонкий нос, пухлые, чуть тронутые помадой, губы.
На девушке был брючный костюм из голубого шелка, прекрасно оттенявшего цвет глаз. В маленьких руках она сжимала сумочку, стоившую, по скромным подсчетам, как треть машины.
Впрочем, надень незнакомка футболку и потёртые джинсы, она всё равно не осталась бы незамеченной.
Восхищённая, и, чего уж там, немного завидующая, я повернулась к Климову. Мне хотелось узнать, как он относится к этой сказочной фее.
Хозяин чуть заметно улыбался, но его лицо оставалось непроницаемым. Словно бы он общался не с ослепительной красавицей, а с обычным деловым партнером. Но, в любом случае, я была лишней.
– Простите, – быстро произнесла я, – не хотела вам мешать.
– Вы не помешаете, Марианна, – Климов осторожно высвободил свою руку из пальцев девушки. – Познакомьтесь: это Елизавета Горкина, моя троюродная сестра. Лиза, это Марианна. Та самая девушка, что пострадала в аварии. Я тебе о ней рассказывал.
Я неслышно выдохнула: «Она – его сестра». И тут же разозлилась на себя. Какое мне дело до того, кем ему приходится эта белокурая красотка?
Девушка широко улыбнулась, протягивая мне руку.
– Можно просто Лиза, – её ладонь оказалась теплой и сильной. Она сжала мои пальцы чуть крепче, чем следовало.
– Моё имя не так легко сократить, – ответила я.
– Это скорее достоинство, чем недостаток.
Мы прошли в гостиную. Пока горничная сервировала стол, расставляя посуду, фрукты и сладости, Лиза непринужденно щебетала, рассказывая об Австрии, куда недавно ездила.
– Вы были в Австрии, Марианна? – вдруг спросила она. Я подумала, что сама хотела бы это знать. Как и другие события моего прошлого. – Ах, да, простите. Я такая глупая. Можно подумать, что это я потеряла память.
Она рассмеялась собственной шутке. Я промолчала, краем глаза наблюдая за Климовым. Тот вертел на запястье браслет с часами, и, казалось, вовсе не прислушивался к словам Лизы. Неужели, её присутствие не нравится ему так же, как и мне? Зачем же тогда привез её?
Наверное, причина в том, что она – его родственница. Пусть и дальняя. Бабушка называла такое родство «седьмая вода на киселе».
Меня бросило в жар. На лбу выступили капельки пота, хотя в комнате было прохладно. Голос Лизы, о чём-то спрашивающей Климова, превратился в отдаленный неясный гул.
Бабушка? Неужели у меня есть родня? Как её зовут? Как она выглядит? Должна же я помнить хоть что-то, кроме её любви к поговоркам!
– Марианна, вам плохо? – голос Климова развеял неясные воспоминания.
Неужели он волнуется за меня? Мне даже показалось, что он собирается встать и подойти ко мне.
– В самом деле, – вмешалась Лиза, – вы так покраснели, Марианна. Может, вам лучше прилечь?
Не дожидаясь ответа, она схватила со стола колокольчик и позвонила. Появилась горничная.
– Пожалуйста, проводите Марианну в её комнату. Или, лучше, вызвать врача?
Я внутренне улыбнулась её попытке избавиться от меня. Лиза казалась такой заботливой, такой внимательной по отношению к незнакомой женщине. Но, на самом деле, она мечтала остаться с Климовым наедине.
Я бы хотела знать, что думал по этому поводу сам хозяин дома. Но, поскольку он ничего не сказал, я вежливо пожелала им хорошей ночи и ушла. У меня были дела важнее, чем слушать болтовню Лизы и наблюдать за её флиртом с Климовым.
Глава 8
Оказавшись в своей комнате, я некоторое время стояла у окна и смотрела вдаль. На фоне белого снега, освещённые фонарями, четко вырисовывались еловые ветви. Чем-то они притягивали мой взгляд.
Интересно, каким был вид из окна моего дома? И где он, мой дом?
«Бабушка, – прошептала я. На глаза навернулись слезы, – бабушка…»
Я знала, что не ошиблась. Промелькнувшее воспоминание оказалось коротким, как вспышка света в тёмной комнате. Но теперь я не сомневалась: в прошлом у меня был, по крайней мере, один близкий человек. И очень хороший человек, если верить ощущению тепла и нежности, охватившему меня.
Я снова и снова пыталась вызвать в памяти её образ. Не получилось. Уставшая и разочарованная, я задремала.
Проснулась со странным ощущением, что в комнате кто-то есть. Торопливым движением, включив ночник, висевший над кроватью, я огляделась. Пусто.
Посмеявшись над своими страхами, я вдруг почувствовала, что хочу пить. Наверное, съела слишком много сладкого перед сном.
Если бы не поздний час, можно было бы вызвать горничную, и попросить принести бутылку минеральной воды. Но я не решилась беспокоить Римму. Девушка наверняка спит. А где находится кухня, я и сама знаю.
Я вышла в коридор. Мягкий ковер скрадывал мои шаги. Меня поразила тишина, царившая в доме. Ни скрипа дверей, ни голосов прислуги, ни звона посуды или тележек с постельным бельем. Наверное, и хозяин, и его служащие давно спят.
Дойдя до холла, я уже собиралась повернуть направо, как вдруг услышала чьи-то шаги и страстный, прерывистый шепот:
– Эльдар, прошу тебя. Позволь мне остаться.
Я вжалась в стену, всей душой надеясь, что меня не заметят. Но двоим, слившимся в тесном объятии в двух шагах от гостиной, ни до чего не было дела.
– Лиза, – голос Климова звучал как-то надломлено. – Ты же всё понимаешь.
До меня донесся неясный шорох.
– Это неважно. Её больше нет, Эльдар. Пора с этим смириться.
Лиза неосознанно повысила голос.
– Ты её не заменишь, – последовал холодный ответ.
– О, да, конечно, – в голосе женщины послышались истерические нотки. – А она, что, заменит? Та, кого ты подобрал на дороге? Марианна, не так ли? Они действительно похожи. Считаешь меня дурой? Думаешь, я не поняла, с чего такое внимание к бродяжке, не помнящей своего прошлого?
Короткую тишину нарушил Климов.
– Ты слишком много выпила, Лиза. Тебе лучше вернуться домой.
– Вот о чём и речь. Ты ни разу не позволил мне переночевать здесь. А эту девицу, которую ты совсем не знаешь, поселил рядом с собой. Хотя, может, я чего-то не знаю? И вы уже познакомились поближе?
Последовал звук короткого удара и женский вскрик. Я надеялась, что после этого, Лиза разозлится, и они расстанутся, дав мне возможность уйти.
Но девушка снова бросилась к Климову:
– Прости, пожалуйста. Сама не понимаю, что говорю. Бей меня, если хочешь, только не бросай, Эльдар. Я так сильно тебя люблю!
Звук поцелуя. Я представила себе, как блондинка обнимает Климова, стараясь прижаться как можно ближе, и на душе стало совсем тоскливо.
– Пойдём, Лиза. Здесь не место для таких разговоров. Кто-нибудь нас может увидеть.
Их шаги давно стихли в глубине коридора, а я по-прежнему стояла у стены, не в силах пошевелиться.
***
Забыв о том, что хотела пить, я медленно вернулась к себе в комнату. Голос Лизы – умоляющий, страстный – и холодные ответы Климова продолжали звучать в ушах. Я словно наяву видела молодую женщину, обнявшую Эльдара с такой силой, словно ей хотелось стать с ним одним целым. И отчего-то это видение причиняло настоящую боль.
«Какое мне до них дело? – снова и снова повторяла я, потирая ноющие виски. – Даже если она – любовница Климова. Даже если она – ослепительно красива и, судя по одежде и сумке, очень богата. Неужели я надеялась, что наши ровные и почти дружеские отношения с хозяином дома, перерастут во что-то большее?»
Я упала спиной на кровать. Мне хотелось смеяться и плакать одновременно.