– Почему возражают? Понятно почему. Каждый из них как думает? Делиться надо! – веско сказал Крюков и для убедительности похлопал себя по карману пиджака.
– Коррупция! Если не победим коррупцию, развитие страны остановится, – понимающе кивнул Сударов.
– Полностью победить коррупцию невозможно. Ни в одной стране мира добиться этого не смогли. Нужно быть реалистами. Но локализовать это явление, максимально уменьшить его негативное влияние на экономику – это реально. Достаточно уменьшить зависимость бизнеса от чиновников. Пусть не мешают! – торжественно завершил свои рассуждения Крюков и встал. – Извините, пора возвращаться к делам.
Сударов оглянулся на девушку в джинсах, стоящую рядом с оператором. Встретив ее понимающий взгляд, он от души рассмеялся, еще раз поблагодарил Крюкова и проникновенно пожал ему руку.
В голосе звучала едва заметная издевка.
Рюмин не скрывал своего недовольства. Он приехал в «Интер-Полюс» поздно вечером, когда в офисе оставался только измочаленный напряженным днем Максимов.
– Не бережете себя, так можно и пуп надорвать, – не без хамства заметил Рюмин, бесцеремонно входя в кабинет Максимова.
Услышав эту сомнительную похвалу, Максимов поморщился, но не стал отвечать. Он чувствовал, что в последнее время раздражает Рюмина.
«Видимо, он уже считает меня политическим трупом. Мавр сделал свое дело, Мавр может уходить. А я не ухожу – вот он и злится».
В целом догадка Максимова была верной, но неполной. Рюмин не стал скрывать причину своего недовольства. Даже не поздоровавшись толком, он сразу же перешел к делу:
– Почему до сих пор не найдена комната-сейф? Меня не помещение волнует. Хрен бы с ним! Жилплощадью, к счастью, я обеспечен. Если бы ждал вашей помощи в этом вопросе, наверное, пришлось бы бомжевать на вокзале. Еще раз говорю, важна не комната-сейф, а информация. Неужели нельзя обойтись без поисков этой собачьей будки? В вашем распоряжении все финансовые проводки компании. Мы можем выйти на интересующие меня счета напрямую, если как следует поработать.
– Дронов по поручению Крюкова использовал цепочки счетов в разных банках. Офшоры выстроены на нескольких уровнях. Не уверен, что мы сможем пройти весь маршрут. Информации центрального офиса будет недостаточно.
– Значит, я зря на вас полагаюсь?
«Конечно, зря, – подумал Максимов. – Я здесь не для того, чтобы таскать каштаны из огня. Глупо ссориться из-за поисков какой-то там комнаты-сейфа. А если это вообще выдумка, чтобы отвлечь внимание от хищений в компании? Он же понимает, что не для поисков клада меня пригласил».
Но Рюмин не понимал или делал вид, что эта простая мысль не приходит ему в голову. Если Максимов поставлен на пост генерального директора компании, он должен разбираться в любых, даже самых запутанных хитросплетениях бизнеса.
«Увели деньги, а он умничает! Искать должен!»
Заложив руки за спину и подняв плечи, Рюмин бегал по кабинету. На Максимова он не смотрел, а только сосредоточенно сопел, всем своим видом выражая крайнее возмущение.
«Совершенно на него не похоже. Обычно он такой сдержанный, даже робкий, как кобра перед прыжком».
– Не могу понять, почему вы так волнуетесь. Мы же говорили, что Дронов слил информацию о счетах следствию. К гадалке не ходи! – осмелился нарушить напряженное молчание Максимов.
Ему было неудобно сидеть, в то время как Рюмин кружит по кабинету. Но встать и стоять навытяжку – тоже не выход. Он все же не унтер Пришибеев.
– Мы соберем все деньги, разбросанные по счетам компании в разных банках, наладим прозрачную отчетность, консолидируем финансовые резервы. С точки зрения консалтинга это – эффективное решение. А поисками всяких тайных кладовых пусть занимается служба безопасности. У них и методы для этого имеются, – продолжил Максимов.
– При чем здесь консалтинг? – страдальчески простонал Рюмин.
«Наверное, я действительно бестолковый. Не может нормальный человек так мучиться из-за ерунды...» Максимов из солидарности все же поднялся из кресла, хотя очень не хотел этого делать.
После напряженного дня побаливала спина и тяготило ощущение физической усталости – словно разгрузил два вагона.
– Денег на счетах все равно нет, – добавил Максимов.
– Нет, есть! – взорвался Рюмин.
– У вас точная информация, Валентин Борисович?
– Точнее не бывает. Дронов не успел или не захотел сдать все счета следствию, а они его упустили. Сейчас волосы на голове рвут. Лопухнулись, идиоты! Ищут его повсюду.
– И много денег?
Рюмин бесшумно подошел к принтеру, выудил из лотка лист белой бумаги, достал свою любимую перьевую ручку «Монблан», что-то быстро написал и бросил листок на письменный стол Максимова.
– Ого!
– Вот именно!
– Ну, орел Крюков, – усмехнулся Максимов. – Такой академический человек, добрый дядюшка, а денег нагреб! Али-Баба и сорок разбойников отдыхают.
– К сожалению, вы тоже отдыхаете вместо того, чтобы заниматься реальным делом, – сухо заметил Рюмин.
– Я даже предположить не мог, что речь идет о таких суммах, – признался Максимов. – Выходит, что мы анализируем липовую финансовую документацию!
– Не надо преувеличивать. Не все там липовое. С недостоверной финансовой информацией компания не смогла бы развиваться. Но есть и подтасовки. Теперь вы знаете порядок цифр. Может, это поможет в вашем анализе.
– Вне всякого сомнения, – заверил Максимов. – Я потребую, чтобы прошлись еще раз по основным центрам прибыли. Сложим все сомнительные расходы, особенно там, где завышены расценки и тарифы. Контрольная планка теперь понятна. Убежден, что смогу направить финансовые потоки на реальные и контролируемые счета.
– Не только направить, но и вернуть деньги. Если вам удастся это сделать, пять процентов ваши. В качестве премии!
– От этой суммы – я правильно вас понял? – осторожно уточнил Максимов.
– Если вернете все эти деньги, то да – именно от указанной суммы.
«Ну, это уже другой разговор», – подумал Максимов.
– Я этого не говорил. Врет подлец! – Крюков обличающе тыкал пальцем в экран, с которого задушевно улыбался «информационный киллер» Сударов.
Рядом с Крюковым за столом восседали приглашенные им акционер Аверкин и заместитель генерального директора компании Литвин, относящиеся к ближнему кругу. В стаканы с толстыми стенками предусмотрительно были налиты успокоительные дозы виски со льдом. Сударов не ругался, не возмущался и не обличал. Как бы рассуждая вслух, он доверительно говорил о том, что Крюкова совершенно не устраивает политика властителей России.
На экране появилось возбужденное лицо Крюкова.
– Мы говорили об этих проблемах неоднократно и даже получали сигналы о том, что государство готово пойти навстречу бизнес-сообществу. Но увы! Воз и ныне там!
– Кремль мешает «Интер-Полюсу» объединиться с корпорацией Промыслова и, как утверждает господин Крюков, занимается государственным рэкетом, требуя мзду за свое согласие.
Вновь появившийся на экране Крюков многозначительно постучал по карману пиджака:
– Почему возражают? Понятно почему. Каждый из них как думает? Делиться надо!
В кабинете воцарилась могильная тишина. Только эстет Аверкин стучал серебряной ложечкой, размешивая растаявший в стакане с виски лед.
– Власть исчерпала кредит доверия у крупного бизнеса, – безжалостно продолжал Сударов. – Крюков не верит, что новый президент сможет что-либо изменить к лучшему. Чиновничий беспредел также будет душить развитие бизнеса, и пострадают от этого такие прогрессивно мыслящие бизнесмены, как Крюков и Промыслов.
– Полностью победить коррупцию невозможно. Ни в одной стране мира добиться этого не смогли. Нужно быть реалистами, – веско сказал человек, похожий на Крюкова, прежде чем на экране возникла прощальная заставка передачи и зазвучала печально-напряженная музыка.
– Промыслов откажется от переговоров, – высказал предположение Аверкин.
– А что, были переговоры? – заинтересовался менее информированный Литвин.
– Не важно, – спохватился Аверкин. – Теперь уже не важно.
– Николай Семенович, он разве вам не показывал последнюю версию передачи? – спросил Литвин, решивший, что тему переговоров с Промысловым лучше не затрагивать.
– Он мне вообще ничего не показывал. Камеру отключили, только после этого я сказал, что делиться надо, – голосом бестелесного духа сознался Крюков.
– Вот это реально подлость! Сказал, что отключили, а сами подпольно все снимали, гады. У него камера в галстуке спрятана.
– Он был без галстука.
– Значит, в пряжке ремня на штанах или в портфеле. Сейчас этой херни много везде продается. Но это противозаконно! Нужно подавать в суд! – возмущался Литвин.
– Ни в коем случае. Он этого и добивается. Чтобы мы оправдывались. Шум поднять и обгадить нас – вот его задача, – возразил благоразумный Аверкин.
– Надо признать, у него это получилось, – сказал Крюков. Он всегда умел посмотреть правде в глаза и гордился этим. Правда, сейчас принципиальность не помогала. Настроение было хуже некуда.
– Ничего страшного, Николай Семенович, – поспешил поддержать хозяина Литвин. – Главное, чтобы в Кремле внимания не обратили.
– Уже обратили, – шепотом сообщил Крюков.
– Ну, это еще нужно проверить.
– Вот и проверим. Завтра меня вызывают в Кремль.
– Саша, я так больше не могу! – Кристина сидела на стуле для посетителей и умоляющими глазами смотрела на Максимова. – Неужели ты не соскучился? Почему ты меня избегаешь?
Максимову не нравилось, что Кристина без стука проникла в его рабочий кабинет.
«Почему секретари пропускают ее и меня даже не предупреждают? Они что, знают о нас и делают для нее исключение?»
Он уже принял решение, что больше с Кристиной встречаться не будет.
«Она очень красивая девушка, но уходить от Кати, особенно сейчас, когда она стремится мне помочь, было бы свинством. А для Кристи? Запутался ты, парень. – Максимов смотрел на Кристину и понимал, что расстаться с ней будет мучительно. – Нужно держать себя в руках, не давать воли чувствам. А то опять наломаю дров. Потом все наладится. Но не хочется обидеть Кристи, она ни в чем не виновата».