– Как наши дела? – наконец поинтересовался Рюмин.
На правах больного он мог задать вопрос первым, нарушая установившиеся в последнее время правила игры.
Веров предпочитал, чтобы ему «докладывали информацию», а уже потом многозначительно высказывал свои суждения.
Эти милые странности Рюмин воспринимал снисходительно. Его уже не раздражало чиновничье величие Верова, обретенное на новой должности.
Он успокаивал себя тем, что кресла меняются, а солидный капитал, которым располагал «консультант всех времен и народов», гарантирует реальную власть при любом развитии событий и вне зависимости от изменчивых кадровых раскладов.
– Операция развивается по законам жанра, – солидно заметил Веров. – Я бы сказал, по классическим канонам. Заведено уголовное дело против генерального директора компании Максимова, арестованы акции «Интер-Полюса» для защиты прав акционеров.
– Это подготовительная стадия, – уточнил Рюмин.
– Да, но приближается момент истины. Теперь на очереди уступка этих самых акций Крюковым. Я подчеркиваю: добровольная переуступка в форме продажи. А если возникнут сложности, то акции будут конфискованы по решению суда.
– И тогда возможна их продажа стратегическому инвестору. – Рюмин вновь завершил мысль Верова, который предпочитал указывать стратегическое направление и не задерживаться на деталях.
– Лучше переуступка, чем продажа инвестору. Тогда обойдемся без конкурса. А иначе придется доказывать, что акции ничего не стоят, и банкротить компанию, – все же решил подробнее изложить свой подход Веров.
– Банкротить «Интер-Полюс» проблематично. Компания на подъеме. Да и время потеряем. Действительно, лучше договориться с Крюковым, – согласился Валентин Борисович. – Кто будет договариваться? Его ломать придется через колено.
– Валентин, я его уже ломал. Он поддается. Думаю, что ты без проблем завершишь операцию.
– Он со мной не будет разговаривать. Обижается – дескать, я его кинул.
– А ты не кидал? – поддел Веров.
– Ничего личного, только бизнес. Он мужик упрямый. Лично мне с ним будет трудно договориться.
– Мне неудобно, – предвосхищая просьбу Рюмина, предупредил Веров. – Я и так по самые уши влез в это дело.
– А мне кажется, ничего страшного. Государство активно вмешивается в дела компаний, управляет процессом и нисколько этого не стесняется. Государственные компании создаются одна за другой.
– Ну, сразу видно, что ты давно не работал в аппарате. В дела госкорпораций попробуй вмешайся – не дадут! Это только принято считать, что они под контролем правительства. А по факту неизвестно, кто кого контролирует. В основном приходится заниматься крупными частными компаниями, во всяком случае, теми, которые остались, – пытался отговориться Веров, но у него явно не получалось убедить упрямого Рюмина.
– Ну и займись. Начал, так доломай его. От встречи с тобой Крюков уклониться не может. Карты все равно открыты.
– А мы не поспешили карты открывать? – засомневался Веров.
– Нет, в самый раз! У нас есть еще один мощный козырь для Крюкова, и ты его предъявишь.
Глава 17: Ультиматум
Екатерина развернула лихорадочную деятельность – ежедневно консультировалась с Виктором по адвокатским делам, просила Гудкова и других друзей выяснить и предпринять все, что можно, для спасения мужа, встречалась с нужными и ненужными людьми, посещала Максимова и носила ему передачи.
В ней словно пробудился ген целых поколений русских женщин, стоявших в бесконечных очередях у тюрем и пересылок, терпевших издевательства и лишения ради любимого человека.
«От сумы и от тюрьмы не зарекайся» – эта истина, еще вчера воспринимавшаяся как бравада и красивая фраза, оказалась на удивление реальной.
В жизни Екатерины появился новый смысл, отбросивший как ненужный хлам все сомнения и переживания.
Она познакомила Гудкова с адвокатом Максимова Виктором, и Гудков даже затеял независимое журналистское расследование и подпитывал Виктора интересными фактами. Тот, в свою очередь, достал документы, которые косвенно подтверждали, что Максимов не участвовал в хищениях средств «Интер-Полюса».
Однако прямых и достаточно веских доказательств найти не удавалось.
Гудков мрачнел на глазах, разговаривал отрывисто, в телеграфном стиле, и все чаще отказывался отвечать на вопросы Екатерины.
Катя опять не спала ночами, пытаясь понять, не упустила ли она какую-то возможность, мысль, важную деталь, чтобы выручить Максимова.
Завтракать не хотелось. Она выпила чашку крепкого кофе и собиралась набрать номер Гудкова, но он позвонил первым.
– Есть срочное дело. Заскочу за тобой через час, будь дома, – предупредил Гудков, не вдаваясь в детали.
Подъехав через Плотников переулок, Гудков притормозил в тридцати метрах от подъезда Максимовых и попросил Катю выйти на улицу.
Уже в машине, вырулив на Гоголевский бульвар и выскочив на набережную, он прервал молчание.
– Дронова убили, – сообщил Гудков.
– Где? – изумилась Екатерина.
– Не поверишь! Он нелегально пересек границу, а затем по документам на чужое имя вылетел из Швеции в Южную Америку. Сделал три пересадки и добрался до Перу. У него в этой экзотической стране были какие-то знакомые предприниматели, которые занимаются производством рыбной муки для российских птицефабрик. Но и там нашли и пришили! То ли знакомые проговорились, то ли наследил он, пока через границы перебирался.
– Кому он понадобился? Зачем было убивать-то? – с тихим стоном спросила Екатерина.
– Убирают свидетелей. Я советовался с Виктором. Сопоставили наши данные. В общем, получается, что Дронов заложил своего бывшего патрона Крюкова. Правда, мы до сих пор не можем понять, сделал он это по собственной инициативе или под давлением. Скорее всего его заставили. А может, и оба фактора повлияли. Так часто в жизни бывает. И Крюкову хотел отомстить – типа, чего ты на меня все свалил, и со стороны давили.
– Но за это не убивают!
– Тот, кто заставил Дронова, ну очень не хотел, чтобы это вскрылось. Думаю, что главный кукловод аферы и заказчик убийства Дронова – одно лицо. Дронов представлял угрозу разоблачения. Его бы по-любому устранили, но позже.
– Для Саши это плохо?
– Да уж ничего хорошего! Чем меньше свидетелей, тем труднее будет доказать, что он непричастен к хищениям.
Гудков мог бы добавить, что, судя по убийству Дронова, в этой истории замешаны беспощадные «упыри» с большими возможностями, а следовательно, жизнь Максимова в опасности.
Но вовремя спохватился: «Зачем ее пугать? Она и так стала похожа на тень».
– Куда мы едем? – спросила Екатерина.
– На встречу с важным свидетелем. Он поможет нам изменить всю ситуацию.
– Интересно. Я его знаю?
– Не думаю. Увидишь и познакомишься.
– Знаешь, я только и думаю, как помочь Сашке. – Екатерина устало провела ладонью по лбу, словно пытаясь избавиться от мучительной боли. – Поражаюсь, как все быстро меняется. У меня одна подружка тяжело болела. Рассказывала, что считала за счастье, когда не болит. А потом выздоровела, и появились совершенно другие, мелкие заботы. Не болит – вроде так и должно быть. А у меня все поменялось. Вчера переживала, изменил мне Сашка или нет. Какая ерунда! Сейчас мне все равно, лишь был бы жив и свободен.
– Ты хорошая жена, – заметил Гудков. – Вот если бы у меня была такая...
– От тебя зависит! Ищи – и найдешь.
– Ладно, вот ослобоним из узилища твоего непутевого, а потом займусь поисками счастья. Правда, это бесполезно. Любовь по заказу не приходит.
– Искать свою вторую половинку все равно надо, – не согласилась Екатерина. – Ты все время откладываешь, а потом бросаешься на первых встречных, случайных женщин и от этих знакомств только страдаешь.
За разговорами она не заметила, как подъехали к Царицынскому парку.
– У нас еще тридцать минут до встречи, – сказал Гудков, припарковав машину у главного входа. – Прогуляемся.
Говорить больше не хотелось.
Они прошли по мостику мимо разбрызгивающих прохладную воду фонтанов и обогнули по кругу краснокирпичный дворец, рассматривая масонские знаки и остроконечные башенки.
На зеленой лужайке перед дворцом табличка строго предупреждала: «По газонам и археологическим памятникам не ходить».
– Странно, – сказала Катя. – Совсем мало народа.
– Ничего удивительного, просто рано, будний день, – пояснил Гудков. – Раньше, если верить русскому исследователю московской жизни Пыляеву, жизнь тут бурлила. Он, например, описывает, как здесь встречали императрицу Екатерину Великую. Помню, меня поразила одна фраза: «Стройные хороводы баб в цветных сарафанах плясали там и сям по полянам». Смешно, правда?
– Теперь не пляшут. – Екатерина стояла у парапета Фигурного моста и задумчиво всматривалась в перспективу парка.
Поверхность прудов заблестела под лучами солнца. Яркая зелень, казалось, отражалась в прозрачном небе.
– Катя! – Гудков тронул ее за плечо. – Оглянись. Это наш ценный свидетель.
Устранение Дронова не испугало многоопытного Крюкова. Он ожидал чего-то в этом духе.
«Если решились на убийство, значит, их положение не такое прочное, боятся, спешат, концы в воду прячут. И оставляют новые следы», – без тени сожаления о безвременно ушедшем Дронове подумал Крюков.
Однако вызов к Верову удивил.
«Неужели сбросит маску и предъявит свои требования? Эх, опять спешат».
Роль Верова в операции по захвату «Интер-Полюса» уже не была для Крюкова открытием.
Но он рассчитывал, что эта банда рейдеров по крайней мере не будет столь откровенна в своих притязаниях, а значит, у него еще есть время для выстраивания обороны.
Оказалось, что времени нет. Абсолютно!
– Вы готовите собрание акционеров? – поинтересовался Веров.
– Да, собрание примет концепцию наведения порядка в компании и реорганизации бизнеса, – предвосхищая дальнейшие вопросы, уверенно сообщил Крюков. – Надеемся, что правительство рассмотрит эту стратегию и пойдет нам навстречу, а судебные инстанции снимут арест с акций «Интер-Полюса».