— А я только что с самолета. Решил зайти, раз ты дома, а то завтра уедешь куда-нибудь…
— Если это насчет оплаты, то не волнуйся, я заплачу все, что задолжала, только вот о сумме на будущее мы еще не договорились.
— А сколько ты как бы платила матери?
— Двести фунтов.
— Хорошо.
— В месяц.
— Ладно-ладно.
Конечно! Скажи она — двести фунтов в год? Или в день? Что от этого изменится? Для Морта Бранда это теперь карманные деньги. Или нет — деньги на сигареты. Впрочем, он не курит…
— Люси? Выйди из ступора и впусти меня.
— Зачем?
— Холодно и мокро. У меня ноги промокли. И нам надо обсудить сроки аренды.
Вот оно, самое главное. Ничего Билли не понял, Морт Бранд спит и видит, как бы избавиться от ненужного балласта в лице хозяйской дочки и ее отпрыска.
Ноги стали ватными. Кутаясь в халат, Люси пропустила Морта, закрыла дверь и пошла следом за Мортом в гостиную. Нужно хоть вид сделать, что она радушная хозяйка…
— Хочешь чего-нибудь выпить?
— С удовольствием. Замерз, как цуцик. Как здесь все изменилось… Я запомнил все совсем иначе.
— Лестницу наверх пришлось переделать полностью. Там теперь Билли царствует. Погреб почистила, заново выложила камнем. Со стенами долго возилась — мне хотелось сохранить старую кладку, и я оставила — видишь? — самые старые участки, а остальное заштукатурила. Мебель — с блошиных рынков, частично — старая, ваша. Из большого дома сюда почти ничего не подходит.
— Трудно поверить, что это тот самый дом. Отличная работа.
— Спасибо. Чай, кофе, виски, коньяк?
— Чай, если можно.
Чайник был горячий, так что приготовление много времени не заняло. Когда Люси вернулась в гостиную с подносом, Морт стоял возле ее стола и рассматривал эскизы интерьеров. При виде Люси он улыбнулся — точно солнце пробежало по комнате.
— Врушка ты, врушка… Выглядит весьма профессионально.
— Спальня и гардеробная, заказ номер девяносто семь. Или девяносто восемь. Я дизайнер по интерьерам.
— Так вот что ты имела в виду, когда говорила, что занимаешься чужими домами! Почему ты сразу не сказала?
— А ты слишком быстро сделал собственные выводы. Не успела среагировать.
— Заказ номер девяносто семь, говоришь… Значит, дела идут успешно? Давно ты этим занялась?
— Три года назад. А насчет номера заказа… это для клиентов. Типа, вот какая я, молодая, но уже нарасхват.
Прозвучало двусмысленно, но Люси этого даже не заметила, а Морт виду не подал. Ей очень нравилось, как он рассматривает ее работы — аккуратно, бережно берет листы, внимательно смотрит…
— Значит, на самом деле…
— На самом деле у меня было всего несколько клиентов, а в данный момент у меня слетел один о-очень выгодный заказ, а остался еще один, просто выгодный. Давай пить чай.
Морт расположился на диване, а Люси уселась напротив на стуле, бдительно следя, чтобы халат не распахнулся. Морт отпил чай, кинул в рот кусок тростникового сахара и поинтересовался:
— Интересно, а для меня ты могла бы взяться за работу? Дизайн интерьера старинной усадьбы.
— То есть… ты имеешь в виду… Февершем-хаус?!
— Ну да. Там уже почти все отремонтировано, теперь нужен художник-оформитель.
— Но почему именно я?
— А почему бы и не ты? Ты же родилась в этом доме, а потому, сдается мне, именно ты могла бы придумать по-настоящему потрясающую концепцию, которая подошла бы старому дому.
Люси смотрела на Морта во все глаза. Он вряд ли понимает, что для нее может значить подобный проект. Самостоятельный дизайн целого дома… ее рейтинг сразу взлетит до первой десятки, а это значит — новые заказы, стабильный заработок, возможность перевести Билли в нормальную школу…
Проклятая честность даже помечтать не дала. Люси мрачно посмотрела на Морта.
— Вообще-то я еще не делала больших проектов. Только отдельные комнаты и один раз — апартаменты, но там все было просто — техно-стиль. Возможно, тебе лучше обратиться в крупную фирму?
— Да я пробовал — но испугался.
— Чего?
— У них при виде меня глаза по-волчьему загорелись. Еще бы: богатый американец желает обустроить деревенский дом! Мне стало жаль Февершем-хаус.
— Да уж, с ними надо быть поосторожнее…
— Вот именно! Но мне и в принципе не нравятся их предложения. Я не люблю цветочные композиции, пастельные тона и мебель из кубиков. Когда ты сможешь начать?
Она растерялась. С одной стороны — такие предложения делают один раз в жизни, и разбрасываться ими нельзя. С другой… все равно это надо обдумать. Просто взвесить свои возможности и способности. Люси вздохнула и покачала головой.
— Морт, я боюсь, что не смогу. У меня просто не будет достаточно времени, чтобы целиком отдаться работе…
— Скорее уж нет желания, да?
— Ты хотел поговорить об аренде?
Почему-то он долго и насмешливо смотрел на нее, а потом заговорил совсем другим тоном:
— Что ж, поговорим об аренде. Что ты предпочитаешь? Чтобы я нашел и оплатил для тебя другой вариант жилья? Это вполне возможно, и я…
— Я не хочу от тебя никаких денег, Мортимер. Я просто хочу переехать — и все.
— Тогда объясни это Билли.
Люси вздрогнула — настолько жестко зазвучал голос Морта. Потом он вынул из кармана листок бумаги и протянул ей. Люси медленно развернула листок, уставилась на печатные буквы…
— Не понимаю. Ты что, переписываешься с моим сыном?
— Скорее он мне пишет. Я просто адресат.
— Но как он… Господи, какой стыд…
— Дура ты, Люси!
Она даже не обратила внимания на «дуру». Она читала отчаянное письмо своего девятилетнего сына, который просил Морта Бран-да не выгонять их с мамой из коттеджа на опушке, потому что у них Презент, и луковицы тюльпанов, которые нужно обязательно выкопать в октябре, и запруда на речке, которую Гарри просто не сможет достроить один, а помочь ему некому, ведь с ним почти никто не дружит, потому что Гарри — инвалид…
Морт негромко кашлянул.
— Скорее всего, Сара дала ему мой адрес, а потом… или у вас нет компьютера?
— Нет… Он научился в школе, но дома у нас нет. Что ты ему ответил?
— Да не помню я, спроси у него, это же не тайна! Я хотел сказать совсем другое, просто… Тебе не нужно волноваться, понимаешь, Люси? С твоей арендой все в порядке, живите на здоровье, я не собираюсь ничего менять, и вы мне никак не можете помешать.
— Спасибо, добрый господин!
— Ха! Так я и думал. Гордость до небес, да? Кровь кавалерственных дам стучит в твое сердце? Между прочим, лучше бы ты пошла в отца!
— Что ты имеешь в виду?
— Да то, что лорд Февершем, хоть и происходил из древнего рода и все такое, был отличным дядькой, добрым, веселым, отзывчивым! Его в Грин-Вэлли до сих пор все вспоминают добрым словом. Но нет, тебе обязательно надо было избрать идеалом свою маменьку! Ладно. Делай что хочешь, уезжай, снимай квартиру — а потом парнишка будет считать меня эгоистом и самодуром, выгнавшим вас из родного дома!
— Неправда! Я никогда так не считала и ему этого не говорила!
— Тогда почему он умоляет меня? Почему… Ты уже нашла что-нибудь?
— Нет еще. То, что нашла, — ужасно.
— Ищешь и будешь искать? — Да.
— Почему, Люси? Неужели из-за того, что между нами произошло?
Она подняла голову и тут же поняла, что зря это сделала. Карие глаза Морта впились в нее, теперь уже она не могла отвести взгляд.
А что, собственно, произошло? Всего-то — Мортимер Бранд полностью и навсегда изменил всю ее жизнь. Настолько, что даже сейчас, десять лет спустя, ничего не изменилось.
Она по-прежнему любит только его. Мечтает только о нем. Хочет только его.
Именно поэтому нужно что-то делать. Нужно все изменить. Собраться с силами — и начать заново.
— К тебе это не имеет отношения, Морт. Просто… Здесь прошли самые счастливые годы моей жизни. Теперь этот период закончен. Надо уезжать.
— Я бы согласился с тобой, но неужели ты всерьез считаешь, что занюханная конура в китайском квартале — это предел мечтаний? Разве Билли это заслужил?
Вот же наградил Господь сыночка языком! Ничего нельзя доверить, все разболтал!
— Эта конура мне по карману. В письме об этом нет ни слова, откуда ты узнал?
— Вчера мы говорили с Билли по телефону. Вы как раз вернулись с просмотра.
Будь проклят технический прогресс!
— Люси, ты извини, что все это получилось без твоего ведома…
— Извиняешься — и думаешь, этого достаточно? Мой сын проводит время в разговорах с незнакомцами…
— Я не незнакомец. А мальчик хотел, чтобы было лучше тебе. Он тебя любит, и не стоит его за это ругать.
— Я сама разберусь со своим сыном.
Она вскочила, но и Морт тоже поднялся с дивана.
— Люси, я пришел не для того, чтобы у парнишки были проблемы. Он хороший мальчик. Во многом — благодаря тебе. Я прекрасно понимаю, как нелегко было растить его в одиночку, я сам вырос без отца…
— Можно подумать, тебя это волнует!
— Меня это волнует, Люси. И поэтому я здесь.
Карие глаза гипнотизировали ее, а на дне их горел огонь, хорошо ей понятный. Люси изо всех сил стиснула кулаки.
— Ты хочешь со мной переспать? Морт и бровью не повел.
— Хочу. И этого тоже хочу, Люси. Но пришел не за этим. Я хочу помочь. А что до твоего вопроса… я предпочитаю, чтобы такие вещи происходили по доброй воле обеих, так сказать, сторон.
— Что ж, отвечу тебе прямо и откровенно: спать я с тобой не собираюсь, денег от тебя не приму, благотворительность ненавижу.
— Ты в беде, Люси.
— Это я раньше была в беде, Морт. Когда обнаружила, что беременна, когда жила в приюте, когда мыла вонючие лестницы в своем доме в Сохо, когда Билли хотел есть, а у меня не было денег… Сейчас я в порядке! В полном порядке. И даже если бы я была не в порядке — от тебя все равно не приняла бы ни пенса. Меня нельзя купить.
Его глаза сделались холодными и злыми.
— Насколько я помню, этого и не требовалось.
— Подонок!
— Возможно.