Решила кофе выпить, а Севка… лежит за барной стойкой и голова… Господи, — поежилась Ритка. — У меня в мозгах все перемешалось. Конечно, чайником я его огрела, но по лбу. И чайником никак человека не убьешь. А тут эта бита, вся в крови. Я ее схватила и бросилась из дома.
— Зачем? — подождав немного и вместе с Риткой послушав тишину, спросила я.
— Говорю, в голове у меня все перемешалось, — сказала она с отчаянием. — Очень я испугалась, просто до смерти. Запрыгнула в машину и помчалась куда глаза глядят, а когда немного успокоилась, поняла, что сделала глупость. Теперь никто ни за что не поверит, что не я его убила.
— Зачем ты взяла биту? — вновь спросила я, Ритка пожала плечами.
— Сама не знаю. В мозгах замкнуло. Испугалась я очень.
— И потащила ее с собой?
— Ага.
— Где она сейчас?
— Тут неподалеку зарыта. Хочешь на нее взглянуть?
— С ума я сошла что ли?
— Маня, что теперь делать? Скоро утро, придется отсюда выбираться, а я боюсь. Меня ведь арестуют?
— Я в законах не сильна, — ответила я правду.
— Папа всегда говорил, ментам только попадись на крючок, всю душу вытрясут.
— Папа говорил не душу, а деньги, — поправила я.
— У меня денег нет, — вздохнула Ритка. — Ты мне поможешь? — вышло это у нее очень жалостливо.
— Конечно, — растрогалась я. — Только не знаю как.
— Я бы посоветовал отправиться в милицию, — вдруг услышали мы совсем рядом.
Ритка во время нашей беседы закурила и открыла окно со своей стороны окно, в этом окне появилась физиономия Стаса и мы с Риткой в два голоса выругались:
— Черт… — После чего Ритка посмотрела на меня с печалью, а я принялась оправдываться:
— Я понятия не имела… честно. Когда я уходила, он спал. Должно быть притворялся.
Стас между тем устроился на заднем сидении, хлопнул дверью и заявил:
— Ваша история настолько дурацкая, что вполне может оказаться правдивой.
— Она правдивая. От первого слова до последнего.
— Значит, вам стоит отправиться к следователю и надеяться, что правосудие восторжествует.
— А если нет? — усомнилась я. — Если не восторжествует?
— Такое, к сожалению, тоже бывает. Но всегда надо надеяться на лучшее.
— Посмотрела бы я, как бы ты надеялся, окажись на моем месте, — не очень вежливо заметила Ритка. — Ментам лишь бы кого упечь за решетку. Больно надо им разбираться.
— Значит, предпочитаете уйти в подполье? — усмехнулся Стас. — Ну-ну…
— Я не могу в подполье, — испугалась Ритка, — у меня клаустрофобия.
— Это было сказано в переносном смысле. Надеюсь, вы что-нибудь слышали о героях-подпольщиках?
— Я не хочу иметь с ними ничего общего. И в тюрьму не хочу. Маня, ты должна мне помочь.
— Между прочим, — глядя на меня, напомнил Стас, — в уголовном кодексе есть статья за укрывательство преступников и дачу заведомо ложных показаний.
— Рита вовсе не преступница, — возразила я, — и не тебе пугать меня уголовным кодексом. Сам совсем недавно уничтожал улики, а теперь строишь из себя правдолюбца.
— Я не мог позволить любимой девушке…
— А я не могу позволить Ритке сесть в тюрьму, — отрезала я и в машине на минуту воцарилось молчание.
— Ясно, — наконец изрек Стас, что ему там ясно, уточнять я не стала. Ритка повернулась к нему и зло спросила:
— Откуда ты взялся, скажи на милость?
— Сейчас или вообще?
— Что это он болтает о любимой девушке? — насторожилась мачеха, обращаясь ко мне.
— Это у него юмор такой, на самом деле он бабник и доверять ему может лишь сумасшедшая.
— Ну вот, — всплеснул руками Стас, — одна ненормальная наболтала по злобе всяких глупостей, а я теперь…
— Выходит, влюблен? — перебила его Ритка. — В Маню?
— Конечно, в Маню. В кого мне еще влюбляться?
— Тогда докажи.
— Что? — растерялся Стас.
— Свою любовь, естественно. Помоги в трудную минуту. И вообще, придумай что-нибудь, чтоб спасти меня от тюрьмы .
— Мадам, я влюблен в вашу падчерицу, а отнюдь не в вас…
— Это не имеет значения, — поддержала я Ритку. — Мы близкие люди и…
— Ясно, — кивнул он, но теперь в его голосе была печаль. Данное утверждение можно расценить как угодно: ясно, что мы близкие люди, что ждем от него помощи, вариантов множество, но мы с Риткой не сговариваясь выбрали вот какой: «ясно, что помогу», и с надеждой уставились на Стаса. Он был смущен. Поерзал немного, отводя глаза, повздыхал, косясь на нас, и наконец изрек:
— Хорошо. Одно условие: слушать меня самым внимательным образом и делать все, что скажу. Ну, как?
— Согласны, — кивнули мы, я даже с избытком энтузиазма, радуясь, что теперь вся ответственность ложится на него, а не на меня, и вздохнула с облегчением.
— Что будем делать? — тут же спросила Ритка, не дав ему опомниться.
— К следователю ты не хочешь? — хмуро уточнил он, переходя на ты. Должно быть решил, что свалившееся несчастье дает ему на это право. Впрочем, Ритка не возражала и быстро ответила:
— Не хочу. И лучше меня не волнуй, я тюрьмы боюсь. Так что придумывай что-нибудь другое.
— Для начала надо поскорее убраться отсюда. Спрятать твою машину и тебя, конечно, тоже.
— Куда спрятать? — заволновалась Ритка. Подозреваю, ей мерещились подвалы, глубокие норы и канализационные колодцы. Впрочем, еще вопрос, что бы мне мерещилось, окажись я на ее месте.
— Значит так, едешь за мной. Нет, — внезапно передумал он, — так не пойдет.
Маня, поедешь на моем джипе, — сказал он с тоской и отчаянием. Такому парню как он доверить любимую машину женщине — это, я вам скажу, подвиг. Я внезапно прониклась к нему уважением и даже подумала: может не все он врет, может кое-какие чувства в нем все же присутствуют? — А мы с Ритой поедем на ее тачке, я сяду за руль, а она спрячется между сидений, это на всякий случай, вдруг на ментов нарвемся.
Мы переглянулись. Ритка, ни слова не говоря, перебралась на заднее сидение, а я потрусила к джипу, он стоял с той стороны вагончиков, Стас пошел проводить меня , отдал ключи, сказал, чтобы я соблюдала дистанцию, увидев ментов, не суетилась, а спокойно останавливалась, переговоры он берет на себя. Главное выглядеть оптимистично, чтобы им в голову не могло прийти, что мы чего-то боимся. Я выслушала инструктаж согласно кивая, в самых ответственных местах — Ну, давай, — вздохнул он и добавил:
— Береги себя. — После чего обнял меня и запечатлел на моих губах поцелуй, отстранился, еще раз вздохнул и пошел, не оборачиваясь, а я почувствовала на своих щеках слезы, вытерла их и устроилась за рулем.
В тот момент я склонна была доверять Стасу и вовсе не доверяла Светке, с ее утверждением, что он бабник, еще тот ходок и прочее, прочее… Женщинам свойственно все преувеличивать, а отвергнутые женщины попросту фурии, соврать им ничего не стоит, это каждый знает…
Я услышала шум работающего двигателя, а вскоре увидела «БМВ», который как раз выезжал из-за вагончиков, Стас махнул мне рукой, объезжая джип, и я пристроилась следом.
До моста я ехала совершенно спокойно, больше думая о Стасе, чем о возложенной на меня миссии. На этом участке пути было по-прежнему темно, безлюдно и ни одному гаишнику в трезвом уме не пришло бы в голову сюда забраться. Когда миновали мост, ситуация изменилась. Появились фонари, потом машины, не скажу, что движение было оживленным, и все же… так что и гаишники вполне могли объявиться, а уж как они любят тормозить по ночам машины, не мне вам рассказывать.
Однако, опасения мои оказались напрасны, никто нас не остановил и через тридцать минут мы тормозили возле кооперативных гаражей на улице Глинки. Открыв ворота, Стас загнал «БМВ» в гараж, огляделся, точно заправский разведчик, и скомандовал:
— Быстро в машину.
Мы устроилась с Риткой на заднем сидении джипа, а он за рулем, в лице его читалось удовлетворение. Думаю он был приятно удивлен, что машину я вернула в целости и сохранности.
На предельной скорости мы покинули данное место. Задавать вопросы Ритка остереглась, а я очень скоро сообразила, что едем мы на квартиру Стаса, по крайней мере двигаемся в том направлении. И точно, впереди показался его дом и Стас через несколько секунд плавно затормозил у подъезда, а еще через минуту мы входили в его квартиру.
— Стас, ты богатый человек? — оглядываясь, спросила Ритка.
— А что? — насторожился он.
— Ничего. Просто интересуюсь.
— Я бы советовал сосредоточить интересы на поиске убийцы. — Мы с Риткой в недоумении переглянулись, а потом уставились на Стаса. — В чем дело? — поднял он брови. — Я что, непонятно выразился?
— Убийцы? — пролепетала Ритка.
— Ведь Севку ты не убивала? — очень серьезно спросил он.
— Нет, — отчаянно замотала она головой.
— Но кто-то его убил, так? Значит, нам необходимо найти убийцу и сдать милиции. Программа максимум ясна?
— Конечно, — согласилась я, — только как же мы его найдем? Искать убийц должны сыщики…
— Придется нам на некоторое время ими стать. Возражения есть? Естественно, одновременно с возражениями я жду дельных предложений.
Мы с Риткой вновь переглянулись, так как предложений ни у меня, ни у нее не было, то и возражать мы не рискнули.
Утром мы встали ближе к одиннадцати и за завтраком устроили военный совет.
— Рите из дома выходить нельзя, значит основная работа ложится на наши с тобой плечи, — глубокомысленно изрек Стас.
— А что делать мне? — на всякий случай спросила Ритка.
— Можешь затеять генеральную уборку. — Ритка сразу же поджала губы. — Домработницу отправлю в отпуск, так что ты будешь по хозяйству.
— Но… — Ритка сделала слабую попытку отстоять свои права, но Стас ее немедленно пресек:
— Возможно, тебе придется прятаться в гараже.
— С какой стати? — перепугалась она.
— Боюсь, нам всем предстоит терпеть некоторые неудобства, — вздохнул он. — Рита, ты готовить умеешь?
— Ну…
— Правда умеешь?
— Умею. Это Маня ничего не умеет, а я хорошая хозяйка.