нторы, что-нибудь вроде «Семена-почтой». Сморщенное личико, редкие седые волосы, настороженный и едва ли не пугливый взгляд. Ростом сыщик тоже не вышел, а комплекцией напоминал рахитичного подростка.
— Это вы сами придумали? — кивнув на плакат, осведомился Стас.
— А что? — насупился хозяин. Надо сказать, наше появление его обеспокоило, он явно не мог взять в толк, что нам могло у него понадобиться. Дабы дядька не решил, что мы ошиблись дверью, Стас ткнул пальцем в том направлении и вновь спросил:
— Визитка ваша?
— Моя.
— У нас к вам дело.
— Садитесь, пожалуйста, — гостеприимно предложил детектив, однако настороженность из его глаз не исчезла.
Мы заняли два стула. Илья Владимирович беспокойно ерзал, наблюдая за нами.
— Семейные проблемы, быстро и по доступным ценам — это что такое? — не удержалась я. Плакат продолжал волновать меня, будоража любопытство.
— Видите ли, я в основном специализируюсь на супружеской неверности. Помогаю в розыске угнанных автомобилей. А вы по какому вопросу?
— Супружеская неверность, — с готовностью кивнул Стас. — Примерно месяц назад к вам обращалась некая особа. Маня, покажи фотографии.
Я достала из сумки фото, где мы были запечатлены всей семьей, в редкую минуту, когда папе удавалось присоединиться к нам. Папа сидел в центре, а мы с Риткой стояли, держась за его плечи. Фотография мне нравилась, хотя папа выглядел на ней слегка испуганным, точно подобное счастье было ему в диковинку и оттого слегка тревожило.
— Вот эта дама, — ткнул Стас пальцем в изображении Ритки. — Она убедительно просила вас кое-что узнать о своем друге.
— Вот об этом господине? — кивнул Тихонов на папу.
— Он умер, — влезла я, должно быть не к месту, оба взглянули на меня с неодобрением. — Ее друг гораздо моложе, высокого роста, русые волосы, голубые глаза, из характерных примет — крупная родинка на левой щеке.
— Не могу припомнить, — нахмурился дядька. Стас выложил перед ним пятисотенную и облик его изменился, стал строже и как-то значительнее. — Эта дама действительно обращалась ко мне, — ответил он с достоинством, жестом фокусника сметая купюру в ящик письменного стола. — И я самым ответственным образом выполнил поручение, о чем и отчитался перед клиенткой.
— Вы наблюдали за ее другом длительный промежуток времени? — спросил Стас.
— Три дня. Мадам хотела знать, где он работает. Он нигде не работал. Чтобы выяснить это, много времени не потребовалось.
— Занятно.
— Типичный бездельник, сорил деньгами, в общем, прожигал жизнь.
— Чтобы сорить деньгами, их для начала. надо заиметь Но если молодой человек нигде не работал…
— Послушайте, — возмутился дядька, — клиентка желала знать, где он работает, а не где берет деньги. Кстати, почему вас вдруг заинтересовало это дело?
— За свои деньги вопросы здесь задаю я, — вежливо ответил Стас.
— Вы даже не представились, — заметил дядька, но тоже вежливо.
— Не думаю, что наше знакомство будет иметь продолжение.
— Насколько мне известно, молодой человек, которым вы интересуетесь, убит.
Но вы ведь не из милиции?
— Вы считаете, менты вам заплатят пятисотенную?
— Да уж… — покачал головой дядька. — Кажется, мою бывшую клиентку подозревают в убийстве?
— Вы информированы.
— Телевизор смотрю, стариковская привычка.
— В данном случае похвальная. Если вы так хорошо осведомлены, может ответите на вопрос: с кем встречался в эти три дня ваш подопечный? Не было ли среди них мужчины выше среднего роста, плечистого, лицо лошадиное, глаза карие…
— Вы меня не так поняли, — внезапно испугался Илья Владимирович, испуг его был столь явным, что скрыть его у дядьки не хватило сноровки. — Я три дня потратил на всю работу, а не на слежку. Я вовсе за ним не следил. Мадам интересовало, где он трудится, а не то, как он проводит время. Чтобы выяснить…
— Да-да, — перебил Стас, сопровождая кивок ласковой улыбкой. — Вы уже говорили. И все же… — На столе вновь появилась пятисотенная, а я испугалась, что дядьку хватит удар, столько страдания было в его глазах, когда он смотрел на купюру. Рука, лежавшая на столе, нервно подрагивала. Я ожидала, что дядька повторит свой фокус с исчезновением купюры, но он решительно отодвинул.
— Все что мог, я уже рассказал. Если вы намерены настаивать, я буду вынужден просить вас удалиться.
— Хорошо, — пожал плечами Стас, сгреб банкноту и направился к двери, я поспешила за ним, хотя и считала его поведение не правильным: следовало попытаться уговорить дядьку, ясно, что ему что-то известно, не зря он так испугался. — Что ж такого он видел? — пробормотал Стас, когда мы оказались на улице.
— Почему бы не спросить об этом у него? — возмутилась я.
— Дядька жизнью битый и испуган по-настоящему, приставать с расспросами напрасный труд . Телефон у него отключен, так? — спросил Стас, оборачиваясь ко мне. Если честно, про телефон я забыла, но сознаться в этом не хотела, раз умение все видеть и запоминать первейшая обязанность сыщика, оттого ответила без уверенности в голосе:
Так.
— Бьюсь об заклад, мобильного у него нет, такие дядьки на редкость прижимистые.
— Допустим.
— Быстро в машину, — скомандовал Стас.
Я терялась в догадках, что он затеял, но к машине бросилась со всех ног. И вовремя. Только-только мы покинули двор и отъехали в ближайший переулок, как появился Тихонов. Еще когда мы садились в машину, я заметила, что дядька за нами подглядывает, слегка приподняв одну из створок жалюзи. Только я хотела указать на это Стасу, ткнув в окно пальцем, как он заявил:
— Вижу. — И стремительно выехал со двора, свернул в переулок, затормозил и вот тогда появился Тихонов. У тротуара приткнулись старенькие «Жигули» прямо напротив магазина «Журналы и газеты», к ним Тихонов и направился, сел в машину и помчался как угорелый. Глушитель выл, машина жутко сотрясалась и казалось, что она сию минуту рассыплется, но ничего подобного, дядька удалялся от нас, а нам оставалось только смотреть ему вслед: улица была совершенно пустынной, так что не заметить нас Тихонов не мог, приди нам в голову счастливая мысль его преследовать.
Стас, однако, воспринял неожиданное препятствие совершенно спокойно, по переулку выехал на соседнюю улицу и далее следовал в том же направлении, что и Тихонов. На пересечении Гагарина и Речной Тихонов притормозил и мы тоже притормозили, движение здесь было оживленным и Стас, не боясь разоблачения, еще немного проехал вперед. Я с любопытством ожидала, что будет дальше и с разочарованием вздохнула, увидев, что сыщик бегом направляется к телефону-автомату.
— Кому он звонит? — спросила я, Стас ответить не мог и дипломатично пожал плечами.
Между тем Илье Владимировичу ответили и он заговорил, причем очень эмоционально. Беседа длилась минуты три, после чего он не спеша вернулся к своей развалюхе. На ближайшем светофоре развернулся и покатил в контору. Проводив его до двухэтажной халупы, мы проехали мимо.
Не знаю как Стас, а я чувствовала себя обманутой. Что толку гоняться за кем-то по городу, если ничего полезного узнать мы все равно не можем? Именно об этом я и заявила Стасу. Он кивнул, вроде бы соглашаясь, но выглядел погруженным в себя, мы находились в квартале от офиса Тихонова и я начала слегка нервничать, какого черта мы тут стоим? Либо вернуться в контору и хорошенько тряхнуть этого пройдоху (все великие частные детективы именно так бы и сделали), либо отправляться восвояси.
— Стас, — позвала я через минуту, — почему мы здесь стоим?
— У меня странное чувство, — задумчиво ответил он, — будто за нами наблюдают. У тебя такого чувства нет?
— У меня есть чувство, что этот хмырь водит нас за нос.
— С хмырем разберемся. Сдается мне, не одни мы им интересуемся.
— С чего ты взял? — забеспокоилась я.
— Сложно объяснить. Еще когда от кафе ехали после встречи с Головкиным, мне вдруг стало как-то не по себе, вроде кто-то в затылок смотрит.
— И что?
— Сейчас это чувство усилилось.
— И что нам делать?
Я думаю.
Думал он еще минуты три, после чего набрал номер на мобильном и позвал:
— Максим? Привет. Нужны грамотные ребята, присмотреть за одним типом. — Стас назвал адрес конторы Тихонова. — Прямо сейчас. И еще. Я в районе улицы Речной, сейчас двину в сторону проспекта Строителей, пусть по дороге кто-нибудь за мной пристроится и проверит, нет ли хвоста. Да… затылок у меня, понимаешь, огнем горит. — Стас закончил разговор, а я взглянула на него с настороженностью.
— Кто такой этот Максим?
— Приятель, — ответил Стас и стало ясно, что развивать данную тему он не намерен. Мы направились в сторону проспекта. Как ни вертела головой я, ничего подозрительного обнаружить не смогла, так что неясно было, пристроился за нами кто-то по просьбе Стаса или нет.
— Куда мы едем? — устав от напрасных трудов, спросила я.
— В ГИБДД. — Стас очнулся от глубокой задумчивости и начал реагировать на окружающее, в том числе и на меня. — Хочу проверить номер «Хонды», который ты записала. Это показалось мне разумным и я согласно кивнула.
В здание ГИБДД я со Стасом не пошла, у меня аллергия на типов с полосатыми палочками, оттого я предпочла остаться в джипе. Зная, как эти деятели работают, я ожидала состариться в машине, но Стас вернулся в рекордно короткие сроки, чем, признаться, не порадовал меня, если вернулся так быстро, значит приехали мы сюда напрасно. Однако, я была не права. Стас продемонстрировал мне бумажку с адресом и фамилией владельца «Хонды».
— Оперативно, — порадовалась я. — Поедем к нему?
— Поедем, но сначала пораскинем мозгами. Если этот парень как-то связан с убийством, свалиться ему как снег на голову не очень разумно. — Я согласно кивнула. — Если ты обратила внимание на то, что его физиономия мелькает перед тобой довольно часто, то и он мог обратить внимание на тебя. В этом случае показываться ему на глаза не стоит. Значит, идти надо мне и желательно с каким-то предлогом.