Оставить? Возможно, с чьей-то точки зрения, это было бы разумно, проследить за парнем и все такое, но толку от этого ни на грош. Я и так знаю кто, что и так далее. Не мое это дело, а милиции. И хотя и в милиции все знают, но сделать ничего не могут. А что сделаешь, если полстраны с этого кормятся? И какие полстраны… вот и бухнул в унитаз. Конечно, мог заявить в милицию, чтобы тебя сделали крайней и в тюрьму бы упекли лет на двенадцать. Это выход?
— Ты меня тюрьмой не пугай, — нахмурилась я. — Все, что ты здесь болтаешь, ровным счетом ничего не значит. Тип ты совершенно беспринципный и очень сомнительно, что смыл деньги в унитаз, скорее костюм приобрел, двадцатый по счету. А я-то голову ломала, откуда вдруг такой интерес к моей особе?
Оказывается, все просто, и конкурента убрал, и ситуацию держал под контролем.
— Что ты несешь? — возмутился Стас. — Какого конкурента? Я же все объяснил.
— Короче, так, — отрезала я. — Стучать на тебя ментам или тому же Павлику ниже моего достоинства. Я на Славку не настучала и на тебя не буду, можешь не переживать. Но это лишь в том случае, если ты раз и навсегда избавишь меня от своего присутствия. Понял?
— Не понял: что значит «избавить»?
— То и значит. Скройся с глаз и больше не появляйся.
— А как же любовь? Я на тебе жениться хочу.
— Моя любовь уже прошла, а твоя еще только впереди.
— Постой, так не пойдет. Почему это ты решаешь? В таком деле необходимо учитывать мнение двух сторон. Я категорически против.
— Занеси это в протокол. И проваливай.
— А твоя безопасность? Кто тебя будет защищать? А Ритка?
— Ритка со мной согласится, когда все про тебя узнает.
— Оставь мне хотя бы тещу, она на вечер блины обещала.
— Продолжай острить, — кивнула я, — я пока Ритке позвоню.
— Маня, — он взял меня за руку, — послушай. Я не знаю, почему у тебя сложилось обо мне такое мнение… Все совершенно не так. Поедем домой и спокойно все обсудим.
— С какой целью ты все это время вертелся рядом? — нахмурилась я. — Чего добивался?
— Как чего? Твоего расположения, конечно.
— Разговора не получается, — констатировала я.
— Почему? Потому что я отказываюсь на себя наговаривать?
— Потому что правду сказать не хочешь.
— Правду? Пожалуйста. Я встретил девушку, которая мне очень понравилась, в ее машине обнаружили наркоту. Я хотел знать, какое она имеет к ней отношение, оказалось никакого, но вот беда, наркоту я уже спустил в унитаз и теперь боялся, что это отразится на девушке. Ко всему прочему, ты оказалась замешана в дурацком ограблении, словом, было ясно, оставить тебя одну никак нельзя. Вот и все. Поехали домой, и позвони Ритке, где она, кстати?
— Ритка? — не поняла я.
— Где ты ее спрятала?
— Что-то я не пойму…
— Я звонил домой, но звонки игнорировали. Я решил, что ты проявляешь принципиальность, поспешил закончить дела и приехал. В квартире никого. Это меня здорово напугало. Я позвонил тебе на сотовый и на счастье ты откликнулась.
— Ритки нет дома?
— Поехали и сама убедишься.
— Нашел дуру, — усмехнулась я. — Все. Беседа закончена. Помни о моем обещании.
— Прекрати валять дурака, — разозлился он, теперь от рубахи-парня в его облике ничего не осталось.
— Я не валяю дурака. Я прощаюсь с тобой навеки. Всего хорошего. — С этими словами я сделала шаг в сторону. Стас схватил меня за руку, в аллее как раз появился милицейский патруль, я заголосила «помогите!», Стас отдернул руку, а я рванула к выходу из парка. Оказавшись в безопасности, я смогла понаблюдать, как Стас объясняется с господами из милиции, которые увлеченно разглядывали его документы. Тут мне пришло в голову, что возможно я вижу этого придурка в последний раз, и я заревела. Без всякого к тому желания. Шла и ревела и неизвестно, чем бы все это кончилось, но тут раздался звонок и я на длительное время была избавлена от мыслей о Стасе, впрочем, как и от всех других.
Но лучше по порядку. Телефон зазвонил, я взглянула на номер, дабы убедиться, что это не Стас, и ответила:
— Слушаю.
— Мария Анатольевна, — ласково пропел Боня.
— Здравствуйте, Богдан Семенович.
— Как ваши дела? — поинтересовался он. — Плохо, — не стала я лукавить.
— Что так?
— Собиралась замуж за богатого человека, теперь не собираюсь.
— Бывает. Зачем вам гнаться за богатством? У вас своего за глаза.
— Вы имеете в виду духовное богатство? — сообразила я.
— Нет, знаете, я материалист. Мария Анатольевна, тут вот какое дело. Ваш папенька задолжал крупную сумму денег. И не вернул. Мой клиент настроен решительно и намерен получить деньги с вас.
— А большой долг? — забеспокоилась я и громко икнула, услышав:
— Сто тысяч.
— Рублей? — спросила я, не очень-то рассчитывая на удачу.
— Не смешите, Мария Анатольевна.
— Да, что-то я в самом деле… У вас есть какой-то документ, удостоверяющий, что папа брал эти деньги ?
— Видите ли… — начал иезуит, но я не позволила себя перебивать.
— Вы ведь не рассчитываете, что я поверю вам на слово? Это было бы довольно глупо с моей стороны.
Тут в трубке послышался густой бас Севрюгина.
— Вот что, — рыкнул он, — твой папаша мне должен эти деньги и я их получу.
Срок тебе неделя. Не вернешь деньги, твоя подружка, или кем она тебе там доводится, лишится головы.
— Какая подружка? — испугалась я. — Пауза, а вслед за этим в трубке раздался голос Ритки:
— Маня, эти психи меня похитили. Явились в квартиру Стаса, пистолетом грозили. Пришлось ехать. Маня, они совершенно сумасшедшие, я им битый час твержу, что денег у нас ни копейки. Если только квартиры продадим, но на что тогда самим жить? Вот если ты выйдешь замуж за Стаса…
— Не выйду. Он мерзавец.
— Жаль. Хотя я не очень верю, что ради меня он бы раскошелился.
— Как с тобой обращаются? — испуганно спросила я.
— Нормально, — ответила Ритка.
— А где ты?
— Не знаю. Вроде дачи или дома за городом. Меня сюда с завязанными глазами везли. Из дома не выпускают. Думаешь, они всерьез про мою голову говорят? Если честно, я переживаю. Ведь эти двое форменные психи. Разбили папину урну, думали, там ценности. Ну не идиоты ли? Папа лишился последнего пристанища и куда мы теперь понесем свою печаль?
Только я собралась ответить, как вновь услышала Севрюгинский бас:
— Я не шучу. Поняла? Гони бабки.
— Дядя Гена, — заныла я, помнится, он предлагал себя так называть в память о том золотом времечке, когда я сиживала у него на коленях, — откуда ж у меня деньги?
— Не смеши. После отца остались миллионы.
— Возможно, но мне о них ничего неизвестно, и Ритке тоже. Вы бы ее отпустили, дядя Гена, не то я на вас в милицию заявлю, похищение людей уголовно наказуемо, а здесь еще шантаж, угроза убийства. Оно вам надо? Вы папин друг и ради этого я готова забыть, что вы умыкнули Ритку и даже папину урну припоминать не буду, хотя ваше поведение никуда не годится. Договорились?
— Дураком меня считаешь? — заревел Севрюгин, так что я поспешила отодвинуть телефон от уха. — Заявляй в милицию, я и сам заявлю, Ритку твою за убийство разыскивают.
— Она не убивала, вы же знаете. Это Юра…
— Какой еще Юра? Если понадобится, Богдан в свидетели пойдет. Он в машине возле вашего дома сидел, за вами наблюдал и обязательно подтвердит, что кроме Ритки никто из подъезда не выходил и в него не входил. Ясно? Надо будет, на Библии поклянется. Поняла?
— Поняла, — вздохнула я, — но денег у меня от этого не прибавилось.
— Мне хоть из-под земли достань, — еще раз рявкнул Севрюгин и отключился, а я загрустила.
— Я брела к дому, не разбирая дороги, и думала, где достать деньги. Найти Севрюгина вряд ли удасться, я знаю лишь номер его сотового, а он с этим самым сотовым может быть где угодно, так что одной мне такая работа не по силам.
Значит, надо идти в милицию. Но пока они не нашли настоящего убийцу это опасно, чего доброго упекут Ритку в тюрьму, а у нее клаустрофобия. Следовало бы обратиться за советом к Стасу, но теперь это даже неприлично. Да и не хочу я к нему обращаться. Остается дядя Витя. Он папин друг и человек неплохой. Может даст взаймы денег, а я квартиры продам и верну. Или менты убийцу найдут, или его найдет Павлик. В общем, произойдет что-то положительное. Издав тяжкий стон, я набрала номер телефона дяди Вити, звонила я ему домой (вряд ли он на работе в это время), но мне не ответили, пришлось звонить на мобильный и тут в силу вступило мое невезение. Дядя Витя был в Москве.
— Вы когда вернетесь? — грустно спросила я.
— Дня через два. А что случилось? — забеспокоился он.
— У меня ничего. С Риткой беда, ее похитили. Требуют сто тысяч долларов.
— Чепуха какая-то. Кто ж за нее столько даст?
— Она же мне почти что мать.
— Если бы кто-то обратился к твоему отцу с подобным требованием, он бы только рассмеялся. Сто тысяч за Ритку…
— Дядя Витя, он ее убить грозится.
— Кто?
— Севрюгин.
— Объявился, значит, — вздохнул папин друг. — Звони в милицию.
— Но ведь…
— Звони, — сурово добавил он и мы скоропостижно простились.
Конечно, разговор с дядей Витей моего настроения не улучшил. Что делать я не знала и посоветоваться мне было не с кем. Вот если бы найти Юру, заставить его признаться в убийстве Севки, тогда и в милицию можно. Только где его искать?
Я огляделась, точно в самом деле надеялась обнаружить его в толпе прохожих.
Ничего подобного. Впрочем, везение в тот вечер все-таки улыбнулось мне. Понуро бредя по улице, я вдруг почувствовала лютый голод и зашла в ближайшее кафе. Устроилась за столом, осмотрелась и пожалела, что пришла сюда, однако заказ сделала и стала ждать. И тут кто-то негромко позвал меня.
— Эй… — Я повернулась, но столы за моей спиной были не заняты, единственное живое существо находилось за стойкой бара и проникновенно мне улыбалось. — Привет, — сказал молодой человек шепотом, я хотела отвернуться, но его физиономия показалась мне знакомой и я на всякий случай ответила: