— Зачем они мне, если есть ты!
Последние слова повисли во внезапно наступившей тишине. Постепенно опускаясь, они обволакивали присутствующих и доводили до их сознания смысл сказанного.
Хелен открывала и закрывала рот после этого заявления, не в силах издать ни звука. Мысли бегали туда-сюда по мозговым коридорам, наталкиваясь друг на друга и мешая найти хоть какую-то смысловую нить.
Пытаясь сосредоточиться, она краем глаза заметила как их матери и Филипп тихо выскальзывают из гостиной. И тут она внезапно сообразила, как их диалог должен был выглядеть со стороны, и в ужасе закрыла лицо руками.
Вот же черт! При Лилиан и Эстель! Всю подноготную!
Тут ее охватила ярость. Это он во всем виноват! Если бы не этот тип, она сейчас спокойно бы уже обсуждала вопросы компенсации за определенного рода сделку.
Гордо приподняв голову, она сделала по направлению к нему два шага и с разбегу ударила в грудь. Адам так опешил, что чуть не упал от мощного напора этой хрупкой бестии.
— Негодяй! — выкрикнула она. — Ты воспользовался моей уязвимостью в клубе! Да что там в клубе! И в баре и в ресторане и… Ты выставил меня полной истеричкой перед твоей матерью!
Не в силах придумать побольше аргументов, она опять ударила кулачком ему в грудь, но теперь парень был подготовлен к нападению. Ловко увернувшись, он одним движением схватил ее руки и завел за спину. Затем резким рывком прижал к своему торсу, крепким захватом лишив возможности и дальше отыгрываться на его теле.
Но, несмотря на это, Хелен продолжила попытки вырваться из железных пут. Осознав, что с такой силой ей не справиться, она направила энергию в другое русло.
— Пусти сейчас же! Слышишь?! Немедленно отпусти! Идиот! Кретин! Лжец!
Адам твердо держал оборону. Он все еще не мог поверить тому, что произошло. Она здесь, здесь, у него в доме! Прямо перед глазами. С густым облаком каштановых волос и глазами цвета горького шоколада. Ощущение ее тела в руках заставляло все рецепторы петь от счастья, и посылало вибрацию в такие участки организма, которые весьма оживились и ждали заслуженной награды. Вовремя!
Завороженный, он наблюдал, как открывался и закрывался ее рот, извлекая звуки, не доходящие до его слуха. Мелькающий язычок и жемчужные зубы манили безудержно, призывая прикоснуться к чувственному изгибу ее губ. Он с трудом держал себя в руках.
Отслеживая каждый взмах ее пушистых ресниц, Адам подумал о том, какой же он все-таки везучий сукин сын. Теперь не надо ее искать неизвестно где. И ему все равно, как ее зовут. И кто она — тоже.
Эта девушка ему нужна такой, какая есть: ершистая очаровательная дразнилка с сексуальными изгибами и манящим ртом, из которого порой вылетали грязные словечки.
Он теперь понял, что, вернее, кого ему не хватало все это время. Понял в тот момент, как прижал ее к себе. Энергия притяжения витала между ними, завязывая незримые электрические нити. Все сдерживаемые чувства нахлынули разом на страдающий от наплыва гормонов мозг. И организм, недолго продержавшись, сдался без боя: дыхание сбилось, по телу распространился жар, сердце забилось как сумасшедшее, а рассудок грозил потеряться, заплутав в лабиринтах извилин.
Это все она! Та, что сейчас, отчаянно сопротивляясь, призывала на его голову все громы и молнии, что приходили ей на ум. Боже, до чего же упрямая и дерзкая, и невыносимая, и такая обворожительная!
Недолго думая, он наклонился и впился поцелуем в ее мягкие губы. Хелен что-то яростно промычала, но это так и осталось невыясненным. Все еще пытаясь вырваться, она, почувствовав, что хватка Адама ослабла, вытащила свои запястья и опять стала барабанить в его грудь. Но это продолжалось недолго. Как только поцелуй углубился, а его язык стал вольготно хозяйничать у нее во рту, борьба прекратилась сама собой.
Руки Хелен, подчиняясь только ведомому им плану, беспрепятственно скользнули на его затылок и зарылись в волосы. Раздался ее тихий стон, а невольное инстинктивное движение привлекло его еще ближе.
Набрасываясь, поглощая, обхватывая губами друг друга и наращивая темп этого распаляющего действа, Хелен и Адам забыли обо всем на свете. Забыли неприятности и обман, забыли о гордости и гневе. Это были просто мужчина и женщина, которые хотели и обоюдно заявляли права.
Сердца в унисон отбивали ритм, кожа пылала под жаркими прикосновениями, тела дрожали, рождая чувственные импульсы. Если бы это было возможно, они бы слились воедино — клеточка к клеточке, синопс к синопсу, нерв к нерву. Растворяясь в ощущениях, улавливая стоны и порывы партнера, они устремились к космическому совершенству, где нет начала и конца, а только бесконечная вселенная, созданная из планет желаний и звезд страсти.
Ими управлял огонь исступления, трепет вдохновения и одержимое влечение. Любовь ли это? Они об этом не задумывались. Все потом, а сейчас есть только они, двое, а остальное пусть все катится к черту!
Губы болели, лица горели пожаром, воздуха катастрофически не хватало для полноценного процесса взаимопоглощения. И наконец, они, тяжело дыша, оторвались друг от друга.
Глаза смотрели в глаза, впитывая кружевную паутину ауры между ними. Каждый ждал, кто заговорит первым и заговорит ли. Уловив неуверенное выражение ее глаз, он понял, что именно ему нужно все прояснить.
— Ты мне позвонила накануне свадьбы мисс Баннинг, — тихо проговорил он. — Зачем?
— Я… я… я… — залепетала Хелен, пряча глаза.
— Ты считала меня таким подонком? — продолжал вытягивать из нее правду Адам.
— Нет! — поспешно воскликнула она, но, заметив его скептически поднятую бровь, буркнула: — Может быть… Немного…
— Немного… — задумчиво протянул парень. Его глаза подернулись грустью…
— Адам, — нерешительно сказала Хелен, как бы пробуя это новое звучание на вкус. — Я правда не считала, что ты на это способен. Но мы так мало знали друг дру…
— Ты разве этого не чувствуешь? — перебил ее Адам.
— Чего этого?
Вместо ответа, он нежно взял ее руку в свою. Знакомое электричество возобновило свои взаимопритягательные маневры. Адам прижал свою другую ладонь к ее лицу, и Хелен невольно подалась ей навстречу.
— Я так боялась, что потеряла тебя, — прошептала она.
В этот раз они синхронно потянулись друг к другу и слились в сладком желанном охватывающим небо и землю поцелуе. Сильнее прижавшись телами, они впитывали теплоту и страстные флюиды, которые витали между ними и расставляли все точки над i.
Время для них остановилось, и, казалось, окружающая действительность никогда не ворвется в их перламутровый шар счастья. Откуда же им было знать, что шар — это мыльный пузырь, готовый лопнуть от любого неверного поворота судьбы.
ХХХХХ
— Ну же, давай, Эстель! — раздался шепот.
— Я не буду этого делать! — так же прошептали в ответ.
— Почему?
— Потому что это неправильно!
— Да что тут неправильного?
— А вдруг они занимаются сексом?
— И что? Ты же занималась сексом?
— Лилиан, боже! Это совсем другое!
— Не вижу разницы, — пожала плечами Лилиан.
Обе озабоченные мамы стояли у двери в гостиную. Крики уже давно затихли, и им было любопытно, что же там происходит. Вернее, было любопытно Лилиан, но она приволокла на место событий и Эстель, а теперь пыталась ее убедить подглядеть развитие событий. Тa упорно сопротивлялась, придя в ужас от беспринципности подруги и ее неуемной энергии.
В конце концов, они обе прижались к двери, стараясь уловить хоть какой-нибудь звук. Тишина не была абсолютной. Там явно что-то происходило, но идентифицировать шум им не удалось. У Лилиан мелькнула мысль о стетоскопе Кайла, но она знала, что Эстель будет против. Ну и ладно!
Оторвавшись от неудавшейся прослушки, они в некотором разочаровании направились на кухню, где уютно обосновавшийся Филипп поглощал пирожные.
— Я думаю, все хорошо, — удовлетворенно заметила Лилиан. — Если бы что-то пошло не так, сейчас мы выносили бы чей-нибудь труп.
— Господи, Лилиан! — воскликнула в ужасе Эстель.
Та, даже не отреагировав, решительно направилась к Филиппу. Он перестал жевать и с беспокойством ждал, когда она начнет задавать вопросы. Вопреки всему, он почему-то чувствовал себя виноватым. Хотя, по сути дела, его роль в произошедшем была мала.
— Так, Филипп. Теперь, когда ты основательно подкрепился, изволь сообщить нам в подробностях, что это за дела с Памелой и Стивеном. И причем тут наши дети!
Раздавшийся рингтон сотового Лилиан вызвал у нее досаду и обрадовал приготовившегося к гильотине Филиппа.
— О, Эдриан! — возликовала Лилиан. — Как дела? С тобой все в порядке?
— Все в порядке, Лилиан.
— Я рада, дорогой.
— Дело в том, что я не могу дозвониться Хелен.
— Хелен? А разве вы знакомы?
Лилиан обратила удивленный взор на Филиппа, который в подтверждении кивнул головой.
— А разве она вам не говорила? Про статью?
— Статью? Какую еще статью?
Последовал подробный рассказ, во время которого Лилиан успела ужаснуться, облегченно выдохнуть и порадоваться. Эстель с беспокойством топталась рядом, пытаясь по обрывкам фраз понять, что еще нового ей предстоит узнать.
Быстрая на решения Лилиан мигом сделала ход конем.
— Так, я поняла в чем суть. Значит, нужно имя жениха, правильно?
— Именно. Статья уже готова. Осталось только обозначить имя. К сожалению, Хелен его так и не назвала, а статья выходит уже завтра.
Лилиан возбужденно захихикала. Эстель расширенными от растерянности глазами смотрела на ее реакцию. Та успокаивающим жестом сжала ей руку.
— Пиши Адам Вейд, Эдриан. Думаю, мы не ошибемся.
Филипп и Эстель уставились на нее.
— Ты уверена, Лилиан?
— Я уверена в том, что в гостиной что-то происходит. И явно не драка.
— В гостиной? — с недоумением переспросил Эдриан.
— Не бери в голову, дорогой. Верь мне.
— Я верю, — нерешительно проговорил журналист.
— Ну вот и славно! С удовольствием завтра прочту твою статью.