Лотти бросила на него странный взгляд. Она повернулась к Милочке Мэгги.
— Пойдем-ка со мной на минутку на кухню. Хочу тебе кое-что показать.
Клоду она бросила:
— Вы нас извините?
— Конечно, — ответил тот и встал.
— Сидите.
Выйдя на кухню, Лотти заговорила натужным, торопливым шепотом.
— Кто это?
— Клод Басс…
— Я знаю, как его зовут, но кто он такой?
— Я познакомилась с ним в понедельник на прошлой неделе.
— Чем он занимается?
— О, разными вещами.
— Он что-то делает?
— Разные вещи.
— Откуда он родом?
— Из разных мест.
— Откуда?
— Тетя Лотти, я не знаю.
— У него есть родители?
— Не знаю. Он не говорил, а я не спрашивала.
— Он не католик.
— Я не спрашивала…
— А я знаю. Потому что он не сказал «Упокой, Господи, его душу», когда я упомянула про Тимми. Послушай! Я — твоя крестная и обязана проследить, чтобы ты не выскочила замуж за человека не твоей веры.
— Тетя Лотти, тебе он не нравится?
— Нет.
— Почему?
— Потому что он не похож на Тимми. Ох, Милочка Мэгги, дорогая, что ты в нем нашла?
— Все. Например, когда он говорит… слушая то, что он говорит, я чувствую себя принцессой.
— А видя то, что Тимми для меня делал, я чувствовала себя королевой. Например, то, как он поднимал на плиту чан с бельем. Твой парень только взглянул бы на нее и изрек: «Интересная штука, не так ли?»
— Ах, тетя Лотти, если бы ты знала, как я его люблю, ты бы не стала так плохо о нем отзываться.
— А за что ты его любишь?
— За то, что я ему очень нужна.
— Свежо предание! — цинично шикнула Лотти.
— Так же, как ты была нужна дяде Тимми.
— Тимми никто не был нужен. Он был нужен мне.
Милочка Мэгги повесила голову. Ей было грустно, потому что ее любимой крестной не понравился ее возлюбленный.
— Он вызвался пойти со мной завтра на мессу, — с надеждой в голосе сказала она.
— Разумеется! Разумеется! Эти краснобаи до женитьбы сделают все, что угодно, а после — пшик. Вот что я тебе скажу, Милочка Мэгги: я обязана проследить, чтобы ты за него не выскочила. И ты за него не выскочишь. Я тебе все сказала, теперь нам лучше вернуться. А не то он подумает, что мы о нем судачим.
Выйдя из кухни, Лотти заговорила громко и с живостью, словно продолжая прерванный разговор:
— Я только хотела, чтобы ты взглянула на мой новый валик для белья и сказала, не много ли я за него заплатила.
Клод не поддался на эту уловку. Он стоял возле каминной полки, держа в руках фарфоровую собачку-мопса с присосавшимися к ней фарфоровыми щенятами, и умоляюще смотрел на Милочку Мэгги. Ее захлестнула волна сочувствия.
— Мой Тимми… — начала Лотти. И сделала паузу.
— Упокой, Господи, его душу, — сказала Милочка Мэгги, пристально глядя на Клода в надежде, что тот поймет, что должен сказать то же самое. Но бедняга Клод ничего не понимал.
— Спасибо, — с выражением сказала Лотти. И продолжила: — …подарил мне эту собачку на первую годовщину нашей свадьбы.
— Забавная вещица.
Милочка Мэгги про себя застонала. «Ну почему он не может говорить с ней по-простому, как со мной? Я понимаю, что он имеет в виду: что эта фигурка такая милая, что хочется улыбнуться. Но Лотти решит, что он назвал ее смешной».
Именно так Лотти и решила. Она выхватила фигурку у Клода и прижала к груди.
— Я собиралась подарить ее Милочке Мэгги на свадьбу. Да, я собиралась ей ее подарить, — ее интонация ясно давала понять, что теперь она об этом даже не подумает.
Визит оказался неловким. Клод продолжал говорить несуразности, по мнению Лотти, а его манера резко наклонять голову, чтобы лучше слышать, — неизменно располагавшая к нему других женщин, — Лотти нервировала.
Когда подошло время прощаться, Лотти вручила Денни приготовленную для него пасхальную корзинку. Корзинка была большая и затейливо украшенная.
— Ах, Лотти! Не нужно было, — запротестовала Милочка Мэгги.
— Почему не нужно? Вы дарите мне две, а я взамен дарю всего одну, так что она и должна быть больше. Нравится, Денни?
Денни кивнул.
— Ну, что мне за это полагается?
Мальчик крепко ее обнял.
— Мистер Бассетт, было приятно познакомиться. И заходите еще, когда сможете задержаться подольше. — Лотти не имела этого в виду, но сказать так было положено.
По пути домой в трамвае Клод сказал:
— Мне жаль, что я не понравился тете Лотти.
Милочка Мэгги хотела было ответить: «Да нет же. Просто она так себя держит». Но она была слишком честна для этого. Она сказала:
— Лотти трудно сходится с людьми. Немного погодя ты ей понравишься. Когда она узнает тебя получше.
— Но мне ты нравишься уже сейчас, — заявил Денни.
Клод положил руку Денни себе на ладонь. Увидев, как мала была детская рука и как беззащитна, он покровительственно накрыл ее второй ладонью. Держа руку мальчика в своих, он сказал:
— Спасибо, Денни, — голос у него слегка дрогнул. — Я это запомню.
Глава двадцать седьмая
Как большинство людей в стесненных обстоятельствах, Милочка Мэгги обожала тратить деньги. Она любила ходить по магазинам, особенно за продуктами. Ей нравилось созерцать изобилие: корзину помидоров, ларь картофеля, крупную гроздь бананов или половину огромной говяжьей туши. Она относилась к тем женщинам, которым нравилось все трогать: так, покупая лук, она брала каждую луковицу отдельно и только тогда бросала ее в мешок, протянутый зеленщиком. Выбирая дыни, она брала их в руки и нюхала, прежде чем купить. В магазине она брала какую-нибудь вещь и пару секунд держала в руках, прежде чем взять следующую; проводила ладонью по рулонам плательных тканей.
Покупка продуктов была каждодневным удовольствием, но покупка продуктов для пасхального обеда с Клодом Бассеттом была просто блаженством. Взяв с собой Денни, Милочка Мэгги отправилась по магазинам, как только они вернулись с кладбища, и до того, как отправиться к Лотти.
Милочка Мэгги хотела подать на Пасху традиционную ветчину, но из-за большого спроса цены на нее поднялись до двадцати двух центов за фунт. Она решила замариновать ногу ягненка. Мясник, у которого Милочка Мэгги обычно покупала, продавал ягнятину, но тоже по двадцать два цента за фунт, и она решила, что это слишком дорого.
— На прошлой неделе она стоила восемнадцать центов за фунт.
— Из-за войны цена повысилась.
Милочка Мэгги не поняла, каким образом сутки, прошедшие после объявления войны, могли повлиять на стоимость мяса, которое уже пару недель лежало у мясника в леднике, но ничего не сказала. В магазине была еще одна покупательница, которая произнесла: «Псс!» Милочка Мэгги подошла к ней.
— Идите в лавку Винера, рядом с Лоример-стрит, — прошептала та. — Он продает ягнятину по семнадцать центов.
— Что это там такое, а? — подозрительно крикнул мясник из-за прилавка.
— Ничего, ничего, — торопливо ответила покупательница. (Она была должна ему денег.)
Милочка Мэгги отправилась к Винеру, но там ее ждал подвох. По семнадцать центов за фунт шла только нога целиком, а если покупать половину — то по девятнадцать. К тому же это была не ягнятина, а баранина. Милочка Мэгги ощутила приятное возбуждение. Баранина нравилась ей больше ягнятины, но мясник не должен был об этом догадаться, а то поднял бы цену. Она заколебалась, и мясник сказал, что продаст по восемнадцать центов за фунт, если она возьмет от конца с рулькой. Это был как раз тот кусок, который Милочка Мэгги намеревалась купить, но она продолжала хитрить:
— Дайте мне сначала взглянуть.
Мясник достал баранью ногу и бросил на колоду для рубки. Милочка Мэгги влюбилась в нее с первого взгляда.
— Пойдет.
— Сколько?
— Фунта четыре и отрубите конец рульки на суп.
К ее вящему удовольствию так и было сделано.
Пока мясник пилил ногу, Денни пробрался за прилавок и стал наблюдать.
— Денни! — с упреком позвала его Милочка Мэгги.
— Пусть смотрит, — отозвался мясник. — Может, когда вырастет, тоже мясником станет.
Наверное, Милочка Мэгги скорчила гримаску, потому что мясник спросил у мальчика:
— Или вам больше хочется, чтобы он стал президентом?
— Я была бы не против, — сказала Милочка Мэгги.
— Послушайте, леди. Сколько у нас президентов? Всего один. А мясников сколько? Пара тысяч. Возможностей стать мясником у него больше, чем стать президентом.
Мясник завернул мясо и дал Денни ломтик ливерной колбасы.
Милочка Мэгги купила несколько фунтов мелкой молодой картошки с красной шелушащейся кожицей, пучок зеленого лука, самую мелкую морковь, которую смогла найти, и ломтик рокфора.
Баранину Милочка Мэгги положила в большую миску с оливковым маслом, уксусом, солью, перцем и лавровым листом, и оставила на ночь в леднике мариноваться.
На следующее утро, в пасхальное воскресенье, Пэт приоделся и ушел сразу после завтрака, сообщив, что не вернется домой до вечера. Охваченная радостным возбуждением, Милочка Мэгги занялась обедом, чтобы поставить его на плиту, когда пойдет на мессу.
Она вынула мясо из миски, насухо вытерла и потушила в горячих шкварках до золотистого цвета. Потом переместила его в большую тяжелую кастрюлю, добавив пять горошин перца, соль, новый лавровый лист и чашку воды. Довела до кипения, накрыла тяжелой крышкой и оставила томиться на слабом огне.
В старой, щербатой деревянной салатнице Милочка Мэгги смешала простой салат: порубленный салат-латук, натертый на терке репчатый лук, нарезанный соломкой зеленый перец, покрошенный рокфор с заправкой из оливкового масла и уксуса со специями и щепоткой сахара.
В десять утра Денни, вымытый и в отутюженной одежде, отправился на детскую мессу. Милочка Мэгги тщательно оделась сама, сожалея, что у нее нет нового платья, но радуясь новой, купленной на неделе шляпке. За несколько минут до одиннадцати она положила в кастрюлю с мясом картошку с морковкой (предварительно выскобленные), добавила очищенный репчатый лук, снова довела до кипения и оставила на медленном огне. К возвращению из церкви все должно было быть полностью готово.