— Когда у тебя просят мясо на корм, — поучал Винер, — ты должен спросить, им его завернуть или они съедят его прямо в магазине.
— Но это же бородатая шутка. Старье старьем.
— Ну и что, покупателям она нравится. Шутка в нагрузку к бесплатному корму.
Денни узнал, что говяжий фарш с обрезками давал стопроцентную прибыль, потому что на него шло мясо, которое нельзя было использовать никаким другим способом. Он спросил Винера, не лучше ли было бы предлагать покупательнице уже готовый фарш из обрезков, если та просила фунт фарша из лопатки или огузка.
— Это уже не модно. Я научу тебя, как продавать тот готовый фарш. Леди хочет купить фунт фарша из огузка. Ты изображаешь бурную радость. Мелешь мясо прямо перед ней. Когда ты кладешь его на весы, то приходишь в ярость оттого, что смолол лишку. Отщипываешь комочек и кидаешь на блюдо с фаршем в витрине, словно тебе плевать. Та покупательница и остальные в магазине скажут себе: «Зачем мне платить тридцать центов за фарш из огузка, если я могу купить то же самое с блюда по восемнадцать? Я же знаю, что это один и тот же фарш. Я видела, как мясник бросил на блюдо остаток того, что смолол для меня».
Подлинным наказанием для Винера было, когда в магазин заходила женщина и просила взвесить полфунта вырезки, или одно баранье ребрышко, или какого-нибудь еще высокосортного мяса, что означало необходимость расковырять полтуши за грошовую прибыль. Винер наставлял Денни:
— Если заходит леди и просит всего полфунта толстого края, филе нужно отрезать толстым куском. Ты идешь в холодильник и выносишь на плече половину говяжьей туши. Сгибаешь ноги, словно мясо слишком тяжелое. Кладешь на колоду и прижимаешь руку к сердцу, словно его немного прихватило от такой тяжести. Тогда леди становится стыдно за то, что она так тебя напрягла ради всего лишь полфунта филе, и она может заодно взять и целый фунт стейка.
Винер продолжал наставления:
— Люди покупают почки, сердца и свиные ножки. Им может быть стыдно покупать такое. Они все хотят об этом пошутить, но все думают, что им первым пришло это в голову. Например, покупательница говорит: «У вас есть почки?»
— А я ей отвечаю: «Не переходите на личности!»
— Нет. Это грубо. Ты говоришь что-нибудь, вроде: «Надеюсь, что так», — а потом улыбаешься и подмигиваешь. Они думают: «Вот грубиян!» Но им все равно это нравится. Кроме того, тебе нужно улыбаться и подмигивать всем пожилым дамам и дамам среднего возраста даже без всяких почек.
— Ага. Что-то, Отто, я не видел, чтобы ты подмигивал.
— Я другое дело. Они подумают, что у меня на уме что-нибудь пакостное, потому что я вдовец и живу сам по себе. Но если подмигнешь ты, молодой красавчик, то для дам не первой молодости это будет все равно что подарок.
И тут Денни увидел, как в магазин зашла Милочка Мэгги.
Денни знал, что Отто не был знаком с его сестрой.
— Отто, дай я попробую подмигнуть и улыбнуться этой покупательнице?
Отто дал добро. Денни подмигнул сестре изо всех сил. К изумлению Отто, дама подмигнула в ответ.
— Вам чем-нибудь помочь, дорогуша?
Отто возмущенно прошептал:
— Говори «миссис».
— Миссис Дорогуша. Чего вам взвесить?
— У вас есть ребрышки?
Денни тщательно ощупал себе ребра и спину.
— Вообще-то были. Но, наверное, я забыл их дома в шкафу.
«Так-то лучше», — подумал Отто. Он расплылся в улыбке. Денни взвесил и завернул ребрышки, и Милочка Мэгги спросила:
— Сколько с меня?
— Отдам за пять центов, если крепко обнимете и поцелуете.
— Это уже слишком! — воскликнул Отто. — Простите, леди, но этот парень здесь недавно.
— Все в порядке, — улыбнулась Милочка Мэгги. — Я его сестра.
— Нет!
— Это Милочка Мэгги. Я ее младший брат.
— Вашему младшему брату очень повезло с сестрой, миссис Милочка, — галантно сказал Отто.
Денни рассмеялся.
— Миссис Бассетт. Милочка Мэгги — это прозвище.
— Для меня, — заявил Винер, — она всегда будет миссис Милочка.
Вскоре Отто научил Денни рубить мясо. Денни схватывал все на лету. У него был талант к мясу. Покупателям Денни очень нравился. Матери говорили детям: «Когда пойдешь к Винеру, попроси, чтобы тебя обслужил Денни. Он точно не обвесит».
Винер звал Денни «Динни», потому что ему было сложно произнести «Деннис», а «Динни» напоминало ему о том дне, когда судьба привела Денни в его магазин.
Винер во многом зависел от Денни. Он увидел, что может немного расслабиться. Он экспериментировал с разными комбинациями блюд, потому что Денни теперь обедал с ним и ему нравилось устраивать ему сюрпризы. По утрам Винер ходил на прогулки, а после обеда дремал, пока Денни в одиночку управлялся с магазином.
Пришло время, когда Винер оставил магазин на Денни на целый день. Он собирался в Йорквилл, в гости к landsmann[66], тоже мяснику. Денни уже давно заслужил свитер, соломенные нарукавники и белый фартук. В тот же день он получил новый знак отличия — соломенную шляпу, которую полагалось носить в магазине.
— Вот, — изрек Винер, двумя руками надевая шляпу Денни на голову, словно корону. — Сегодня ты стал настоящим мясником. А теперь я еду в Йорквилл, и я не остался бы там на целый день, если бы не доверял тебе, Динни.
Денни настолько привык, что ему никто не доверяет, что не смог понять, чем было замечание Винера: комплиментом или предупреждением. Он сдвинул шляпу на глаз. Винер нахмурился и поправил ее. После этого Денни всегда носил шляпу только ровно.
Денни всегда было любопытно, зачем мясники носят в магазинах соломенные шляпы, даже зимой. Поначалу он считал, что это для того, чтобы на мясо не сыпалась перхоть. Потом он решил, что это для того, чтобы мясник случайно не провел по волосам окровавленной рукой. Теперь у него появилась возможность узнать правду.
— Отто, зачем мясники всегда носят у себя в магазине соломенные шляпы?
— Чтобы люди знали, что это мясники, — ответил Отто Винер.
Глава пятьдесят вторая
Соседи, которые когда-то с живостью обсуждали непутевость Денни, потому что им нужно было о чем-то болтать, теперь с такой же живостью обсуждали его успех, потому что им по-прежнему нужно было о чем-то болтать. Когда-то они предупреждали сыновей, чтобы те не стали такими, как Денни Мур. А теперь они спрашивали у них, почему те не могли стать такими, как Денни Мур. Когда-то все считали, что он закончит свои дни в Синг-Синге. Теперь же они считали, что уже совсем скоро он откроет собственную мясную лавку.
Матери с дочерьми на выданье откладывали покупку мяса до тех пор, пока те не вернутся с работы. Потом они говорили: «Зайди к Винеру, пока тот не закрылся, и скажи Денни, чтобы взвесил тебе четыре куска свиной корейки». В шесть вечера в магазине всегда толпились девушки. Каждый раз, когда заходила новая покупательница, Денни надеялся, что это будет «его» Тесси, и разочаровывался, когда это оказывался кто-то другой.
Между Винером и Милочкой Мэгги завязалась игривая дружба. Отныне она покупала мясо только у него и приводила в магазин своих воспитанников.
Почти каждую субботу вечером Винер давал Денни какой-нибудь деликатес для миссис Милочки: пару телячьих почек, или зобную железу, или стейк из лучшего отруба. Всякий раз она бывала тронута и благодарна. О чем и говорила Винеру.
Тот отвечал:
— Я не такой дурак, как кажется. Как Денни просить прибавки к жалованью, если я даю ему мясо домой? — и он знал, что Милочка Мэгги в это не верит.
Милочка Мэгги отвечала:
— Ну надо же, мистер Винер! Вы ужасный человек! — и она знала, что Винер в это не верит.
Разумеется, Пэт видел в профессии Денни худшие стороны.
— Знаешь ли ты, сынок, что, когда ты заделался мясником, ты отказался от своего великого права, записанного в Конституции?
— Ни от чего я не отказывался. Я по-прежнему могу голосовать, когда мне исполнится двадцать один.
— Я имею в виду право быть членом суда присяжных. Когда разбирают дела об убийстве, мясников не зовут в присяжные, потому что мясник привык к крови и рубке костей.
— Папа, а ты когда-нибудь был присяжным?
— Нет. Мне было чем заняться в свободное время.
— Ух ты, пап, даже если я доживу до ста, я все равно не пойму, как ты во всем разбираешься.
— Я глубоко мыслю, — ответил Пэт.
Однажды воскресным утром Денни случилось добрести до церкви. Совпало так, что Тесси как раз вышла из нее с молодым человеком. Она улыбнулась и сказала:
— Привет, Деннис.
И Денни ответил:
— Привет. — И отвернулся.
Тесси что-то сказала своему кавалеру, и тот, дотронувшись до шляпы в знак уважения, пошел прочь.
Тесси подошла к Деннису, и они вместе пошли к ее дому. Она спросила, как у него дела, и сказала, что скучает по их встречам в церкви. Когда они дошли до угла, он остановился со словами:
— Ну все, тут я пошел.
— Да ладно, перестань. Не глупи. Мама тебя не укусит.
— Неужто? У нее выпали зубы?
— Не дури. Мама о тебе самого высокого мнения.
— И с каких пор?
— С тех пор, как ты изменился и взялся за ум. И с тех, как мистер Винер рассказал ей, какой ты хороший работник и что он не знает, что бы без тебя делал.
— Правда, Тесси?
— Я бы не стала лгать после святого причастия. Ах, пойдем уже, зайдешь, поздороваешься с мамой. Она говорила, что хотела бы с тобой встретиться. Пойдем!
— Нет. Я в старом костюме, и мне нужно подстричься, раз я хочу произвести хорошее впечатление. Как насчет следующего воскресенья, когда я приведу себя в порядок?
— Хорошо, Деннис, — улыбнулась Тесси. — Буду ждать тебя у церкви.
— Надеюсь, ты всегда будешь ждать меня у церкви, — галантно ответил Денни.
— О, иди уже! — Она нежно его оттолкнула.
Денни, ехидно улыбаясь, рассказал Милочке Мэгги о том, что случилось.
— И ты пойдешь?