— В мае Тесси ждет ребенка.
— Знаю. Они с Денни попросили меня стать крестным отцом, — гордо ответил Клод.
— Но это же в мае.
— Я понял.
«Они попросили его, чтобы он весной остался дома. Но он не останется». Милочка Мэгги вздохнула.
— Если будет мальчик, они хотят назвать его…
— Клод? — прервала Милочка Мэгги.
— Боже упаси, нет! Джон Бассетт Мур.
— Какое красивое имя!
— Мое имя! Бассетт! — сказал Клод с глубоким удовлетворением в голосе.
«Может быть, он и останется», — с надеждой подумала Милочка Мэгги.
Без Денни Рождество вышло немного грустным, но Милочка Мэгги с Клодом поставили для ее воспитанников елку, и он подарил ей часы с кукушкой. Дети были в восторге, как и канарейка, Тимми Второй. (Первый Тимми уже несколько лет как умер.) Когда кукушка выскакивала прокуковать очередной час, птица выбивалась из сил, стараясь ее перечирикать, кот бил хвостом, а малыши хохотали.
Глава пятьдесят четвертая
Дело было в начале марта.
— Я сегодня встретила Тесси в магазине. Ребенок должен родиться в мае. Она попросила меня напомнить тебе, что ты пообещал стать крестным.
— Правда?
— Ты же помнишь. Денни попросил тебя еще в ноябре, сразу после того, как ты вернулся домой. Они собираются назвать его Джоном Бассеттом.
— Разумеется, это будет девочка.
У Милочки Мэгги сжалось сердце от безразличия мужа. Вопреки всему она надеялась, что этой весной он не уедет или, по крайней мере, останется до крестин. Зимой он так радовался имени, выбранному для будущего младенца. Ее надежды не оправдались.
Родилась девочка. К облегчению Милочки Мэгги, роды у Тесси прошли легко. Милочка Мэгги волновалась за нее. Тесси всегда выглядела такой хрупкой. Но Тесси справилась на отлично. Пока она была в больнице, Денни ночевал у Милочки Мэгги. Он спал на диване в гостиной. Милочка Мэгги была счастлива. Вместе с Денни для нее словно вернулись старые добрые времена.
Когда Тесси пришло время выписываться, Милочка Мэгги предложила ей с Денни и младенцем пожить у нее пару недель — пока она не окрепнет. Тесси с благодарностью приняла приглашение, и молодое семейство переехало в старый дом.
Денни с Тесси и младенцем в плетеной бельевой корзине на туалетном столике заняли спальню Милочки Мэгги. Милочка Мэгги спала на диване в гостиной. Для нее это были две недели счастья. Дом снова был полон народу, и она с удовольствием и много готовила. Разве что Милочке Мэгги хотелось все время держать племянницу на руках, но Тесси, современная мать, приучавшая ребенка к строгому режиму, не давала ей баюкать малютку.
Анни зашла в гости, и они дружно попытались решить, на кого девочка похожа. Тесси утверждала, что она похожа на Милочку Мэгги, Денни — что на Тесси, а Анни — что на дедушку Гаса.
Анни беспокоилась, потому что малышке было уже десять дней от роду, а ее до сих пор не крестили. Тесси решила назвать дочь Мэри Лоррейн. Мэри — в честь матери Денни, а Лоррейн — потому что это имя ей нравилось. Крестины отложили, потому что Тесси хотелось, чтобы крестную звали Мэри. Родственниц с таким именем у них не было, и ни у кого из семьи даже не было такой подруги. Милочка Мэгги предложила обратиться за поиском Мэри к отцу Флинну.
— Добрый день, святой отец. Мы пришли, потому что Тесси хочет о чем-то вас попросить.
— Пожалуйста, пройдите в дом и присядьте.
Тесси никогда не видела отца Флинна за пределами церкви. Ее удивило, каким старым он выглядел.
— Да, Тереза?
— Дело вот в чем, святой отец. Я хочу окрестить дочь именем Мэри. Мне нужна крестная, которую бы звали Мэри, но у меня нет ни одной знакомой с таким именем.
— Поэтому мы подумали, святой отец, — добавила Милочка Мэгги, — что вы можете знать кого-нибудь из прихода…
— Да, Мэри тут много кого зовут, — священник порылся в памяти. — Мэри О’Брайен… Нет, они переехали на Лонг-Айленд. У Бачиано была одна. Нет. Это Марио, мужчина. Да! Ах! — он отложил трубку и с улыбкой откинулся в кресле. — Тереза, я нашел крестную для вашей дочери. — И отец Флинн помолчал, наслаждаясь интригой. — Это миссис О’Кроули.
— Кто это, святой отец? — спросила Тесси.
— Маргарет знакома с миссис О’Кроули, не так ли, Маргарет?
— Ее зовут Мэри? — удивленно спросила Милочка Мэгги.
— Да, Маргарет, я только что это сказал.
— Просто это так смешно, что я никогда не знала, что ее зовут так же, как мою мать.
— Так мне спросить ее, согласна ли она стать крестной?
— Ах, святой отец! — благодарно выдохнули обе женщины.
— Решено! Крестины в это воскресенье в четыре часа пополудни. Тереза, а крестный у тебя есть?
— Мой брат Олби.
— Отлично!
Милочка Мэгги с Тесси собрались уходить.
— Спасибо, святой отец, за то, что уделили нам время… — начала было Милочка Мэгги.
— Минутку, — произнес отец Флинн. И повысил голос: — Святой отец?
В комнату вошел очень молодой священник с тонким, серьезным лицом, обрамленным очками. Милочка Мэгги и Тесси встали и остались стоять. Они уже слышали, что в приход приехал новый священник в помощь отцу Флинну.
— Это отец Фрэнсис Ксавье Кланни.
«Как он молод, — подумала Тесси. — Не старше Денниса, а сколько образования уже получил!»
— Святой отец, это Маргарет Мур. Мне следовало сказать «Бассетт», — поправился отец Флинн. — Я когда-то ее крестил.
Отец Фрэнсис пристально взглянул на высокую, пышногрудую, материнского вида женщину, а потом так же пристально — на отца Флинна, словно изумляясь, что хрупкому, маленького роста священнику удалось ее крестить.
— А это Тереза Мур. Около года назад она вышла замуж за брата Маргарет.
Молодой священник пробормотал имена, словно стараясь запомнить.
— Маргарет, — продолжал отец Флинн, — все называют «Милочка Мэгги».
— Мэгги?..
— Это прозвище досталось ей, потому что в детстве она была милой непоседой.
Милочка Мэгги покраснела от смущения, но общее внимание было ей приятно.
— О, такого вы никогда не слышали. Мать только и делала, что звала ее по дому и на улице: «Мэгги, милочка, садись учить катехизис!», «Мэгги, милочка, прекрати вести себя как мальчишка!», «Мэгги, милочка» то, «Мэгги, милочка» се. А однажды мать сказала ей: «Мэгги, милочка, ты такая хорошая девочка». Это было тогда, когда ее умирающая мать положила на руки этой доброй девушки своего новорожденного сына.
От воспоминаний на глаза Милочки Мэгги навернулись слезы. В комнате вдруг стало очень тихо. Отец Фрэнсис усваивал полученную информацию.
«Значит, та, другая женщина умерла, и эта девушка… женщина, вырастила ее ребенка, и ребенок вырос и женился на молодой женщине… у обеих была одна и та же фамилия, пока та, что постарше, не вышла замуж…»
Солнце уже почти село, приближалась ночь. В глубине дома, на кухне, очередная престарелая домоправительница отца Флинна, так же, как и ее предшественницы, гремела кастрюлями.
Прохожий на улице насвистывал «Мама, он строит мне глазки». Нога отца Флинна непроизвольно принялась отстукивать ритм. Отец Фрэнсис яростно хмурился, пока свист не затих.
— Отец Фрэнсис посвящен в сан совсем недавно. Его прислали мне в помощь. Мой приход все растет, а я — старею, — отец Флинн вздохнул и обвел взглядом освещенную тусклым светом обветшалую комнату, словно очень ее любил. — Он будет вашим священником, когда меня не станет.
— Но вы же еще не собираетесь умирать, святой отец?.. — вежливо спросила Милочка Мэгги.
— Нет. Но я собираюсь взять отпуск. Если епископ позволит. Мне бы хотелось поехать в Квебек. К снегу… Знаете, много лет назад, в юности, я неплохо катался на лыжах.
Отец Фрэнсис издал звук удивления и восхищения, словно пожилой священник признался в том, что ему доводилось взбираться на Маттерхорн[67]. Милочка Мэгги вспомнила про лыжи, которые когда-то давно видела в церковном подвале.
— Конечно же, теперь все это уже в прошлом. Прошло пятьдесят лет или даже больше. Теперь мне бы просто хотелось ненадолго съездить туда, где холодно, где есть горы и где снег твердый, сухой и сыпучий — вы же знаете, я люблю снег. И мне бы хотелось посмотреть, как катаются другие. Так что… — Священник встал, давая понять, что аудиенция окончена.
— Отец Фрэнсис в воскресенье будет служить свою первую мессу. В одиннадцать. Приходите обе и позаботьтесь, чтобы все ваши семьи тоже пришли. — Это был приказ. — В четыре отец Фрэнсис проведет свой первый обряд крещения, для вашего ребенка, Тереза.
Отец Флинн проводил их до двери, подарив каждой свое благословение и скапулярий[68] Святого сердца Иисусова.
Снаружи к двери был прибит деревянный ящик. Над ящиком висела карточка с надписью «На уголь для приходского дома». Милочка Мэгги принялась рыться в сумочке в поиске монеты в десять центов.
— Но, Милочка Мэгги, это же осталось с прошлой зимы.
— Полагаю, этой зимой уголь им тоже понадобится, — Милочка Мэгги бросила десять центов в ящик.
— Много лет назад, — сказал отец Фрэнсис, — когда я понял свое призвание, я даже не думал, что оно заведет меня так далеко, в самый Бруклин.
Отец Флинн улыбнулся.
— Я рад, что меня прислали в этот приход. Здесь нужно работать, много работать.
«А я чем здесь занимался все эти годы, как он думает?» — подумал отец Флинн.
— Я никогда не считал это работой, — вслух сказал он. — Долгом? Да. Обязанностью? Да. Но иногда и удовольствием.
— Я имел в виду работу за пределами церкви, — пояснил отец Фрэнсис. — Давайте посмотрим на факты: это трущобы, уровень жизни низок. Культурные ценности…
— На первом курсе я тоже проходил социологию, — с улыбкой произнес отец Флинн.
— Но, святой отец, если серьезно…
— Если серьезно, сын мой, я не потерплю, чтобы на моих прихожан смотрели сверху вниз, клеймили «неимущими» или «простонародьем». Это в большинстве своем порядочные и работящие люди, и грешат они в основном по мелочи.