— Я этого хочу, — тихо ответила Мэри. — И выйду, если он мне предложит.
— Ха-ха-ха! У-ха-ха! Ты — с конюхом! Вот смеху-то. У-ха…
И тут случилось невиданное. Миссис подняла голос в присутствии Босса:
— Не вижу здесь ничего смешного.
Майк аккуратно отложил ложку.
— Что ты сказала? — Голос его предвещал недоброе.
— Ей скоро двадцать восемь. До сих пор никто к ней не сватался.
Мэри поморщилась.
— Поэтому, если этот парень захочет на ней жениться, позволь ему это сделать. Другой возможности у нее может не быть.
— Что ты сказала? — проревел Майк, хватая кольцо для салфетки, словно собираясь запустить им в жену.
Миссис подскочила так быстро, что опрокинула стул.
— Ничего, — прошептала она. — Я ничего не сказала. Прости меня, — и поспешила прочь из комнаты.
— Видишь, что ты наделала? Это все твои дурацкие разговоры за столом. Мать так разнервничалась, что есть не смогла.
— Прости, папа, — тихо ответила Мэри. — Я уже опаздываю на урок.
Мориарити остался наедине с успевшей остыть овсянкой.
Пэтси подметал тротуар. Глянув сквозь тюлевые занавески, Босс увидел, как Мэри остановилась поговорить с конюхом. Разговор был оживленный. Иногда Пэтси кивал, и они обменивались улыбками. На прощание Мэри похлопала его по плечу. Когда она, уходя, обернулась, он помахал ей рукой.
Майк подождал, пока Мэри завернет за угол, и спустился вниз разобраться с Пэтси. Незаметно встав у конюха за спиной, Босс заорал:
— Ты!
Пэтси едва не выронил метлу, и Майку это было приятно.
— Слушай, ты! Знай свое место. Слышишь? Если увижу, что ты набиваешься в друзья к мисс Мэри, будешь иметь дело со мной. Понял?
— Это она хочет со мной дружить. Это мило с ее стороны.
— Я тебе уже говорил: она со всеми мила. Даже с уличными дворнягами. Еще раз повторяю: выброси из головы свои идеи.
— Какие идеи?
— Не воображай, что достоин на ней жениться.
— Такой идеи у меня нет. Но если бы я захотел на ней жениться, а она захотела бы за меня выйти, кому какое дело? Мы бы сами разобрались, ведь мы оба совершеннолетние. Но успокойтесь. О женитьбе я не думаю.
— Рад слышать, — саркастично заявил Майк. — Потому что моя дочь тоже не думает о женитьбе — особенно с конюхом.
— Я не родился конюхом, — тихо сказал Пэтси. — Это вы меня в него превратили. И Мэри…
— Мисс Мэри, — поправил Майк.
— Мэри, — продолжил Пэтси, — не смотрит на меня как на конюха.
— Черта с два! — с издевкой изрек Майк. — Еще скажи, что она тебя любит.
— Да, — тихо ответил Пэтси.
— А ты любишь ее.
Пэтси поколебался с ответом.
— У меня к ней симпатия.
— Симпатия! Симпатия, говоришь, мистер Патрик Деннис Мур! А то, что она — мое единственное дитя и после нашей с Миссис смерти вместе с мужем унаследует всю мою собственность и деньги, к этой симпатии имеет отношение?
— Да. Если мне придется мириться с вами в качестве тестя, клянусь Богом, я заслужу этим и собственность, и деньги.
— Убирайся вон! — взревел Майк. — Убирайся к чертям из моего дома!
— Из конюшни, — поправил Пэтси.
— Ты уволен! Без рекомендаций! Собирай свои манатки и проваливай!
Пэтси не «собрал манатки» и не «свалил», потому что на следующий день они с Мэри пошли в мэрию и поженились.
Глава восьмая
Из мэрии Пэтси с Мэри прямиком вернулись домой. Миссис расплакалась, потому что у них не было большой церковной свадьбы с венчанием. Но Мэри явно была очень счастлива. Она то и дело посматривала на обручальное кольцо у себя на пальце и улыбалась Пэтси. Патрик Деннис хорохорился, заложив руки в карманы, и скалился на тестя. Бидди подслушивала под дверью, открыв рот от изумления.
Майк Мориарити был единственным, кто вел себя ненормально. Он погрузился в размышления, и впечатление было такое, что его внезапно лишили дара речи. Своим молчанием он действовал жене с дочерью на нервы.
— Папа, ты разве не пожелаешь мне счастья?
— Дай мне глянуть на документ, — вдруг заявил Майк.
Взволнованно, но со счастливым видом Мэри достала из ридикюля свидетельство о браке и протянула отцу. Тот тщательно его изучил.
— Ха! Значит, вас не священник поженил?
— Нет.
— Времени не было… — начал было Пэтси.
— А из мэрии вы сразу пришли домой? — Майк не обратил на Пэтси внимания.
— Конечно, папа.
— Отлично! — Майк повернулся к жене: — Миссис, подай-ка шляпу и пальто.
— Но, Майкл… — начала было она.
— Молчать!
— Я хотела сказать, — робко произнесла Миссис, — что мы могли бы сначала выпить по бокалу вина. Все вместе? Отметить, так сказать?
— Непременно отметим, не волнуйся, — зловеще пообещал он. — Только не то, что ты думаешь.
— Куда ты собрался? — спросила Миссис. И добавила: — Прости, что спрашиваю.
— Я собираюсь прямиком к судье Кронину, чтобы тот аннулировал брак.
— Ты не можешь так поступить! — взвыла жена.
— Еще как могу. Кронин мне должен.
— Я хотела сказать, что они женаты по-настоящему.
— Ничего подобного. Разве ты не слышала, что они сразу после мэрии вернулись домой, нигде не останавливаясь?
— Но…
— Это значит, что брак не был конс… консу… Не был консуммован[14]! — триумфально изрек Майк. И выбежал из дома.
Миссис побежала за ним.
— Майкл, ты не можешь так поступить! — задыхаясь, повторила она, догнав его.
— Не тебе указывать мне, что делать.
— Но что ей делать с ребенком? — причитала Миссис. — Если она будет не замужем?
Майк остановился так неожиданно, что жена налетела на него. Он схватил ее за руку.
— Каким ребенком?
— Мэри и ее мужа.
— Откуда ты знаешь?
— Мне Бидди рассказала.
— А она откуда знает?
— Она видела, как Мэри поднималась к нему в комнату. В ночной рубашке. И как они обнимались и целовались… — Миссис покраснела. — Ну и все остальное. Бидди все видела.
— Почему она мне не сказала?
— Потому что боялась Патрика. Он сказал, что убьет ее, если она расскажет. Но она все равно мне открылась.
Майк побрел обратно, Миссис семенила рядом. Войдя в дом, он отдал ей шляпу и пальто и, не говоря никому ни слова, заперся у себя в кабинете. Оставшись наедине с собой, он уселся за письменный стол, опустил голову на руки и зарыдал.
Майк плакал, потому что все планы, которые он строил насчет дочери, пошли прахом. Когда ей было двадцать, он надеялся, что она выйдет замуж за одного молодого адвоката с прекрасным будущим из числа его знакомых. Но Мэри оказалась слишком робкой, чтобы поддержать адвокатские ухаживания. Теперь тот молодой адвокат был помощником прокурора округа. И однажды мог стать губернатором. А Мориарити-то мечтал, как будет говорить: «Мой зять, губернатор…»
Годы шли, и Майк убедил себя, что его дочь никогда не выйдет замуж. Но в этом были свои преимущества. Он привык рассчитывать на то, что она станет ему опорой в старости, станет заботиться о нем, если жена умрет раньше его. Теперь эта мечта тоже лопнула. Это он и оплакивал.
Однако же в основном Майк плакал, потому что знал, что его дочь отличалась нежностью, добротой и честностью. Она была слишком хороша — слишком хороша! — для такого, как Патрик Деннис Мур. Сердце Майка было почти разбито.
Семейство собралось за ужином. Свадебный пир вышел грустным. Никто не знал, что сказать, и все побаивались Бидди, которая подавала блюда с плохо скрываемым недовольством, гремя тарелками и бормоча себе под нос.
После ужина все поднялись в холодную гостиную. Майк мрачно молчал, а Пэтси с женщинами пытались вести беседу. Миссис попросила Мэри сыграть на пианино. Ей хотелось послушать «Над волнами моря». Мэри ответила, что в комнате слишком холодно и что у нее замерзли пальцы. Тогда отец прервал молчание и попросил сыграть балладу «Молли Мэлоун». Она сыграла припев, только чтобы снискать его расположение, и закрыла пианино.
Все сидели молча. Вечер казался бесконечным. Миссис задремала в кресле. Под глазами Мэри залегли черные тени. Пэтси начал зевать, заразив зевотой Босса. Никто не хотел проявить бестактность, предложив отправиться спать. Наконец. Пэтси взял ситуацию в свои руки. Он встал, потянулся и зевнул.
— Я иду спать. Устал ужасно. — Пэтси протянул руку жене: — Пойдем, Мэри.
Рука об руку молодожены направились к двери.
— Куда это ты ее ведешь? — поинтересовался Майк.
— В свою комнату. Над конюшней.
Майк встал.
— Моя дочь не для того воспитывалась, чтобы спать в конюшне.
— Как и мой муж, — ответила Мэри.
— Майк, — робко заметила Миссис, — неужели в нашем большом доме не найдется комнаты…
— Мы будем спать в моей, — заявила Мэри.
Обе женщины замолчали, ожидая Майковой отповеди. Он промолчал.
Пэтси подошел к Миссис.
— Спокойной ночи, матушка, — он поцеловал ее в щеку.
Та расплылась в улыбке и порывисто, с любовью его обняла.
— Спокойной ночи, — обратился Пэтси к Майку, протягивая руку.
Майк ничего не ответил. Мэри поцеловала мать, подошла к отцу, обняла его за шею и положила голову ему на грудь.
— О, папа, я так счастлива. Пожалуйста, не порти все.
Майк нежно погладил дочь по волосам одной рукой, протянув другую зятю.
— Будь моей девочке хорошим мужем.
Мэри с Пэтси сочетались церковным браком. Миссис не хотела, чтобы они венчались в приходской церкви. Она сказала, что их семья слишком хорошо известна в округе, и то, что ее дочь выходит замуж без вуали, подружки невесты или венчальной мессы, сочтут «подозрительным».
Пара отправилась в соседний приход в Уильямсбурге, где их повенчал отец Флинн, недавно приехавший молодой священник. Он обошелся с ними очень приветливо.
Брак Мэри и Пэтси разрушил семейный уклад. Бидди заявила, что прислуживать бывшему слуге, пусть и женившемуся на хозяйской дочке, ниже ее достоинства. Она уволилась, и семейству пришлось привыкать к нов