— Я-то думала, врачи тут самые главные.
— Ха, медсестры просто позволяют им так считать. Делами здесь заправляем именно мы. Врачи приходят и уходят. Вообще о них не беспокойся. За одним исключением: с доктором Стил будь поаккуратнее.
— Почему именно с ней?
— Она тут заведующая по медицинской части. Такие чудеса творит — вообще никому не под силу.
— И как у нее это получается?
— Ведьма, наверное, — пожала плечами Эми. Тейлор рассмеялась.
— Нет, правда-правда. Она будто мысли читать умеет. У нее словно седьмое чувство.
— Шестое, — поправила Тейлор.
— Да хоть пятнадцатое. Я вот о чем говорю: не вздумай ей врать. Если что-то забыла, лучше сразу признайся. Соврешь — она тебя раскусит. Так что лучше даже не пытайся. Оно того не стоит.
А вот тут мне возразить нечего. Оно и правда того не стоит.
Мимо проходил красивый доктор в темно-синем костюме. Он остановился и повернулся к ним.
— Эми, мне нужна твоя помощь.
— Слушаюсь, доктор Крамп. Познакомьтесь, это Тейлор. Новенькая, будет работать у нас.
— Милости просим, Тейлор. В неотложке вы не соскучитесь. Во всех смыслах этого слова.
— Спасибо, что предупредили.
Мужчина кинул взгляд на ее живот.
— Вы беременны?
— Да.
— Срок?
— Двадцать недель.
— Что ж, поздравляю. Эми покажет вам, как у нас тут все устроено. Вам досталась отличная наставница.
— Спасибо на добром слове, доктор Крамп, — улыбнулась медсестра. — Какая палата?
— Четырнадцатая. Мне надо провести гинекологический осмотр.
Тейлор с Эми проследовали за врачом.
— Мне очень жаль, но у вас угроза выкидыша, — вздохнул доктор Крамп, закончив исследовать пациентку.
Молодая женщина начала всхлипывать. Доктор Крамп мягко коснулся ее плеча.
— Это ваша первая беременность?
— Вторая, — сквозь слезы ответила больная.
— Старшенький сейчас дома?
Всхлипы сделались громче.
— У меня был выкидыш на шестом месяце.
— Простите. Сочувствую вам.
Тейлор тоже было очень жалко женщину. Ее боль она переживала как свою.
— Ну что ж, давайте сделаем вам УЗИ. Тогда картина прояснится, — пообещал доктор Крамп, открыл дверь и вышел. Эми с Тейлор проследовали за ним и столкнулись нос к носу с Эммой.
— Тейлор?
Девушка покраснела.
— Вы уже успели познакомиться? — спросил доктор Крамп.
— Да, причем достаточно давно. Тейлор — моя дочь.
Доктор Крамп перевел взгляд с заведующей на девушку и обратно. Затем покосился на живот Тейлор.
— Вот как?
— Сама иногда удивляюсь. Но именно так утверждал ее отец.
Тейлор улыбнулась.
Это ты меня, мама, научила. Твои слова: «Улыбайся всякий раз, когда тебе плохо. И сразу станет легче. Кроме того, так никто не узнает, что у тебя тяжело на душе, и не сделает еще больнее».
Глава 59
Ha следующее утро в личном почтовом ящике на работе Эмма обнаружила белый конверт. Она распечатала его, молясь, чтобы внутри оказалась не очередная жалоба или выговор со стороны отдела контроля качества обслуживания. В руках у нее оказалась открытка с золотой каймой. Текст гласил: «Администрация Северо-Западного университета почитает за честь пригласить Вас на торжественное мероприятие, приуроченное к проводам на пенсию доктора Веры Толпегиной. Выступление ректора состоится в 17:00. Коктейли с обильными закусками на лужайке с 17:30 до 19:00».
Что еще за Толпегина?
Эмма перечитала открытку снова, пожала плечами и кинула в мусорное ведро. Видать, приглашение кинули ей в почтовый ящик по ошибке. И тут заведующая вспомнила.
Ах да, это та русская женщина из попечительского совета. Она назвалась доктором биологических наук. Но зачем она меня пригласила? Мы же едва знакомы. Я в университете никого не знаю. Да и вообще, скорее всего, не смогу пойти: у меня наверняка будет очередное дежурство.
Однако выяснилось, что именно этот вечер у нее свободен, и Эмма решила все же принять приглашение. В любом случае после прогулки с Гиннесс ей было совершенно нечем заняться. Она нарядилась в незатейливое красное платье, накрасила губы в тон, а вместо привычных кроксов в кои-то веки надела туфли. Посмотрелась в зеркало, и отражение ей улыбнулось.
Она специально опоздала, надеясь пропустить речь ректора, но просчиталась. Глава университета пел дифирамбы виновнице торжества:
— Без преувеличения можно сказать, что мы все были безмерно рады работать вместе с доктором Толпегиной. Сущее благословение осознавать, что рядом с тобой трудится профессионал подобного уровня. Она пробуждала в студентах интерес к биологии, заставляя их сердца трепетать в восхищении перед чудесами, таящимися…
И где это люди учатся так ловко переливать из пустого в порожнее? А главное, зачем?
Эмма повертела головой в поисках выхода. Так, проберусь через толпу, мол, в туалет приспичило, а потом тихонько выскользну на парковку.
Рассыпаясь в извинениях, она начала протискиваться к двери, но тут кто-то схватил ее за руку.
— Как же я рад, что нашел вас! А то уже обыскался.
Борис?
Сейчас он совершенно не походил на скалящуюся тыквенную голову с праздника в честь Дня всех святых: прекрасно сидящий черный костюм, густые серебристые волосы подчеркивают свежий загар, а голубые глаза весело разглядывают Эмму. По странному русскому обычаю он троекратно поцеловал ее в щеки. От Бориса исходил древесный аромат дорогого парфюма, словно кто-то разлил французский одеколон в дремучем лесу.
— Вы не представляете, как обрадуется Вера, — улыбнулся он и, не выпуская руку Эммы из своей, потащил гостью за собой через толпу.
Вера сидела на подиуме в красной шляпке, которой позавидовала бы сама королева Елизавета, и откровенно зевала. Борис помахал ей рукой. Увидев племянника вместе с Эммой, Вера улыбнулась, а затем подмигнула в знак того, что им придется чуть обождать.
Наконец ректор передал Вере микрофон, и Толпегина встала. Толпа с воодушевлением принялась ей аплодировать.
— Всем большое спасибо, что не пожалели времени и пришли сюда. Для меня было большой честью работать со всеми вами. Давайте и дальше бороться с климатическими изменениями и беречь нашу планету. Ведь другой у нас нет. — Под оглушительный гром оваций она сошла с подиума.
— И это все? — спросил Борис тетю.
— Больше мне добавить нечего. К чему разводить канитель на полчаса?
Эмма рассмеялась, а Вера заключила ее в объятия:
— Здравствуйте-здравствуйте! Милости просим. Я очень рада, что вы к нам заглянули. Я, кстати, не думала, что вы придете, но Борис все же уговорил меня послать вам приглашение.
— Ради хорошего дела не грех и постараться! Ты ведь сама меня этому учила, тетя.
— Спасибо, что позвали меня, — поблагодарила Эмма.
— Не за что, — отозвался Борис. — Тетя, ты не беспокойся, я возьму Эмму под свое крыло. А ты спокойно разбирайся со своей тягомотиной.
— Смотри, веди себя хорошо, — погрозила ему пальцем Вера.
— То есть умирать со скуки? — возмутился Борис.
— Нет, но хотя бы не забывай о чувстве меры, — рассмеялась тетя.
— Пойдемте, — повернулся к Эмме Борис, — отведу вас к коктейлям.
— Вы уверены, что… — замялась Эмма.
— Не переживайте, доктор Стил, — рассмеялся мужчина. — Я уже не ваш пациент, и вы не несете за меня ответственность. Надо получать удовольствие от жизни. Хоть иногда. Для разнообразия.
Получать от жизни удовольствие? Она уже и забыла, как это делается. Впрочем, рядом был Борис. Он заказал ей коктейли, о которых раньше она никогда не слышала: «Тающий пингвин», «Полярная жара», «Антарктический пляж». Алкоголем Эмма наслаждалась одна: себе Борис взял бокал газировки с лаймом. Они быстро перешли на «ты» и увлеклись разговором. Эмма смеялась, с интересом слушала собеседника, размышляла над его словами. Она снова почувствовала себя желанной. Борис буквально околдовал ее.
Впервые после Виктора я встречаю настолько обворожительного мужчину. Хотя нет, вру. Он куда лучше Виктора.
Вечер пролетел как одно мгновение.
— Я отвезу тебя домой.
— Спасибо, но я на машине.
— Может, и так, но ты выпила. Подкину тебя до дома, а завтра утром отвезу сюда, чтобы ты забрала свою машину.
— У меня смена начинается в семь утра.
— А я встаю в пять.
Эмма замялась.
— Послушай, — вздохнул Борис. — Если хочешь, могу вызвать тебе такси. Я ведь не ради секса напрашиваюсь, пойми. Сейчас я ищу только друга — человека, с которым мне хорошо, с которым я на одной волне. И прежде всего хочу, чтобы ты добралась до дома живой и невредимой. Для меня важно позаботиться о тебе.
В итоге он все-таки отвез Эмму домой, а по дороге они говорили без умолку. Она рассказывала о работе, о жизни, о бесконечной череде неудач. Борис слушал. А затем заговорил сам и поведал ей о том, каково это — спать на татами в Японии, о древних черепахах, спаривающихся на Галапагосских островах, о часах «Фолекс» — подделке под «Ролекс», — купленных им в Александрии.
На пороге их встретила Гиннесс. Она уставилась на гостя янтарными глазами, после чего принялась тщательно обнюхивать его брюки. Борис рассмеялся и заговорил с собакой по-русски. Гиннесс выслушала его и улыбнулась.
— Что ты ей сказал? — спросила Эмма.
— Секрет, — отозвался Борис, почесывая овчарку за ухом. — Если она захочет, сама тебе потом расскажет.
Они сели на зеленый кожаный диван и продолжили болтать. Борис работал в сфере мультимедиа. Ни разу не был женат: так и не встретил девушку, с которой захотел бы связать свою судьбу. Тетя приходилась ему крестной матерью и единственной родственницей. А еще Борису нравилось играть в шахматы.
Потом он попросил Эмму рассказать о себе. Та ответила, что у нее есть дочь и муж, с которым она в разводе. И работа.
— И это все? Мне бы хотелось узнать о тебе побольше.
— Больше мне нечего рассказать.