— Тогда пойдем в кроватку. — Он обнял Эмму.
Она покраснела, что вызвало у Бориса смех.
— Да не бойся ты. Просто полежим обнявшись.
Они легли в постель, и Борис прижал ее к себе. Когда он принялся говорить ей, какая она прекрасная, Эмма рассмеялась.
Но Борис остался серьезным.
— Сейчас мне хочется лишь одного: показать тебе твою красоту. Ты умная. С тобой весело. Ты удивительная.
Эмма снова расхохоталась.
— Нет-нет, я не шучу. Красота не в глянцевых журналах, она в душе человека. Вспомни о самых прекрасных женщинах на свете. Тех, кого писали на своих полотнах Рубенс, Рембрандт, Ренуар. Да посмотри на ту же Мону Лизу, по которой все сходят с ума. Все они носили бы одежду пятидесятого размера как минимум. Чтобы сравняться с ними, тебе еще нужно набрать пару кило.
Эмма усмехнулась, но перестала стесняться своего тела.
Они уснули обнявшись. Впервые за долгое время Эмма приняла себя такой, какая она есть. Да, она не молода, и стройной ее не назовешь, ну и что с того?
Дело ведь не только во внешности и должности, а и в том, что ты собой представляешь. А мне в этом смысле есть чем похвастаться!
Она с нетерпением ждала свидания, которое Борис назначил ей на следующую неделю.
Глава 60
Ha следующий день у Тейлор на работе все шло наперекосяк. Во-первых, она плохо себя чувствовала. Во-вторых, глаза жгло от слез. Она уже замучила пациентку из десятой палаты: никак не получалось взять у старушки анализ крови. Бабулечка оказалась очень милой, ни одного худого слова не сказала, но родня уже была готова прибить девушку. Тейлор пожаловалась Фейт, но та велела новенькой справляться самостоятельно.
Девушка взяла пробирки для анализа крови и застыла на месте: никак не удавалось заставить себя переступить порог палаты. Заливаясь слезами, Тейлор уставилась на дверь, и вдруг кто-то коснулся ее плеча. Это был Карлос.
— Что случилось? — спросил он.
— Не получается кровь взять.
— Ну так сестре своей скажи.
— Сказала. А она меня снова отправила. Говорит: «Иначе никогда не научишься». А я уже три раза пыталась, и все без толку.
— Слушай, давай ты отнесешь за меня мочу, а я пока вместо тебя кровь возьму. И никто ни о чем не узнает.
— Спасибо, Карлос.
Тейлор отправила анализы в лабораторию и вернулась к палате. Как раз в этот момент из-за двери с пробирками показался Карлос.
— Спасибо! — Тейлор обняла его.
— Как мило, — процедила Фейт, которая крутилась тут же.
Карлос нахмурился и, не говоря ни слова, пошел прочь. Фейт оглядела фигуру Тейлор.
— Его работа? — осведомилась медсестра.
— В смысле? — не поняла девушка.
Фейт молча кивнула на ее живот.
— Разумеется, нет, — возмутилась Тейлор.
— А чья тогда?
Тейлор почувствовала, как кровь прилила к щекам.
— Не твое дело. Держи свои анализы. — Девушка сунула пробирки Фейт и быстрым шагом двинулась по коридору. Ей надо было остыть. К счастью, как раз подошло время обеденного перерыва.
Эрик был прав. В неотложке взрослеешь быстро.
Тейлор училась сдержанности. Теперь она своими глазами увидела, что бывают трагедии пострашнее размазанной по щекам туши или чьего-то едкого замечания. До девушки начало доходить, что такое настоящая жизнь. Знание не особенно приятное, зато крайне полезное.
К концу перерыва Тейлор почти успокоилась. Стоило ей выйти из столовой, как из динамиков донеслось:
— Код девяносто девять, отделение неотложной помощи, десятая палата.
Это же моя палата. Там бабуля, у которой я никак не могла взять кровь. Тейлор кинулась в десятую, где уже толпились врачи, и протиснулась к койке.
Фейт делала массаж сердца. Реанимационными процедурами руководил доктор Крамп. На все это в ужасе взирала родня пациентки.
Все усилия врачей оказались напрасными. Доктор Крамп велел зафиксировать время смерти. Тейлор непонимающе уставилась на Фейт:
— Что случилось?
— Она умерла, — пожала плечами медсестра.
— Но почему?
— Видать, ее час настал. — Фейт усмехнулась. — Может, спросишь у своего дружка Карлоса?
Лучше я все узнаю у мамы.
В тот вечер Тейлор с нетерпением ждала возвращения матери. Эмма, скинув сумку, потрепала по голове Гиннесс и налила себе вина. Пальцы рук, потрескавшиеся от стирки, слегка подрагивали: мама пила очень много кофе. Вокруг глаз, красных от недосыпа и сухого кондиционированного воздуха, залегли глубокие темные круги.
Впервые за все время Тейлор испытала прилив сочувствия к матери. Да она серая от усталости! Эмма показалась девушке невероятно беззащитной. До Тейлор только сейчас дошло, что ее мама, как и все люди, смертна. Осознание этой простой истины очень не понравилось девушке. Выходит, надо нести ответственность и за маму тоже, а ей, Тейлор, это ни к чему. Она ведь толком о себе самой позаботиться не может!
Девушка рассказала о случившемся.
— Фейт посоветовала мне спросить у Карлоса.
— Сколько времени прошло с того момента, как он вышел из палаты?
— Не знаю. Примерно полчаса, — пожала плечами Тейлор.
— Он ей давал какие-нибудь медикаменты?
— Нет, просто взял кровь на анализ.
— Откуда?
На этот вопрос Тейлор ответить не могла.
— Думаю, из вены, — пробормотала она.
— У пациентки стояла капельница?
— Да, но я же не могу брать кровь через катетер.
— Ты не можешь, а медбратья с медсестрами могут. Потом они просто промывают порт, чтобы не забился. Родственники в палате присутствовали?
— Да.
— Ты в этом уверена?
— Ну, они там были, когда я пыталась взять кровь, а когда в палату зашел Карлос, я… я туда не заглядывала.
Эмма сделала глоток вина.
— Что скажешь? — спросила Тейлор.
— Скажу, что Карлоса ждут серьезные неприятности.
— Почему? Что у вас происходит?
— Очень хороший вопрос, — одобрительно кивнула Эмма. — И правда, что у нас происходит? Кто пытается подставить Карлоса? И почему?
— Бен, — с решимостью в голосе произнесла Тейлор.
— С чего ты взяла?
— На днях слышала его разговор с Майком.
— И что Бен сказал Майку?
— Ну, мол, Карлос снова закорефанился со старыми дружками и ворует для них препараты.
— А что ответил Майк?
— Спросил, где доказательства.
— А Бен?
— А Бен сказал, что доказательства будут. И очень скоро.
Глава 61
Эмма никак не могла уснуть. Она лежала и думала о том, что услышала от дочери. Вдруг Тейлор права? Может, за чередой смертей действительно стоит Бен, который пытается подставить Карлоса? Верилось в такое с трудом. Она еще раз прокрутила в голове все события, пытаясь разобраться в случившемся. Очередная смерть. На этот раз ребенок.
Сегодня, когда она сидела у себя в кабинете, по громкой связи запросили помощь в одной из палат. Мальчик был на вентиляции легких. Доставлен в отделение с высокой температурой, но состояние было стабильным. К нему прикрепили Карлоса. Сделали рентген грудной клетки: вроде бы воспаление легких. Жизненные показатели в норме. А потом мальчик вдруг взял и умер. Прежде, чем врач посмотрел рентгеновский снимок.
Что стало причиной смерти? Неизвестно. Наверняка это очередное убийство. Сходится все, за исключением возраста. С больным все в порядке, а через полчаса без всякой видимой причины он умирает.
Код девяносто девять, отделение неотложной помощи, десятая палата.
Эмма схватила стетоскоп и пустилась бежать. В десятой палате уже толпились врачи. Реанимационными процедурами руководил Курт. Он кинул на Эмму усталый, измученный взгляд.
— Чем помочь?
— Продолжаем делать искусственное дыхание.
Курт чуть прищурился и бросил Эмме:
— Глянь его сердце.
Эмма подкатила аппарат УЗИ, выдавила полупрозрачный зеленый гель на датчик.
— Проверим пульс, — распорядился Курт.
Фейт, делавшая непрямой массаж сердца, сдвинулась в сторону, уступая место. Курт прижал пальцы к шее пациентки, проверяя, не появилось ли сердцебиение.
Все устремили глаза на экран аппарата УЗИ. Эмма поднесла датчик к левой части груди и сильно вдавила между вторым и третьим ребром. На экране появилась темные сливовидные очертания сердца. Оно не сокращалось, виднелся лишь остаточный трепет клапанов.
— Всё, заканчиваем, — бросил Курт, вытирая лицо рукавом. Он посмотрел на Эмму: — Уму непостижимо.
Она кивнула.
Вернувшись к себе в кабинет, Эмма села за стол, собираясь посмотреть медкарту умершей, но тут в полуоткрытую дверь постучали.
— Войдите.
В кабинет протиснулся Сэл.
— Присаживайся. Что случилось?
— Погляди, что я нашел на полу в десятой палате. — Он показал ампулу. Стоило Эмме потянуться за ней, как фармацевт тут же отвел руку: — Перчатки надень.
Она послушалась, после чего взяла ампулу.
— Пустая. Из-под пропофола. Двести миллиграммов.
— Именно так. Нашел на стойке, когда утилизировал препараты из аптечки экстренной интубации. В своей аптечке я ампулу не трогал. Спрашивается, откуда тогда взялась эта?
— Доктор Крамп никакого пропофола пациентке не прописывал.
— Ага.
— Может, она осталась от предыдущего больного?
— Маловероятно. Его перевели в инфекционку, после чего устроили в палате генеральную уборку.
— Странно.
— Не то слово. Я пробил серийный номер ампулы. Она была в аптечке экстренной интубации, которую на прошлой неделе брал Карлос. Он заявил, что утилизировал все медикаменты. Об этом есть запись в системе.
Опять Карлос.
— Этого вполне достаточно, чтобы убить хрупкую миниатюрную старушку, — прищурилась Эмма.
— Двести миллиграммов пропофола? Да.
— Вскоре мы узнаем, вводил ли ей кто-нибудь пропофол.
— Ну да, анализы покажут, — согласился Сэл. Так или иначе, у Карлоса серьезные проблемы.
— Очень серьезные, — кивнула Эмма. — Что собираешься делать дальше?