Глава 85
Через два дня, вернувшись домой, Тейлор не могла поверить своим глазам. Ее комната выглядела как после погрома.
Она приходила за ребенком.
Это ненормальная явилась сюда за ее ребенком. Ей не удалось вырезать его из Тейлор в кладовке, вот она и вторглась к ней в дом.
Девушку начала бить дрожь. Эрик обнял ее за плечи и притянул к себе. Прикосновение жениха придало ей уверенности.
Это был худший день в моей жизни.
Подобная мысль неоднократно появлялась у Тейлор в голове: когда из дома ушел отец, когда она решилась на аборт, когда узнала о предательстве Дика, когда ее бросил Эрик.
Но такого в моей жизни еще не случалось.
Она лежала на полу, не в силах пошевелить даже пальцем, и беспомощно смотрела, как эта сумасшедшая заносит скальпель над ее животом.
С этим ничто не сможет сравниться. Ужас, пережитый в те мгновения, теперь будет преследовать Тейлор до гробовой доски.
Осознание приближающейся смерти само по себе паскудно. Но видеть, как убивают твоего ребенка, настолько жутко, что страшнее не придумаешь.
Прежде чем потерять сознание, Тейлор заметила, как в кладовку ворвалась мать. Мама пришла на помощь. Значит, все будет в порядке. Она все сделает как надо.
Она и сделала. Как, собственно, и всегда.
Когда Тейлор пришла в себя, ее первая мысль была о ребенке: он жив? Девушка с волнением следила за действиями гинеколога, делавшего ей УЗИ. Они вместе уставились на экран монитора. Сердце сокращалось. Ребенок шевелился.
Он был жив.
— Ну как? С ним все в порядке? — с тревогой в голосе спросила Тейлор.
Гинеколог долго молчал. Наконец он произнес:
— Руки на месте. Ноги на месте. Позвоночник тоже. И мозг. Чисто внешне все нормально. Надо сделать анализ на генетические отклонения, а через недельку пройдем новое УЗИ. Пока лично я ничего плохого не наблюдаю.
Тейлор начала плакать и все никак не могла остановиться. Гинеколог только удивлялся.
С Тейлор плакал и Эрик.
Как же хорошо вернуться домой! Пока Эмма в больнице, весь дом в распоряжении Тейлор. Ну и бардак же тут! Надо навести порядок. Как? Тейлор еще сама толком не знала.
Что на моем месте сделала бы мама?
— Так, давай приниматься за дело. Эрик, ты иди в магазин. Нам ведь надо что-то есть? А я приберусь.
— Я не хочу оставлять тебя одну.
Гиннесс гавкнула: «Одну? Ты чего? С ней же я!»
Глава 86
Больница сводила Эмму с ума. А заведующая, в свою очередь, сводила с ума всех окружающих. Она выбралась из койки и опустилась на колени, чтобы починить спинку.
Шурупа не хватает. Вместо него она вставила скрепку. Дверь в палату открылась.
— Если бы ты родилась собакой, то непременно была бы бордер-колли, — пошутил Виктор, помогая ей встать и протягивая букет цветов. — Что ты за беспокойная душа? Чего тебе не лежится?
Эмма улыбнулась:
— А если бы ты родился собакой, то был бы лабрадором. Любишь на диванчике поваляться.
Виктор рассмеялся и опустился на стул рядом с койкой.
— В яблочко, — кивнул он. — Надо отправить запрос в административный отдел, пусть организуют мне диванчик. Вот прямо здесь. Как твое самочувствие?
— Нормально. Говорят, завтра выпишут.
— Видать, с тобой тут успели намучиться.
— Это точно. Я, как и все врачи, самая ужасная пациентка. Ты как?
— Неплохо. Да и Тейлор тоже. «Не переживай, все под контролем» — так и просила тебе передать.
Эмма скептически посмотрела на бывшего мужа.
— Понимаю, — кивнул он. — Я к ней заглядывал. Чисто внешне нареканий нет.
— А как Гиннесс?
— Она ее забрала. Я предлагал подержать овчарку у себя, но Тейлор отказалась наотрез.
— Ух ты! А она ведь не хотела собаку. Передумала, значит.
Виктор рассмеялся.
— Да не в собаке дело. Она мечтала, чтобы у тебя была не только собака.
— Знаю.
— И?.. — Виктор многозначительно на нее посмотрел.
— Как поживает Эмбер? — улыбнулась в ответ Эмма.
— Хорошо, — вздохнул Виктор. — Как всегда, хлопот полон рот. И работа, и дочки, и друзья, и…
— Она считает, что в последнее время ты слишком занят и мало проводишь с ней времени.
— Да ладно! С чего ты взяла?
— Она сама мне сказала. Хочет чаще с тобой видеться. Она беспокоится и не понимает, на что ты тратишь время. Или на кого.
Виктор игриво на нее посмотрел.
Эмма сразу же узнала этот взгляд, хотя не видела его уже лет десять. Рассмеялась.
— Э нет! Даже не мечтай!
Виктор тоже хохотнул. Вроде бы искренне.
— Ты говоришь совсем как моя мама, — заметил он.
— Сочту за комплимент.
— Она, кстати, передает тебе привет. Сказала: не забывай о разговоре, предложение по-прежнему в силе.
— Хорошо, я учту, — снова рассмеялась Эмма.
— Так, значит?..
— Ответ «нет». Передавай от меня привет Эмбер.
Виктор наклонился, собираясь ее поцеловать.
Дверь распахнулась, и в проеме показался огромный букет желтых роз, за которым маячил Загарян.
Мужчины смерили друг друга взглядами.
— Заходи, — пригласила Эмма. — Виктор как раз собирался уходить.
Виктор кивнул и медленно вышел.
Загарян сел на освободившийся стул.
— Ты как?
— Нормально. Завтра выписывают. А ты?
— Ну а мне вообще не на что жаловаться.
Детектив закинул ногу на ногу. Внезапно до него дошло, что он так и не вручил букет. Загарян положил цветы прямо на Эмму, и та рассмеялась.
Как же хорошо, что я жива. Хотя букет — неплохое украшение и в гробу.
Загарян потер подбородок:
— Ты оказалась права. Мы проверили содержимое всех коробок. Она действительно убила своего отца. Анализы показали повышенное содержание морфина, а это странно для человека, который отказывался принимать болеутоляющие. У Карлоса уровень калия был одиннадцать, притом что еще накануне показатели были в норме. Наверное, она вколола ему калий. Фентанил не сработал бы, ведь Карлос уже и так был на ИВЛ. Ну перестанет он дышать самостоятельно, и что? Это ничего бы ей не дало.
— А как насчет лекарств, прописанных якобы мной?
— Она заходила в систему под твоей фамилией. Скопировала твое удостоверение. Такой считыватель можно купить в Интернете всего за несколько баксов. Так Фейт получила возможность ставить твою электронную подпись. То же самое она проделала и с карточкой Карлоса.
Эмма поежилась.
— Кстати, мы наведались в Нью-Гемпшир. У Фейт был роман с Амбером. А еще она там подралась с другой медсестрой по имени Джой, и ту уволили. Когда Амбер перебрался сюда, Фейт последовала за ним. Ну и Карлоса с собой притащила. Потом Карлос узнал об измене и бросил ее. Остальное ты и сама знаешь.
Эмма кивнула.
— По ее словам, мужчины, с которыми она спала, не хотели иметь детей. А когда она узнала, что Тейлор беременна от Амбера, у нее окончательно снесло крышу. Фейт решила, что Тейлор вынашивает ее ребенка, и вознамерилась его вернуть.
— Жуткое дело. — Загарян содрогнулся. — Повезло, что ты оказалась рядом.
— Это точно, — согласилась Эмма. Она посмотрела на загипсованную правую руку, перевела взгляд на перебинтованную левую, покосилась на бинты на левой стороне груди: совсем недавно там находилась плевральная дренажная трубка. Хреново же я выгляжу.
— Слава богу, я подоспела вовремя. — Она посмотрела детективу в глаза: — Что будет с Гиннесс?
— Не беспокойся, — улыбнулся Загарян. — Мы это называем вынужденным применением силы в целях самообороны.
— Спасибо, — с облегчением выдохнула Эмма.
— Ты не меня, а ее благодари. Кстати… Слушай, на следующей неделе джазовый концерт намечается, а у меня как раз есть два билета. Может, сходим?
— Я…
Дверь палаты раскрылась, и в проеме показался огромный букет белых роз, за ним появился доктор Рут.
— Вы позволите?
Эмма рассмеялась.
Интересно, а на похороны мне столько же цветов принесут? Вряд ли. Да что об этом думать? Я ведь еще жива.
Глава 87Гиннесс
Она вернулась. Пахнет, конечно, ужасно. Какой-то медицинской дрянью, йодом, дезинфицирующими средствами, болезнью. Хотя… стоп. Еще какой-то аромат.
Проверяю ее левый карман. Сую туда нос.
Она смеется. Достает кусочек бекона.
— Держи. Я решила, что это тебе понравится куда больше, чем цветы.
Вкусно. Не так уж плохо для больничной еды. Бекон солененький, с дымком, но не хрустящий — конечно, его ведь несли в кармане. Ладно, все равно неплохо, на две звезды из трех. Я принюхиваюсь. Еще есть?
Больше нет.
Из спальни выходит девчонка. Смотрит. Глаза наполняются слезами.
Я издаю низкое рычание. Да, Шаманка хреново выглядит, но зачем так откровенно это показывать?
Девчонка всхлипывает.
Ну чего ревешь-то? Шаманка вернулась! Она дома! Живая! Бекона вот принесла.
У девчонки выпирает живот. Она смотрит на Шаманку понурившись.
Та садится. Спина прямая. Шаманке больно, я это чую. Но она не плачет. Она вообще никогда не плачет, не из того теста. Тот раз — исключение, о нем никто не узнает.
— Привет, Тейлор. Как дела?
— Нормально. А ты как себя чувствуешь?
— Спасибо, хорошо.
Девчонка разворачивается и выходит из комнаты. Поздоровалась, называется.
Шаманка сразу начинает сутулиться. Больше ни к чему беспокоиться о своем виде. Здесь ведь никого нет. Только я.
Она смотрит на меня. Я кладу голову ей на колени. Она пытается почесать меня за ухом правой рукой. У нее ничего не получается: гипс мешает. А вот левой она действует куда как ловчее.
— Спасибо тебе, Гиннесс, — говорит она.
И что тут ответить? Я просто исполнила свой долг, только и всего. В знак того, что нечего тут рассыпаться в благодарностях, я принимаюсь лизать ей руку. Поднимаю на Шаманку взгляд. Ее глаза подозрительно поблескивают. Нет-нет, это не слезы, ведь Шаманка никогда не плачет. Я тянусь к ней и пытаюсь лизнуть в лицо. Она смеется. Мне нравится этот звук. Приятный такой.