Он чувствовал себя на грани сенсорной перегрузки. Это бывало с ним часто.
Коридор расширился, потолок ушел вверх, как своды собора. Гигантские темные стены вздымались выше самых высоких ирвианских зданий, их покрывали темные и блестящие линии, словно знаки неведомой письменности. Арки в месте соприкосновения стен с полом до того выглядели вычурными украшениями, но теперь, вблизи, стало видно, что они ведут в высоченные ниши: даже вытянув руки, Рикар не сумел бы достать до потолка. Огромные окна на большой высоте, какие бывают в соборах, пропускали свет, казавшийся естественным: широкие белые лучи прорезали пыльную дымку. Больше дюжины представителей разных видов, щебеча и напевая, двигались в обширном центральном пространстве или сидели в нем группами, как первокурсники на пикнике у пруда с утками. Противоположный конец зала терялся вдали. Пахло почти как в лесу: гнилью, влагой, произрастанием и распадом. Что-то непонятное творилось и с воздухом. Атмосфера казалась заряженной. Яркой. Будто сам воздух облегчал дыхание.
– Что за чертовщина? – воскликнул Тоннер.
– Это для вас, – проговорил библиотекарь своим гибким, механическим голосом, сумев придать ему ободряющую теплоту. – Ваше место там. – Он показал парой маленьких рук. – Туда.
Над нишей, к которой он их подвел, виднелась красная полоса, напомнившая Рикару старую галлантианскую притчу о двери, помеченной кровью во время жертвоприношения, чтобы демоны обходили ее стороной. Сама ниша казалась глубоким ответвлением того бедлама, которое Рикар про себя уже именовал площадью. Вдоль стены тянулись рабочие столы из фибергласа или керамики, намертво встроенные в стены. В них были какие-то устройства. Одно походило на центрифугу для образцов. На экране висело меню со словарем протеомов – то самое, которое они использовали в прошлой жизни, в научном комплексе Ирвиана. Военная добыча: все было выломано из лабораторий разграбленного Анджиина и доставлено сюда вместе с ними.
Библиотекарь с удивительной для своих габаритов прытью шнырял по помещению.
– Это лаборатория, – сказал Тоннер. – Наша лаборатория. Из дома.
– Функционально – да, – согласился библиотекарь. – Детали приблизительны. Но мы полагаем, что все вы сможете продолжить здесь свою работу.
– Зачем?
Джессин говорила как во сне. Рикар усомнился в том, понимает ли она смысл сказанного ею.
В нишу шмыгнуло маленькое бурое существо с большими желтыми глазами и телом, покрытым мехом и перьями, – и тут же выскочило обратно. Библиотекарь двинулся вглубь ниши. Все пошли за ним. Оказалось, в глубине был поворот, за которым помещение продолжалось. Показались другие сооружения, и все столпились вокруг них, как студенты на экскурсии в музее. «Вот древние художественные изделия. А вот черепа – следы жестокостей былых времен, – извлеченные из могил и выставленные здесь в назидание вам». Рикар тоже придвинулся, чтобы лучше видеть, но тут же отступил. К чувству голода примешалась тошнота.
Прозрачные кубические клетки – из стекла, пластика или керамики – доходили им до пояса. В одной скопление красных шаров облепило прутик и покачивалось, словно под неощутимым ветерком. В другой находилось большое, плоское существо с тремя лапами-обрубками, припавшее к полу. Алое тело отсвечивало синевой там, где свет падал под определенным углом. Существо напомнило Рикару черепаху, урезанную на четверть.
Библиотекарь указал им на ярко-красные шары – ягоды, яйца, грибы или чем там они были.
– Эти живут в одном из подчиненных нам миров. Этот, – он указал на недоделанную черепаху, – в другом. Вы сделаете первые организмы пищей для второго.
Он шевельнулся, освобождая для них место перед клетками. Все подались вперед. Почти все. Дафид Алькор, как и Рикар, остался позади, хотя, возможно, по другим причинам. Парень все хмурил брови и оглядывался на вход в нишу, будто забыл там что-то.
Впрочем, члены научной группы обступила клетки с образцами. Тоннер встал посередине, рядом с Илси, и, как обычно, одним своим присутствием дал понять, кто здесь главный.
– Они с разных планет? – спросил Тоннер. – Это разные ветви эволюции?
– Да, – ответил библиотекарь.
– Соответствуют ли они какому-либо биому Анджиина? – осведомился Тоннер. В его голосе уже прорезались властные интонации. – Их строение известно или нам начинать с нуля?
– Важный вопрос, – согласился библиотекарь, не ответив, однако, на него.
Иринна надавила сверху на клетку с красными шарами. Крышка щелкнула и откинулась на невидимой Рикару петле. Пахнуло благовониями и свежевскопанной землей – густой, пряный запах.
– Вам дозволено столько образцов этих организмов, сколько будет полезно. Мы воспроизвели запасы из вашей прежней лаборатории. Если у вас будут другие потребности, мы их учтем.
Джессин протянула руку, чтобы погладить красные шары. Те шевельнулись на палочке, не наклонившись ни к ней, ни в противоположную сторону. Рикар задумался: известно ли им, что они – пища?
– А если мы не станем этим заниматься?
Вопрос задал Алькор. Он отодвинулся еще дальше и прислонился к противоположной стене. Чтобы увидеть его, библиотекарь повернулся, растолкав своей тушей остальных.
Вмешалась Илси, вставшая между этим существом и молодым человеком.
– Или если мы не сумеем. Проект немаленький. Определить структуру целых биомов по единичным образцам и совместить их друг с другом. А если это окажется нам не по силам?
Библиотекарь уперся в пол двумя мощными передними лапами и перенес на них свою тяжесть; задние стали возбужденно приплясывать. Казалось, он не находил слов.
– Это ваша задача, – сказал он.
– А те, другие существа? – спросил Дафид. – Их тоже подвергают испытанию? Такому же?
На этот раз библиотекарь не замедлил с ответом.
– Испытание одно: будет ли субъект полезным. Полезные выживают.
С минуту все молчали. От понимания того, что означает это простое утверждение, по жилам Рикара словно побежала ледяная вода.
Кампар хихикнул:
– Слушайте, примерно то же самое сказала бы любая комиссия по финансированию.
Никто не засмеялся.
Обратная дорога к комнатам показалась короче, чем путь из них. В менее необычных обстоятельствах Рикар заговорил бы об этом с остальными. Первая прогулка по новой местности, первые знакомства в новом городе, первый поиск нового адреса старого приятеля, беспокойство во время похода в кафе – найдет ли его этот приятель? Все, что происходит впервые, расширяет пространство опыта. Возвращаться всегда быстрее, дорога оказывается не такой длинной, потому что стала знакомой.
Вернувшись, они застали Синнию в той же позе, со сложенными на коленях руками. Остальные завязали разговор, поэтому Рикар подошел к ней и спросил, какие комнаты уже заняты, а какую может занять он. Та показала, и он выбрал дверь подальше от остальных.
Он повозился с душем, опешил от красной жидкости, потом разомлел под теплой водой. Синяки на спине потускнели, но еще побаливали. Ребра ныли, если дышать глубоко. Он вымыл волосы, побрился и постарался вспомнить, что знает о психологии травмы. Когда-то он читал работы на эту тему, но в то время знания казались абстрактными.
Оставленная пришельцами одежда подошла, но хотелось бы еще получить приличный пиджак и пару мягких туфель.
Вернувшись в общую комнату – чистым и свежим, не считая струпа, размокшего и кровоточившего после душа, – он увидел, что все сидят на кушетках, стульях и пуфиках, приблизительно образовывавших круг. Нет, скорее овал, с Тоннером в центре. И тут все по-прежнему.
Он прошел в кухню, где на термоплитке тихонько кипело что-то похожее на суп, с запахом говядины и свежего имбиря – лучшим в мире, подумал он. Никто не возразил, когда Рикар, взяв миску и ложку, положил себе порцию. После почти безвкусной пасты, которой он обходился в пути, глубокий, насыщенный вкус кружил голову. Слушая краем уха разговор, он изучил содержимое шкафа. Фрукты, мороженое мясо, ломти хлеба, холодные, как бы не совсем оттаявшие, свежие овощи – но никакой зелени. Видно, способ, с помощью которого карриксы при перелете предохраняли продукты от порчи, подходил для стручкового горошка, но не для салата.
– Он не сказал: жизнь или смерть, – доказывала Иринна, грозя кому-то пальцем. – Он сказал, что есть всего одно испытание. Признание бесполезным не обязательно означает казнь. Может, бесполезных отсылают на родину.
– Они убили восьмую часть населения, просто чтобы обратить на себя внимание, – сухо напомнил Кампар.
Если Синния и присутствовала при начале беседы, она куда-то подевалась. Пожалуй, это было к лучшему. Рикар ел, облокотившись на кухонный прилавок: вместе со всеми, не претендуя при этом на место в общем кругу.
– Не важно, – сказал Тоннер. Его взгляд казался диковатым. От страха, решил Рикар. Что ж, понятно. Все они были напуганы. Но за этим стояло что-то еще. Может быть, волнение. Или тот азарт, ради которого его научную группу стоило тащить через межзвездное пространство. – Убьют они нас, или отправят домой, или что еще. Мне все равно, и вас это не должно волновать, потому что мы не отступимся. Мы победители и, черт побери, останемся победителями.
Джессин кивнула, почти незаметно. Решимость Тоннера растрогала Рикара, неожиданно для него самого. Вспомнилось прочитанное в юности, когда он подумывал о том, чтобы стать военным: «Командующий должен быть особенно тверд, когда отдает приказ, противоположный отданному накануне». Он не помнил, кто это сказал – вроде бы какой-то прославленный военачальник. Тогда он не понял. А сейчас, кажется, понял.
Остальные вцепились в уверенность Тоннера, как человек, попавший под град, вцепляется в зонтик. Рикар заметил, как они принимали более привычные, свободные позы.
– Я присмотрелась к пищевому организму, – заговорила Илси. – Кажется, он не растет на том прутике. Думаю, это разные виды.
– Допустим, те красные ягоды кормятся стеблем, – предположила Джессин. – Если так, мы имеем два организма, принадлежащие к этому биому.