– Беня? – Глаза Модеста Дионисовича наконец-то широко раскрылись.
– Кусаев, не смотрите так удивленно, просто этому человеку сложно выговаривать слова длиннее четырех букв и уже нечего терять в жизни, – угрожающе пояснил давешний обитатель дома в Пекарском, сменивший полосатое трико на угольно-черный костюм похоронного агента с фантазией.
– Уберите от меня вашего сарацина, – проворчал разбуженный, отпинываясь от загорелого парнишки, все еще держащего его за ногу. – Дайте трудовому человеку поспать…
Закончить фразу Модест Дионисович не успел, ибо тут же щедро получил воды из кувшина – чуть не захлебнулся.
– Вы такой же трудяга, как я Беня. Поднимайтесь.
– Кто это еще такой?! – с возмущением спросил Хлыщев, смахивая остатки воды и кивая на обидчика, державшего кувшин наготове.
– Мой новый камердинер – Лутфи Кусаев.
– Лут… Лут… Судя по выражению глаз, в его имени потерялась буква «п». Хотя, скорее всего, это ваше тлетворное влияние…
– Уж вам ли рассуждать на такие темы? Поднимайтесь уже. У меня через два часа пациент.
– Так езжайте без меня, я и ключ дам. – Модест Дионисович попытался снова улечься в постель, но обнаружил, что на подушке теперь мокро.
– Господин Хлыщев, я доверил вам ценную криптиду, и не только ее одну. Вы уверены, что хотите не оправдать мое доверие?
– Так бы сразу и сказали, что напоминаете о деньгах. – Хозяин квартиры вдруг сладко потянулся и стал вылезать из кровати. – Кстати, почему вы мне их все-таки ссудили?
– Кратковременное помрачение рассудка: в тот день я отравился, – будничным тоном сообщил криптозоолог, усаживаясь в кресло напротив кровати.
– Вот уж неправда! – Модест Дионисович спустил ноги прямо в домашние туфли, подставленные расторопным Мурзиком.
– То есть условие не устраивать свой клуб в доме Анфисы Ксаверьевны вам ни на что не намекнуло?
– Такая мелочь могла обойтись и дешевле.
– Ну тогда, возможно, я просто делаю мудрые финансовые вложения, и некоторые из них должны быть с повышенной долей риска и прибыли.
Модест Дионисович не слушал, застыв как завороженный перед раскрытым гардеробом.
– Скажите, Беня, сегодня солнечно? И распустилась ли уже гортензия?
– Вы еще галстук выберите в цвет глаз!
– Красный? В этом сезоне не ношу.
– Барсик, или как вас там! – обратился к лакею сэр Бенедикт, не впечатленный хладнокровной шуткой.
– Мурзик, – поправил Хлыщев.
– Макар, – уточнил лакей и, увидев на лице криптозоолога недоумение по поводу того, как в голове его хозяина добротное «Макар» могло превратиться в шкодливое «Мурзик», уточнил: – Макар Мурзенко. А Барсик – это лакей из клуба.
– Вот что, Макар Мурзенко, ведите своего хозяина умываться, а мой камердинер пока приготовит ему костюм.
– Беня, не делайте этого! У парня ко мне счеты! – кричал из ванной обитатель квартиры, пока, судя по звукам, верный и необидчивый Мурзик плескал ему в лицо водой.
– Ну хотите, я сам выберу? – услужливо предложил сэр Бенедикт и тут же с усмешкой услышал в ответ, что Лутфи Кусаев вообще-то Модесту Дионисовичу нравится и заслуживает всякого доверия, даже такого безоговорочного, которое надобно для выбора костюма.
Лут, облеченный властью распоряжаться чужим внешним видом, сунул крючковатый нос в гардероб и понял, отчего хозяин одежды вглядывался в его бездны с таким отрешенным лицом. Выбор цветов и фасонов просто ослеплял, особенно после шкафа криптозоолога, в котором царила непроглядная полночь и только что филины не ухали (зато один раз с пронзительным писком вылетела чупакабра, умудрившаяся сбежать из собственной клетки).
– Кусаев, вы не в музее, – вернул зачарованного камердинера на землю голос Брута.
Лут быстро схватил вешалку с золотисто-коричневым костюмом в едва заметную точечку, ибо сам втайне уже давно мечтал сменить рабочую одежду на нечто похожее, и добавил к нему кремового цвета рубашку с шелковым шейным платком.
Уже через десять минут они с Мурзиком-Макаром совместными усилиями упаковали во все это великолепие Модеста Дионисовича и даже успели выставить того за порог квартиры.
От дома, где квартировал Хлыщев, до коляски криптозоолога было всего несколько шагов, но и за это незначительное расстояние владелец загадочного клуба и одежных богатств успел поймать свое отражение в витрине шляпной мастерской, что располагалась на первом этаже, и ослепительно улыбнуться самому себе.
Молоденькая мастерица за стеклом, пытавшаяся приладить на болванку соломенное канотье, вдруг уронила товар на пол и залилась нежным румянцем, но обладатель убийственно белого зубного ряда не обратил на это ни малейшего внимания.
– У вашего камердинера вкус не в пример лучше вашего. Но чего-то не хватает… – протянул Модест Дионисович, глядя на свое отражение. – Может быть, успеем заглянуть к цветочнику?
Сэр Бенедикт усмехнулся как-то особенно ехидно, вдруг согнулся пополам, выдрал пробившийся по краю мостовой молоденький лопух и, воткнув сию бутоньерку в петлю на лацкане спутника, ободряюще хлопнул того по плечу:
– Вы улавливаете аллегорию?
– Значит, не зайдем, – покорно сказал Хлыщев, видимо уловив.
Не так давно появившийся, но уже весьма знаменитый клуб Модеста Дионисовича расположился в красивом особняке на набережной одного из каналов реки Серебристой. Дом возвели пару лет назад, оттого и смотрел он на улицу широкими окнами с резными ставнями в стиле ар-нуво, а решетчатая ограда единственная в квартале не охранялась каменными львами или иным каким бездарно изображенным чудищем. Пожалуй, только это возмутительное обстоятельство вызывало неудовольствие сэра Бенедикта как одного из главных инвесторов сего коммерческого предприятия, в остальном же к постановке дела придраться было практически невозможно.
Так хотелось верить Хлыщеву…
– Отчего он так яростно пучит глаза? – тут же спросил доктор, с удивлением и опаской разглядывая лакея, поспешившего к ним на входе, чтобы принять зонт и шляпу.
Модест Дионисович даже вздрогнул от неожиданности. Сам он в это время ревниво поглядывал на Лутфи, единственного нового человека в их компании, еще не знакомого с клубом. Произведет ли обстановка впечатление на дикого «сарацина» или нет? Как не произвести? Где еще в Князьгороде сейчас увидишь столько стекла и мозаики? А фонтан посередь главного зала? Такое место не стыдно и в Петерграде открыть.
Но шельмец посматривал на все сонными узкими глазенками и даже не думал раскрывать их в приступе изумления.
И впрямь не то что вышколенный лакей Барсик… Когда это придирчивый иностранец успел опустить свою планку так низко?
– Для обучения персонала я нанял распорядителя из «Монблана». А ну-ка, Барсик, как он вас муштровал? Каков секрет обращения с важными господами?
– Пожирай глазами командира! – бодро отрапортовал лакей с очередным кошачьим именем, теперь уже пуча круглые глаза на хозяина. – Он тебе слово – а ты смотри на него как на ясно солнышко!
Сэр Бенедикт проникся и спросил уважительно:
– Распорядитель-то никак из армейских?
– Десять лет солдат муштровал да еще десять при покойном великом князе состоял. Это вам не просто так полотенчико на локте держать.
– А не ведет ли он индивидуальные занятия? – Брут с сомнением посмотрел на своего слугу, кивнул на пучеглазого Барсика и изрек: – Вот, Кусаев, перенимайте положительный опыт.
К счастью, озабоченность образованием собственного камердинера быстро отступила на второй план, стоило криптозоологу заметить гигантский аквариум, расположившийся у дальней стены.
– Почему он стоит в таком странном месте? – Сэр Бенедикт едва ли не перескакивал через ломберные столики, несясь навстречу своей драгоценной пациентке. – Я зачем вам его дал?
– Затем, видимо, что в гостиной Анфисы Ксаверьевны нет места для большого аквариума, – не спасовал Модест Дионисович, демонстрируя все тридцать два замечательных зуба и не меньшую скорость передвижения по залу с препятствиями.
– Я дал вам эту дорогую криптиду…
– …купленную за пять рублей после смерти ее предыдущего владельца, – припомнил нынешний счастливый обладатель аквариума.
– …чтобы вы достойно оформили клуб и могли привлечь этой диковиной самых тонких ценителей экзотики.
– Но как же привлекать, если она все время спит?
Собеседники достигли аквариума почти одновременно и приникли к его весьма обширному стеклу.
В воде мерно покачивалась, поджав короткие лапы, тускло-серая амфибия с человеческую руку длиной. Странное чудовище обладало двумя головами, расположенными по обе стороны туловища, и ничем в своем внешнем виде не наводило на мысль, что его можно использовать для украшения зала в дорогом и модном клубе.
Сэр Бенедикт приблизил лицо к краю аквариума, потянул носом и вдруг спросил:
– Вы воду пробовали?
– Был у нас гость, что под утро пытался пить из аквариума. Но я бы сказал, что это частный случай, – с неудовольствием признался Модест Дионисович, державший свое заведение по высшему разряду.
– Кстати, очень даже зря… – Криптозоолог подошел к хрустально посверкивающей пирамиде, сложенной из только что вымытых бокалов, снял под осуждающими взглядами официантов верхний и, видимо вознамерившись повторить подвиг неизвестного гостя, зачерпнул содержимое аквариума.
– Вкусно? – недоверчиво спросил сморщившийся хозяин. – Беня, если что, я для вас бы и токайского красного не пожалел.
– Бодрит, – с видом знатока оценил Брут. – Амфисбена выделяет особый яд, который в малых дозах действует как отличное отрезвляющее средство и избавляет от похмелья.
– Да неужели? – обрадовался Модест Дионисович, до этого момента украдкой прижимавший пальцы к левому виску, подхватил второй бокал и тоже зачерпнул из аквариума, несмотря на явно осуждающий взгляд одной из голов амфибии. – Мм, тиной отдает…
– Зная ваши способности, я предполагаю, что вы могли бы сделать из этого неплохой аттракцион и удвоить продажи спиртного, – намекнул ушлый иностранец.