– Я думал, она меня…
– Она вас что? Засосет? Проглотит целиком?
Лутфи смешался.
– Кусаев, надо проявлять чуть больше любопытства ко всем встречающимся на вашем пути криптидам. Они же интересуются вами…
– Как? Пробуют на вкус?
– Ну что ж поделать, если это их способ познавать окружающий мир. Вы уже после аукциона, на котором мы приобрели амфисбену, могли бы уделить внимание столь необычному существу. И сейчас бы знали, что она добывает себе пищу, фильтруя воду. И эта ценная информация помогла бы вам избежать очередной шишки на затылке.
Лут потрогал голову и, нащупав набухающий бугор, поморщился, но скорее не от боли, а от особенно нудных нотаций хозяина.
– А все, что вас заинтересовало, – это кусается ли амфисбена. Любой школяр спросил бы больше.
– Беня, да бросьте. Парнишка только-только пришел в себя, а вы сразу на него насели, – усовестил компаньона Модест Дионисович, помогая Кусаеву подняться на ноги. – Проявите деликатность.
– Уж извините, таким недугом не страдаю, – развел руками криптозоолог.
Следующее утро сэра Бенедикта не только к его собственному удивлению, но и к шумному неудовольствию дворника Сильвестра началось точно так же, как и предыдущее.
И уже через час криптозоолог снова стоял перед длинным аквариумом в клубе Модеста Дионисовича, а хозяин заведения оправдывался, словно школяр, второй раз за неделю разбивший стекло в классе:
– Я уже всем официантам сказал следить, чтобы никто не сливал лишнего в аквариум, и сам приглядывал! И ничего – никто ни с бутылкой, ни даже с бокалом не подходил! Разглядывать разглядывали, по стеклу стучали, но и только. А между тем – опять! Пьяный сонный Амфисбеня, и от воды водкой тянет… Моей водкой! И еще… все лакеи почему-то пить повадились из вашего аквариума! Дурной пример заразителен!
– То есть, – резко перебил его криптозоолог, – вы хотите сказать, что это амфисбена сама начала вырабатывать спирт? Предаваться мечтам, конечно, не вредно, ведь тогда все мои вложения в нее оправдались бы тысячекратно, но давайте будем реалистами. Вы и ваш персонал просто крайне невнимательны.
– И что же делать? Беня, приходите вечером в клуб, а? Покараулите…
– Покараулю. – Сэр Бенедикт великодушно кивнул. – И не я один. Меняйте воду. Кусаев!
Если криптозоолог ожидал, что Лутфи испугается подойти к амфисбене во второй раз, то не на того напал. Парень расставил руки пошире и схватил криптиду почти у самого основания голов с каждой стороны – таким образом эта тварь не сможет сделать ни одного неконтролируемого движения.
Вытянув Амфисбеню из аквариума (а в такой растопыренной позиции это было довольно непросто), Кусаев торжественным шагом направился к фонтану. Следом семенил Барсик, впечатленный смелостью своего нового знакомца, не затрепетавшего прикасаться к монстре после печального опыта.
– Слушай, мы вчера воду в аквариуме пробовали, – доверительно сообщил он Луту, наклоняясь вместе с ним к фонтану. – Невкусная…
– Зато полезная, – парировал молодой знаток чудовищ, закусивший губу от напряжения: полоскать криптиду в таком растянутом положении было ой как нелегко. – На вот, подержи.
Барсик с ужасом взглянул на протянутую в его сторону одну из голов амфисбены:
– А если она меня того?
– Да не бойся, оно еще полезней, – тут же нашелся Кусаев, решивший завербовать себе помощника любой ценой. – Вон у меня на руке, посмотри, бородавка была, и синяк чуть пониже, после этой твари все прошло.
Не было, конечно, у предприимчивого Лутфи на руке никакой бородавки, а синяк – тот сам за давностью из зеленого стал желтым. Но если уж говорить честно, то и никакого особого вреда (не считая приступа нарколепсии и слегка уроненного авторитета) беззубый укус ему тоже не принес.
Лакей замялся на пару секунд, но, видно, любопытство все же пересилило, и он аккуратно перехватил правую голову амфисбены у Лута.
Дальше дело пошло веселее. Освободившейся рукой Кусаев старательно намывал бока и спину чудовища, пока по шкуре вновь не забегали цветные искры.
– Очухалась, – сообщил он, но это скорее было предупреждением, чем радостной новостью.
Камердинер сжал доставшуюся ему голову покрепче, чтобы не упустить того момента, когда чудовище приобретет однотонный окрас.
И вот Амфисбеня стала желтой…
Не веря своим ушам, Лутфи услыхал знакомый чмокающий звук и тут же скосил глаза на другой край чудовища.
Там обнаружился Барсик, с преглупым видом прижимавший ошалевшую криптиду к своему голому боку, задрав рубаху и форменный жилет.
– Ты что, дурак? – спросил Кусаев и даже покрутил пальцем свободной руки у виска.
– А чё сразу дурак? – обиделся лакей. – Мне родинка на боку мешает.
Свободная рука Лута перестала крутить обидный жест и легла ему на лоб, изображая полнейшую безысходность. Хотел парнишка ввернуть любимое Брутово «дурная голова тебе мешает», но вовремя сообразил, что все началось с другой дурной головы – его собственной.
– Да что ты переживаешь, вчера твой доктор под жабрами ее почесал, она и отлипла, – успокоил его Барсик.
Лутфи потянулся чесать, но где их там найдешь, эти жабры? Пока сосредоточенно ощупывал шкуру, так увлекся, что упустил момент, когда вторая голова все еще ярко-желтой амфисбены вдруг вывернулась из его захвата.
Чмокающего звука не последовало…
Все потому, что на этот раз в пасть криптиде попала Лутова штанина. Монстру, впрочем, это нисколько не смутило, и она с энтузиазмом стала втягивать ткань в себя.
Купание амфисбены вышло долгим, и аквариум был заполнен чистой водой раньше, чем в нем вновь обосновалась его обитательница.
Сэр Бенедикт удовлетворенно покивал, не обращая внимания на нешуточную борьбу, происходящую около фонтана. Модест Дионисович же то и дело обеспокоенно поглядывал ему через плечо.
– Не обращайте внимания, мой камердинер еще осваивается. Если не хочет учиться на чужом опыте, пускай приобретает свой. – Криптозоолог на всякий случай продегустировал чистую воду из аквариума и задумчиво потер подбородок.
– Но это не опасно?
– Разве что для амфисбены… Принесите мне соль, – неожиданно потребовал доктор.
– И лимончик? – подсказал Хлыщев, уже ничему не удивляясь.
– Нет, только соль. Да не в солонке, а побольше…
Когда требуемый продукт был доставлен, криптозоолог зачерпнул горсть прямо из мешка и щедро высыпал в аквариум.
– Это еще зачем? – спросил хозяин заведения.
– В соленой воде амфисбены становятся агрессивны и бурно реагируют на каждое враждебное действие, – пояснил сэр Бенедикт.
– Она и так не слишком дружелюбна. – Модест Дионисович кивнул на криптиду, умудрившуюся одним концом вцепиться в штанину Кусаева, а вторым – в бок Барсика.
Но Брут показательно игнорировал происходящее, хотя вид странно сцепленных, ругающихся и приплясывающих слуг был как минимум занимателен.
– Как только в аквариум попадет что-то из спиртных напитков, криптида даст вам знать.
– Каким образом? – с понятной опаской спросил Хлыщев.
– Вы не пропустите, – убедил его Брут.
– Ой, Беня, давайте уж лучше вы не пропустите, – взмолился владелец клуба.
– Раз обещал – приду, – уверил его криптозоолог. – Надо же мне посмотреть на щедрого собутыльника вашей криптиды.
– Только вам одному нельзя…
– Возьму Кусаева. – Сэр Бенедикт кивнул через плечо, где его камердинер, кажется, уже нащупал у амфисбены жабры, и это обстоятельство внушало надежду, что на вечер Лутфи сможет отправиться не в связке с Барсиком.
– Вас должна сопровождать дама, таков обычай клуба.
– Что за нелепое заведение! – возмутился Брут и даже замахал руками, хотя в обычном состоянии приступов жестикуляции с ним не случалось.
– Беня, вы что, не знали? Женщина – двигатель торговли!
– Вы путаете с рекламой!
– Я не путаю, я смотрю вперед. Посетитель со спутницей дает в три раза больше прибыли. А уж атмосфера соперничества и кутежа, которую создают дамы… Не стоит и рассказывать.
– Кутежа? – поразился сэр Бенедикт.
– Вы же не думаете, что к нам приводят жен и матерей? – дробно засмеялся Модест Дионисович. – Не вздумайте приглашать Анфису Ксаверьевну, знаю я вас. Ну-ну, не пугайтесь вы так и не волнуйтесь. Неужели я не найду для своего бизнес-партнера барышню?
– К-какую еще б-барышню?! – Брут вытер белоснежным платком лоб и даже начал заикаться.
– Веселую, – многозначительно сказал Модест Дионисович и подмигнул.
– Ну если веселую… – Криптозоолог резко успокоился и разрешил: – Так и быть, ищите.
Впервые за прошедшие два дня Модест Дионисович появился в Пекарском переулке как полагается солидному господину: не на своих двоих, а на извозчике, да еще в сопровождении очаровательной спутницы. Теперь он мог себе позволить снисходительно посмотреть на дворника Сильвестра, да еще и кинуть ему пятачок (специально припасенный для этой бдительной бородатой рожи). На, дескать, человек высокого полета прошлых обид не помнит, к слабостям ближних своих относится с пониманием (не то что некоторые сиволапые).
– Милейший, сообщи-ка сэру Бенедикту, что его карета подана.
Мужик пятак поймал и даже в карман сунул, но нужного воздействия сие обстоятельство не оказало.
– А ты с забора еще разок покричи, авось выйдет, – посоветовал он, хотел плюнуть себе под ноги, но удержался – жалко стало выметенного тротуара.
– Ну ничего, мы подождем. – Хлыщев ослепительно улыбнулся. – Коня вон яблоками покормим, хороший конь-то, ест много. Пищеварение у него, значит, отличное.
Сильвестр все же плюнул, забранился в бороду и, махнув на «барсучье отродье» рукой, пошел по направлению к флигелю. Но тут дверь отворилась, и на крыльцо, как всегда в нужный момент, вышел сэр Бенедикт, облаченный в неизменно черный костюм. Видимо, для того, чтобы подчеркнуть, что выход вечерний, и чтобы не сбавлять градуса ошеломления, про