В этот-то момент Хлыщев и пожалел, что не разрешил криптозоологу взять с собой Кусаева. Кто теперь, спрашивается, будет ловить монстру? Оглядев пустой зал вокруг сцены (оно и понятно, когда по нему туда-сюда носится двухголовое чудище), Модест Дионисович должен был с неудовольствием признать, что, кроме него, некому.
Брут за свой ненаглядный подарок, чего доброго, еще потребует свои вложения назад.
Хлыщев закатал рукава, согнул колени и бодро засеменил вслед за амфибией.
– Беня, Беня, Беня! – причитал он голосом бабки, собирающей цыплят.
Задачка оказалась не из легких. Амфисбена двигалась непредсказуемо. Обладая неоспоримым преимуществом в виде двух голов, она в любой момент могла остановиться и сменить направление, даже не разворачивая тела. Короткие лапы с удивительной легкостью передвигались как вперед, так и назад.
Очень скоро выяснилось, что металась амфибия не бессмысленно, а с вполне определенной целью – найти место, где ей станет лучше, а за последние двое суток таковым был фонтан. Увидев, что целеустремленная бестия припустила к низким бортикам гордости его зала, Модест Дионисович совсем переполошился.
– Нет-нет-нет, только не это!
Перспектива купания в новом костюме его совсем не прельщала, поэтому Хлыщев ускорил свое перемещение по залу и только тут заметил бегущего в параллельном ряду столов криптозоолога. На какую-то долю секунды они пересеклись взглядами (паническим и сосредоточенным), а затем слаженно взвыли, увидев, как амфисбена переваливается через выложенный мозаикой бортик.
Сэр Бенедикт подскочил к фонтану первым, немного пометался вокруг, а затем схватился за голову.
Подоспевший Модест Дионисович с удивлением обнаружил, что Амфисбени в воде нет.
– Это фонтан открытого или закрытого типа? – шагнул в сторону ошеломленного Хлыщева криптозоолог и взял его за лацканы пиджака. – Быстро!
– Беня, ну откуда же я знаю…
– В нем отвод воды или фильтр? – Хватка стала сильнее.
– Отвод. – Появившийся из-за спины Мурзик сообразил быстрее, чем хозяин. – Мы его раз в неделю сливаем, иногда и чаще, если гости изволят… развлекаться… Но разве такая дурища пролезет в трубу?
– Холи крэп![32] Дурищи пролезают туда, куда умным ход закрыт, – отрезал сэр Бенедикт. – Куда сливаете?
– Ну знамо дело, в канал…
Криптозоолог продемонстрировал, что прекрасно осведомлен не только в английской, но и в русской ненормативной лексике.
Мурзик и его хозяин только слаженно захлопали глазами.
– Берите фонари! – скомандовал доктор.
– Что?
– Идем искать!
Искать амфисбену как раз и не понадобилось. Все посетители, в панике выбежавшие из клуба на улицу, теперь столпились вдоль канала, будто по нему собирались провозить самого государя императора. Публика возбужденно кричала и показывала пальцами, так что не заметить тускло мерцающее оранжевым цветом в темной воде чудовище было практически невозможно.
– Светите в воду, она поплывет на свет! – Брут бесцеремонно растолкал кучку зевак и перевесился через ограду канала.
– Боюсь, что вон с тем фонарем нам не сравниться. – Модест Дионисович мрачно указал на противоположный берег, где гигантской красной люстрой светился ресторан «Шанхай».
Мерцающая в черной воде амфисбена и вправду еще минуту покрутилась на месте, а затем направилась к китайским пагодам, отражавшимся в воде, будто вняла рекомендации Хлыщева.
Сэр Бенедикт бросил свой фонарь и, ни слова не говоря, побежал к маленькому горбатому мостику, ведущему на другую сторону канала, на ходу стягивая с себя пиджак.
Модест Дионисович с Мурзиком переглянулись и бросились вслед за ним, но догнать длинноногого криптозоолога, спешащего на помощь чудовищу, было им не под силу. Брут в мгновение ока оказался на другой стороне, едва ли не перескочил через согнутую в приветственном поклоне голову метрдотеля (так, что бедняга мазнул свисающими тонкими усами по мостовой) и скрылся в глубине ресторана, лавируя между испуганными официантами.
К моменту, когда Хлыщев с лакеем подбежали ко входу, метрдотель уже пришел в себя и был полон решимости воспрепятствовать дальнейшему проникновению участников странного ночного забега в свое заведение. Низенький плотный человечек, похожий на фарфоровую статуэтку на этажерке с безделушками, грудью встал на входе, растопырив широкие рукава зеленого халата.
– Мурзик, разберись! – приказал Модест Дионисович и, пока китаец пытался выбраться из тесных русских объятий схватившего его в охапку лакея, проскочил в ресторан, попутно перевернув стойку с меню.
Сэр Бенедикт к тому времени был уже у резного красного ограждения, за которым начинался канал. Криптозоолог пару раз пробежал туда-сюда, а затем вдруг скинул туфли и полез через парапет.
Весь ресторан слаженно ахнул, дамы и господа повскакивали с мест. Кто-то закричал:
– Держите его, он же сумасшедший!
А сумасшедший согнул колени и солдатиком сиганул в воду, чем вызвал еще одну волну панических возгласов.
Хлыщев подбежал к ограждению, перевесился через него, но канал был темен и молчалив, даже круги на воде почти успокоились.
– Беня! Бени! – тоскливо позвал Модест Дионисович вниз.
Никакого ответа.
Хлыщев вздохнул, перекрестился и тоже стал стягивать с себя пиджак.
Прыгать, слава богу, не пришлось. Раздался плеск, и на поверхности канала показалась голова криптозоолога, одной рукой он прижимал к себе нечто длинное и извивающееся, завернутое в темный пиджак.
– Ну что же вы, собрались геройствовать, а теперь даже руки не подадите? – спросил сэр Бенедикт, с трудом выбираясь на узкий кусок пологого берега, одетого в гранит.
– Я сейчас! – пообещал Модест Дионисович и полез вниз. Спустившись, он с сомнением оглядел запеленатую, как младенчик, амфисбену. – Беня, а может, вы того, как-нибудь вплавь до противоположного берега доберетесь? Там толпа собирается.
Хлыщев кивнул наверх, где в свете красных гирлянд торчали силуэты множества любопытных горожан.
– Я – нет. Но могу предоставить это деяние вам, – сдавленным голосом ответил Брут, у которого зуб на зуб не попадал от холода.
Модест Дионисович поднял голову, сложил ладони рупором и прокричал:
– С ним все в порядке, господа, не волнуйтесь! Лучше бросьте сюда плед или одеяло!
– Ну вот, первая здравая мысль за сегодня, – одобрил сэр Бенедикт.
– Это не для вас, а чтобы вынести Амфисбеню и не перепугать весь ресторан.
– Я понял, что одеяло не для моего здоровья.
– Не так уж вы и замерзли, если способны на сарказм.
Пледа в ресторане, видимо, не нашлось, потому что через пару минут на голову полузамерзшего криптозоолога спустился широкий халат зеленого цвета, расшитый золотыми драконами, – похоже, тот самый, который красовался на метрдотеле.
Спустя полчаса сэр Бенедикт, все еще в китайском одеянии, которое удивительно ему шло, отогревался чаем с коньяком и задумчиво наблюдал, как амфисбена в аквариуме меняет свой цвет с оранжевого на изумрудно-зеленый с золотым проблеском, к слову, очень похожий на цвет его халата.
– Это ж надо еще приноровиться. – Модест Дионисович прицепил к предплечью приспособление, изъятое у черноусого мошенника. Конструкция состояла из мягкого резервуара (похожего на пузырь животного происхождения), резиновой трубки, ремней крепления и белого раструба необычной формы, который должен был прятаться в манжете. Хлыщев черпнул рюмкой воды из злополучного фонтана, попробовал незаметно залить себе в рукав, но тут же заругался. Ловкости в пальцах не хватало, и бо́льшая часть жидкости потекла по костюму, а не внутри его. – А вообще, изобретение, конечно, хорошее, надо взять на заметку.
Из подсобки вернулась Жолечка со склянкой йода в руках. Хмурая барышня только что обработала царапины связанного по рукам и ногам скатертью предприимчивого игрока (Барсик с Мурзиком расстарались).
– Что вы намерены с ним делать? – с любопытством поинтересовалась она. – В полицию сдадите?
– Ну что ему полиция? – отмахнулся Модест Дионисович, из чисто научного интереса уже наливший в прикрепленную у локтя емкость воды и пытавшийся незаметно слить ее в аквариум. – Ну не пил… Соврет, что здоровье не позволяло, да откупится. Я лучше его до утра в чуланчике подержу, пусть напугается. А когда выпущу, скажу, что уже сообщил всем игрокам о его прекрасном изобретении. Там такие люди, у-у-у, вы не представляете… Будет бежать наш Кулибин аж до польской границы.
Жолечка скорчила гримаску и красноречиво провела ребром ладони по шее.
– И правда сообщите? – поинтересовался Брут, все еще не спуская глаз с амфисбены.
– Ну что я, себе враг, что ли? Кто после этого ко мне играть пойдет, если сюда такие сомнительные личности просачиваются? – подмигнул ему сквозь стекло хитроумный владелец клуба и тут же без перехода посетовал: – Да что за чертовщина?! И в аквариум тоже не течет!
– Вы все неправильно делаете, – просветил его сэр Бенедикт. – Ваш, как вы выразились, Кулибин гораздо выше ростом. Поэтому ему достаточно было положить руку на край аквариума и слегка приподнять локоть.
– Ну а водку в рукав он как сливал?
– Вы армуду возьмите, а не рюмку, – подсказала Жоли, запомнившая звучное слово.
– Все такие умные, куда деваться, – пожаловался Модест Дионисович амфибии. – Одни мы с тобой здесь для украшения пространства.
Криптозоолог приподнял бровь.
– Да-да, Беня, вы для этой роли не годитесь, у вас вон волосы вьются. – Хлыщев кивнул на начавшую подсыхать после купания шевелюру доктора.
Странное дело, прическа сэра Бенедикта, познакомившаяся с водой, утратила не только гладкость, но и будто бы стала тона на два светлее – не черной, а каштановой.
– И правда кудрявенький, – тут же умилилась Жолечка. – Давай причешу.
– Мадемуазель, оставьте меня в покое! – замахал на нее руками криптозоолог. – Я больше не нуждаюсь в ваших услугах, ни в парикмахерских, ни в каких-либо других!