Душой крадущийся за ней, в общем-то, не такой уж глупый человек был до сих пор в одном-единственном событии. Сфинга чуть шевельнула усами, настраиваясь на нужную волну, и с головой окунулась в чужие воспоминания.
– Ну что, как думаете, сгодится для полугодового экзамена? – обеспокоенно спросил Викула Кириллович.
Профессор Телятников был неимоверно толст, и, когда склонялся над своими учениками, тем казалось, что солнце заслонила гигантская туча. Вместе с тем он, как и многие полные люди, обладал если не добрым, то точно добродушным характером. Есть у еды такое особое свойство – приводить любое живое существо в умиротворенное состояние. Венедикт Брюшков, студент второго курса Царской академии магических искусств, от ответа которого сейчас зависела судьба многих его однокурсников, знал об этом не понаслышке.
– Вполне.
Перед лохматым пареньком лет восемнадцати лежал, положив приплюснутую морду на передние лапы, странного вида кот. Издали его можно было принять за пантеру, но стоило свету упасть на темную шерсть чуть под другим углом, как становилось ясно, что это не шерсть вовсе, а плотная мелкая чешуя с зеленым отливом.
– Отлично! – Профессор накинул на шею чудовища ошейник с черными камнями и, как незначительной игрушкой, щелкнул магическим замком. – Спасибо за помощь! Естественно, на теоретический экзамен можете даже не приходить. Ведомость я и без вашего присутствия оформлю.
Студент завистливо закусил губу. Он был готов хоть десять раз сдать этот треклятый экзамен лишь за толику магии, позволяющей справляться с артефактами.
Викула Кириллович гримасу отметил и, казалось, раздумал покидать экзаменационную аудиторию. Толстяк тяжело вздохнул и оперся о кафедру, которая тут же жалобно скрипнула, едва выдерживая оказанное ей доверие.
– Господин Брюшков, я, конечно, не ваш куратор, но позвольте на правах старика дать совет. Уходите отсюда, не тратьте в академии свое время и свой талант.
Венедикт задиристо вскинул голову, на секунду вообразив, что преподаватель издевается. Какой талант? Это у него-то, не сумевшего найти в себе и крохи магии? У него, получившего предупреждение от деканата, что иначе как со справкой о прослушанном теоретическом курсе выпуститься не сможет?
– Подумайте, молодой человек, есть зоологический факультет в Петерградском университете, ветеринарное училище, в конце-то концов! Если вы не слишком щепетильны по поводу своего общественного статуса…
Веня лишь упрямо мотнул головой и погладил по чешуе животное, лежащее перед ним.
– А я смогу увидеть в ветеринарном училище серпопарда?
Такого вопроса Телятников не ожидал. Впервые в его практике ему попался столь странный студент, способный ввести в транс криптиду без всякой магии. Ни один из преподавателей не знал, что делать с упрямцем. И гнать из академии не выгонишь, Венедикт Брюшков занимал свое место совершенно законно, на правах сына магически одаренного отца.
– Ну, как знаете…
– Можно я отведу его в вольер и покормлю? – с энтузиазмом воскликнул юноша.
Не дожидаясь ответа, он прицепил к ошейнику серпопарда тонюсенький поводок и потянул животное к выходу.
Профессор Телятников проводил студента и чешуйчатого кота взглядом, вздохнул и покачал головой.
– Эй, господин Брюшков, далеко ли путь держите?
На улице уже смеркалось, и Венедикт не сразу понял, откуда доносится голос, но сразу узнал его хозяина. Это был Аполлон Светлов, высокий, стройный (на зависть) юноша, невесть за что взъевшийся на бесталанного сокурсника едва ли не с первого месяца учебы.
– Неужели чистить конюшни? – А это уже Гореслав, его зверообразный приспешник.
Венедикт опустил голову, подтащил парда ближе и пошел через двор академии, не обращая внимания на обидные выкрики.
– Брось, Гора, разве такой знатный специалист может чистить конюшни? Давайте мы вам поможем! – Аполлон вынырнул откуда-то сбоку и дернул за поводок.
– Не надо. – Веня успел отшатнуться, но тут же был схвачен железными ручищами за плечи.
– Ну как же «не надо»? – Светлов уже беспрепятственно перехватил поводок и с большими предосторожностями отстегнул его.
Предосторожности оказались излишни: несмотря на угрожающую внешность, серпопард был существом вполне безобидным даже без ошейника (не мантикору же брать для экзамена второкурсников?) и характером напоминал скорее ящерку, из всех удовольствий у которой – возможность зарыться в песок или погреться на солнышке. Внушительные когти чудовища предназначались единственно для того, чтобы без особых усилий забираться по вертикальным поверхностям.
– Ну же, пошел отсюда! Пшш! – топнул ногой на криптиду Аполлон. – Иди!
Серпопард припал к земле, замер и не двигался. Ошейник, посверкивавший на нем, был предназначен именно для того, чтобы животное не сбежало, а не для снижения агрессии, как у большинства других крупных монстров.
– Ах ты ж, зараза! – Светлов явно старался держаться на удалении от кота. – Гора, сними с него ошейник!
Гореслав легко отшвырнул Веню прочь и, не раздумывая, отправился выполнять приказ.
– Вас исключат из академии за срыв экзамена! – прибег к последнему аргументу Брюшков. – Тем более это не первая криптида, которую ты…
– Твое слово против нашего! – перебил Аполлон. – Если не уследил за зверем, зачем оговаривать товарищей? Так ведь, Гора?
Гора кивнул и щелкнул замком артефакта на шее парда.
Чешуйчатый кот на секунду растерялся, а потом, осознав, что наконец-то свободен, со змеиной изворотливостью прополз между ножищами Гореслава, встал на лапы, в два прыжка преодолел половину двора и юркнул в первую же приоткрытую дверь.
Веня, не кинув даже злого взгляда в сторону своих обидчиков (не до того было), бросился вслед за криптидой – догонять.
– Знаешь, куда эта дверь? – усмехнулся и сам немного опешивший от стремительности произошедшего Аполлон.
– Куда? – тупо спросил медлительный Гора.
Его друг вместо ответа прыснул в кулак и потащил недотепу прочь со двора, пока не начались крики.
Венечка Брюшков и так был юношей сообразительным, но после этого происшествия стал крайне внимателен к деталям. Дверь, в которую протиснулся серпопард, вела в длинный коридор, заканчивавшийся обложенной кафелем постирочной. Но в постирочной не было никого, включая кота, поэтому студент продолжил свои поиски и вывалился в следующее продолговатое помещение со множеством шкафчиков и длинными скамьями.
Как раз в этот момент черный чешуйчатый хвост скрылся за створкой в противоположном конце. Времени размышлять не было, и Веня рванул вдогонку. Если повезет, он зажмет парда в угол и вновь попытается усмирить. В своей способности отвести чудовище в вольер и без всякого ошейника Брюшков был абсолютно уверен.
Распахнув очередную дверь, Венечка вдруг оказался окутан белым паром, нога наступила на что-то скользкое, и он, как ни старался удержаться в вертикальном положении, поехал вперед по мокрому кафельному полу, а затем и вовсе лег навзничь, неслабо приложившись затылком.
Темнота в глазах студента не успела еще до конца рассеяться, как вдруг раздался пронзительный женский визг… а затем еще один, и еще…
Венечка с ужасом стал догадываться, куда попал, когда вдруг испуганно зарычал серпопард.
От этого визгов только прибавилось.
Разрываясь между желанием поскорее выскочить вон и рыцарственным побуждением помочь дамам в затруднительной ситуации, юный Брюшков сделал самую глупую вещь, которую только можно сделать, по случайности попав в банное отделение при женском общежитии Царской академии магических искусств. Он шагнул вперед и громко, чтобы его было слышно, сказал:
– Барышни, не волнуйтесь, это всего лишь серпопард. Он никому не причинит вреда. Если позволите, я его сейчас уведу.
Визги утихли, повисла секундная тишина…
А затем…
Ох, вы не представляете, как могут царапаться взбешенные голые юные леди. Девушки, позабыв, что они магички, обрушили на несчастных вторженцев все отпущенные им природой и баней средства. В ход пошли ногти, пятки и коленки, тазики, веники и кипяток.
Кончилось тем, что несчастный пард, не зная, куда скрыться, запрыгнул на руки к такому же несчастному и обескураженному Венедикту, обнял студента лапами, словно родного отца и защитника, и стал громко подвывать. Через пять минут и чешуйчатый кот, и его спаситель вывалились из дверей банного отделения, гораздо менее чешуйчатые и целые, чем туда попали.
Увидев эту последнюю сценку, особенно выпученные глаза серпопарда, Дуся закашлялась от сдерживаемого смеха и со стороны стала напоминать кошку, которая вот-вот выплюнет клок собственной шерсти.
Криптозоолог, крадущийся следом, мотнул головой, будто против воли, вдруг задумался дольше обычного, а потом с сомнением посмотрел на сфингу:
– Я читал, что вы разумные. Похоже, это не так.
Дульсинея усмехнулась в усы и грациозно села напротив, сложив лапы в такой строгой симметрии, что стала напоминать каменные изваяния, посвященные ее сородичам в Египте.
«Разумные больше, чем ты можешь себе вообразить, человек».
Слова отпечатались в голове сэра Бенедикта так четко, словно кто-то вдруг вырезал их на внутренней стороне его черепа. Доктор раскрыл глаза и схватился за виски.
«Извини. – Сфинга убавила громкость своего посыла. – Не ожидала, что ты окажешься настолько восприимчив… У меня к тебе просьба…»
– К-какая? – Криптозоолог опустился на колени, сел на пятки, как любили проделывать узкоглазые жители страны Ниппон, и стал разглядывать сфингу.
«Во-первых, соблюдать приличия. Разве тебе не говорили, что такое пристальное внимание – дурной тон? – Дуся лизнула лапу и провела ею по шерсти, признаваясь себе, что восхищение для разнообразия приятно. – А во-вторых, мне нужно попасть обратно в Каир. Великороссия уже порядком надоела».
– Хорошо, – легко согласился странный человек.
Казалось, он был готов выполнить все, чего бы сфинга ни пожелала, но у кошки имелись свои понятия о чести.