cheaters.com». Я понятия не имела, о чем она говорит. Но Женевьева объяснила, что это сайт, на котором люди, чьи супруги изменили друг другу, могут публиковать информацию о них. Разоблачить изменщика. Наверно, это своего рода месть?
Я колебалась, не зная, что сказать. Меня, конечно, не касалось, была ли у Тейлор внебрачная связь. Тейлор почувствовала мою неуверенность и впервые улыбнулась.
– Нет, я не изменяла своему мужу. И он, конечно, не публиковал сообщение обо мне на cheaters.com. Но кто-то это сделал.
– Ты так и не выяснила, кто именно? – спросила я.
– Очевидно, это была Женевьева, – пожала плечами Лита.
Я смотрела на Тейлор, пытаясь осмыслить услышанное. Ее рассказ, конечно же, напомнил мне историю Джо с фотографией, подтверждавшей измену его жены.
Не совсем то же самое, но достаточно похоже.
– Я так и предполагала, но мы ничего не смогли доказать. Мне даже пришлось нанять адвоката. То сообщение с сайта убрали, но свое черное дело оно уже сделало.
– Почему ты думаешь, что за ним стояла Женевьева?
– Потому что в тот день на йоге она, после того как рассказала о веб-сайте, улыбнулась мне такой широкой улыбкой и сказала: «Может быть, тебе стоит научить свою дочь не быть ябедой». И я поняла, что это она.
Я почувствовала, как участился пульс, а желудок сжался в комок. Кем были эти женщины, которых я считала подругами? Я уже знала, что их дочери занимаются буллингом, но если Тейлор права, то их матери занимались тем же. Два поколения дрянных девчонок.
– Я знаю, о чем ты думаешь, – сказала Тейлор. – Это звучит слишком безумно, чтобы быть правдой.
Но я думала совершенно не об этом. Я покачала головой.
– Я этого не говорила. И нет, я не считаю, что это звучит безумно.
– А я подумала бы, если бы не пережила сама, – усмехнулась Тейлор.
– Что случилось с Жас? Девочки оставили ее в покое? – полюбопытствовала я, отчаянно надеясь, что так оно и было. Я понимала, что они уже нацелились на Алекс, но не знала, будет ли травля продолжаться и дальше.
– Нет. История с фаллоимитаторами не закончилась. Думаю, девочки покупали их оптом. Оставляли в ее шкафчике, засовывали в рюкзак, даже клали на поднос с обедом, и все это на глазах у учителей. Мы снова пожаловались директору. Она отнеслась к этому сочувственно, но сказала, что ученицы отрицают травлю, так что ситуация неразрешимая: слово Жас против их слова. Мы даже консультировались с нашим адвокатом по поводу подачи судебного иска против девочек и их родителей, хотя это ни к чему не привело.
– Их родителей? – повторила я. – Ты имеешь в виду, из-за того сайта?
– Нет, – ответила Тейлор. – Мы хотели подать иск к матерям за то, что они вырастили своих дочерей буллерами. Вырастили намеренно и целенаправленно.
– Что? Что ты имеешь в виду? – Уже задавая этот вопрос, я вспомнила разговор с Эммой на мосту. Она сообщила мне, что они втроем заключили соглашение вырастить своих дочерей сильными молодыми женщинами.
– В аспирантуре Ингрид написала на эту тему дипломную работу. Она утверждала, что пришло время перестать воспринимать буллеров как асоциальных существ. Она утверждала, что уверенные в себе взрослые более успешны, и поэтому имеет смысл обучать детей доминировать над сверстниками.
Я уставилась на Тейлор, думая, что она, должно быть, неправильно что-то поняла.
– Но ни один родитель не стал бы намеренно воспитывать так своего ребенка, – запротестовала я. – Это безумие. Может быть, сильным и независимым. Но не буллером. Никто не хочет, чтобы его ребенок издевался над другими.
– Ты в этом уверена? Эти девчонки так жестоко обращались с моей дочерью, что нам пришлось продать дом и уехать из города, чтобы спасти ее от них. – Тейлор поставила пустую чашку из-под эспрессо на стол. – Ладно. Ты не обязана мне верить. Но ради дочери, я надеюсь, ты сделаешь все возможное, чтобы держать ее подальше от этих девушек. Если они будут продолжать в том же духе, то не остановятся, пока кто-нибудь серьезно не пострадает. – И с этими словами Тейлор встала. – Было приятно познакомиться с тобой, Кейт, но мне нужно идти. Ни минутой больше не хочу оставаться в этом городе. Вот я здесь, и у меня мурашки бегут по коже.
Тейлор кивнула мне, натянуто улыбнулась Лите, повернулась и направилась к выходу.
И хотя день был теплый, я невольно поежилась. Меня знобило.
Глава 22Видеодневник Алекс Тернер
4 октября
Алекс сидела в своей спальне на кровати, скрестив ноги. На ней были майка и пижамные шорты, в комнате стояла тьма, только экран телефона освещал ее лицо.
Я размышляла о законе непредвиденных последствий. О нем говорил на днях преподаватель экономики. Это когда политика, направленная на достижение определенного результата, приводит к результату, совершенно неожиданному. Как, например, во времена сухого закона, когда запрет на продажу алкоголя привел к росту организованной преступности. Но этот закон действует и в меньших масштабах.
О, подождите, прежде чем я перейду к этому… Сегодня я сыграла свой первый матч за старшую школу Шорхэма. И победила!
Алекс улыбнулась и вскинула руку со сжатым кулаком.
Так и должно было быть после всего случившегося, когда тренер включил меня в состав. Потому что угадайте, чье место я заняла? Дафны.
Тренер не сказал ей заранее, что она не будет играть в одиночном разряде. И Дафна, когда узнала, вышла из себя на глазах у всей команды.
Обхватив себя руками, Алекс наклонилась ближе к камере. Она была возбуждена, глаза ее блестели.
Тренер уже сказал мне, что я буду в составе. Но потом Дафна проиграла матч против старшей школы округа. В тот день они победили на четырех кортах, и наша команда съехала на второе место. Вчера на тренировке тренер объявил, что решил внести коррективы. Он поставил меня на первый корт в одиночном разряде, а Келли оставил на втором корте, потому что она была единственной, кто выиграл на прошлой неделе. А затем он полностью поменял три корта в парном разряде. Сначала он поставил Дафну на первый корт в парном разряде с Беллой. Но когда она увидела состав, то встала посреди собрания и сказала: «Вы что, на фиг, издеваетесь надо мной? Я не играю в парном разряде». И все в команде замерли. Никто не издал ни звука. Тренер просто смотрел на Дафну, а она смотрела на него в ответ, скрестила руки на груди, и вид у нее был такой, будто она хотела его убить. Она заявила: «Я либо играю в одиночном разряде на первом корте, либо не играю». Тренер только пожал плечами и вычеркнул ее из списка на доске. И тогда Дафна бросила: «Ладно. Как хотите. Я ухожу». А потом повернулась и ушла с собрания. И сегодня не пришла на матч, хотя мы все должны приходить и поддерживать команду, даже те, кого нет в составе. Никто не знает, осталась она в команде или действительно ушла.
Я просто рада, что победила.
Если бы мне не удалось, тренер, возможно, не дал бы мне другого шанса. Но я выиграла. И тренер уже сказал, что я выйду в следующем матче. Это хорошая новость. Только я думаю, что Дафна попытается отомстить за то, что я заняла ее место. Хотя, возможно, и нет. Потому что я кое-что сделала. Кое-что такое, чего мне, наверно, делать не следовало, но я все равно сделала.
Алекс замерла, помрачнела.
Сегодня на уроке экономики я отдала Келли флешку с видео тренера и Дафной. Вложила ей в руку, и она мне подмигнула. Как будто это просто шутка, хотя на самом деле… в этом нет абсолютно ничего смешного. Я даже не знаю, почему отдала ей запись. Я не доверяю Келли. Может быть, мне просто надоело только защищаться. Или, может, я просто плохой человек, и мне наплевать, что случится… если только что-то случится.
Вот почему я вспомнила про тот закон непредвиденных последствий.
Потому что я не знаю, что Келли сделает с этим видео. Но у меня такое чувство, что весь этот пузырь вот-вот лопнет.
Алекс подняла руки и растопырила пальцы, изображая фейерверк.
Бум.
Глава 23Кейт
На этот раз организационный комитет собрался дома у Эммы. Напряжение чувствовалось с самого начала. Женевьева не пришла, и никто не знал почему. Она не позвонила и даже не написала. А еще я заметила, что между Ингрид и Эммой не все ладно. Они сидели друг напротив друга за длинным кухонным столом, но встречи глазами избегали.
Ингрид работала на ноутбуке, создавала заказ на украшения для вечеринки.
– Думаю, нам стоит достать экран с майларовыми шарами. – Ее пальцы быстро пробежали по клавиатуре. – Дети смогут фотографироваться на их фоне.
– Звучит заманчиво, – согласилась Эмма, не отрывая глаз от стопки билетов, которые раскладывала на столе.
– У вас двоих все в порядке? – спросила я, просматривая список дел, на которые меня назначили ответственной.
– Все хорошо, – коротко ответила Ингрид.
Эмма взглянула на нее и виновато улыбнулась мне.
– Наши девочки поссорились. Мы не знаем, что происходит, потому что никто из них нам ничего не говорит.
А когда дочери не ладят друг с другом, матерям тоже обязательно ссориться? Я задумалась. Но, может быть, в этом и нет ничего странного. Конфликты неизбежны, и родители, как правило, вступаются за своих детей.
– Кстати, раз уж зашла речь. – Ингрид оторвала взгляд от ноутбука. – Женевьева зла на тебя.
– На меня? – удивилась я. Я ломала голову, думая, как сказать Женевьеве, что Дафна издевается над Алекс, и стоит ли мне вообще вмешиваться, ведь и Алекс, и Эмма утверждали, что это только ухудшит ситуацию. Чем же я успела разозлить Женевьеву? Я не видела ее и не разговаривала с ней уже несколько дней. – Как ты думаешь почему?
– А ты как считаешь? – вскинула брови Ингрид. – Алекс заняла место Дафны в команде по теннису.
Я улыбнулась, подумав, что она, наверно, шутит. Но Ингрид и Эмма смотрели на меня в упор, и ни одна из них не улыбалась.
– Это школьная спортивная команда, – осторожно начала я. – Шанс поиграть должен быть у каждого.