– Я должен процитировать их для тебя?
И тут до Арии дошло. Текстовые сообщения.
– Постой! Нет! Ты не так понял!
Эзру трясло от злости.
– Консультация с учителем? Зачет? Звучит знакомо?
– Нет, Эзра, – пролепетала Ария. – Ты не понимаешь. – Все поплыло у нее перед глазами. Ария схватилась за край стола.
– Я жду, – сказал Эзра.
– Это моя подруга, ее убили, – начала она. – Только что нашли ее тело. – Ария хотела сказать больше, но не могла подобрать слова. Эзра стоял в дальнем углу комнаты, за ванной.
– Все это так глупо, – сказала Ария. – Пожалуйста, подойди ко мне. Можешь ты хотя бы обнять меня?
Эзра стоял, сложа руки на груди, и смотрел в пол. Прошла, казалось, целая вечность.
– Ты мне действительно очень нравилась, – наконец произнес он. Голос прозвучал хрипло.
Ария еле сдержала рыдания.
– Ты мне тоже очень нравишься… – Она подошла к нему.
Но Эзра попятился назад.
– Нет. Ты должна уйти.
– Но…
Эзра зажал ей рот рукой.
– Пожалуйста, – с отчаянием в голосе произнес он. – Пожалуйста, уйди.
Ария широко раскрыла глаза, и ее сердце учащенно забилось. Она совсем потеряла голову. Все это было так… неправильно. Повинуясь безотчетному порыву, она впилась зубами в ладонь Эзры.
– Какого черта? – вскрикнул он, отстраняясь.
Ария попятилась, ошеломленная. Кровь капала с ладони Эзры на пол.
– Ты сумасшедшая! – крикнул Эзра.
Ария тяжело дышала. Она не могла говорить, даже если бы захотела что-то сказать. Поэтому она повернулась и побежала к двери. Когда она уже взялась за дверную ручку, что-то пролетело мимо нее, отскочило от стены и упало к ее ногам. Это была книга «Бытие и ничто» Жана-Поля Сартра. Ария обернулась и уставилась на Эзру, разинув рот.
– Убирайся! – взревел Эзра.
Ария с треском захлопнула за собой дверь. Она рванула к своей машине так быстро, как только могли нести ее ноги.
32. Упавшая звезда
Вечером следующего дня Спенсер стояла у окна своей старой спальни, курила «Мальборо» и смотрела на окна бывшей комнаты Элисон. Там было темно и пусто. Ее взгляд переместился во двор ДиЛаурентисов, где от полицейских прожекторов было светло как днем.
Полиция оцепила площадку на заднем дворе дома, хотя тело уже извлекли из земли. Пока шли работы, они расставили огромные шатры, так что Спенсер толком ничего не видела. Да и не то чтобы ей хотелось. Страшно было даже подумать, что тело Эли три года лежало рядом с ее домом, гнило в сырой земле. Спенсер вспомнила про строительство на заднем дворе, начавшееся еще до исчезновения Эли. Незадолго до той злополучной ночи строители вырыли огромную яму. Она знала, что ее потом засыпали, но вот когда это было – сказать не могла. Выходит, кто-то просто сбросил туда тело Эли.
Она затушила окурок сигареты о кирпичную стену дома и вернулась к журналу «Лаки». После вчерашней стычки с семьей она не перемолвилась ни словом ни с кем из родных и теперь пыталась успокоиться, методично просматривая журнал и помечая маленькими стикерами «ДА» приглянувшиеся вещички. Но, когда она остановилась на странице с твидовыми блейзерами, ее взгляд погрустнел.
Она даже не могла поговорить об этом с родителями. Вчера, после того как они обрушились на нее за завтраком, Спенсер вышла на улицу посмотреть, из-за чего воют сирены – машины «Скорой помощи» до сих пор вызывали у нее тревогу, это началось еще с Дженны, а потом и Эли пропала. Приближаясь к дому ДиЛаурентисов, она почувствовала неладное и повернула назад. Ее родители тоже вышли узнать, что происходит. Увидев ее, они демонстративно отвернулись. Полиция попросила ее отойти в сторону, сказав, что зона оцеплена. И тогда Спенсер увидела фургон морга. В трескотне полицейских раций она уловила слово: «Элисон».
Ей вдруг стало очень холодно. Перед глазами все поплыло. Спенсер осела на траву. Кто-то говорил с ней, но она ничего не понимала. «У тебя шок, – наконец расслышала она. – Просто постарайся успокоиться». Поле зрения у нее было настолько узким, что она даже не видела, кто с ней разговаривает – знала только, что это не мама и не отец. Парень вернулся с одеялом и велел ей посидеть в тепле.
Как только Спенсер почувствовала себя достаточно хорошо, чтобы встать, тот, кто помогал ей, уже ушел. Родителей тоже не оказалось рядом. Они даже не удосужились посмотреть, в каком она состоянии.
Остаток субботы и почти все воскресенье она провела в своей комнате, выходя только в ванную в коридоре, когда знала, что поблизости никого нет. Она надеялась, что кто-нибудь придет и проверит, как она, но, когда сегодня днем раздался робкий стук в дверь, не ответила. Она и сама не знала почему. Спенсер расслышала, что кто-то вздохнул за дверью и пошел обратно по коридору.
И только полчаса назад Спенсер увидела, как «Ягуар» ее отца выруливает со двора и сворачивает в сторону главной дороги. Мама была на пассажирском сиденье; Мелисса сидела сзади. Спенсер понятия не имела, куда они направились.
Она плюхнулась в компьютерное кресло и снова открыла первое письмо от «Э», в котором ей напоминали про вожделение и страсть к чужому. Прочитав его несколько раз, она кликнула ОТВЕТИТЬ и медленно набрала: Ты Элисон?
Она колебалась, прежде чем отправить ответ. Может, это полицейские мигалки так на нее подействовали? Мертвые девушки вряд ли имеют аккаунты хотмейл. И ники для отправки мгновенных сообщений. Спенсер должна была сразу догадаться – кто-то выдает себя за Элисон. Но кто?
Она уставилась на свой смартфон «Мондриана», который купила в прошлом году в Музее искусств Филадельфии. И тут раздался отрывистый звук. Цок. Он повторился.
Цок.
Он прозвучал так близко, как будто за окном. Спенсер выпрямилась в кресле, и тут камешек ударил в стекло. Кто-то бросал камни.
Э?
Она подошла к окну – и обомлела. На лужайке стоял Рен. Сине-красные огни полицейских машин рисовали цветные тени на его щеках. Увидев ее, он расплылся в широкой улыбке. Она тотчас рванула вниз, даже не думая о том, что на голове у нее черт-те что, да и сама она в пижамных брюках от «Кейт Спейд», заляпанных соусом «маринара». Рен побежал ей навстречу, когда она показалась на крыльце дома. Он заключил ее в объятия и покрыл поцелуями растрепанные волосы.
– Тебе нельзя здесь появляться, – прошептала она.
– Я знаю. – Он чуть отстранился. – Но я увидел, как отъехал автомобиль твоих родителей, поэтому…
Она погрузила пальцы в его мягкие волосы. Рен выглядел измученным. Что, если ему пришлось ночевать в малышке «Тойоте»?
– Откуда ты знаешь, что я вернулась в свою прежнюю комнату?
Он пожал плечами.
– Догадался. И еще мне показалось, что я видел твое лицо в окне. Я хотел прийти раньше, но тут такое… – Он показал на полицейские машины и фургон телевизионщиков. – Ты в порядке?
– Да, – ответила Спенсер. Она запрокинула голову, заглядывая в его лицо, и закусила потрескавшуюся губу, чтобы не разреветься. – А ты в порядке?
– Я? Конечно.
– У тебя хоть есть где жить?
– Поживу у друга на диване, пока не подыщу что-нибудь. Это не проблема.
Если бы только Спенсер тоже могла пожить на чьем-то диване. И тут ее осенило.
– У вас с Мелиссой все кончено?
Рен взял ее лицо в свои руки и вздохнул.
– Конечно, – мягко произнес он. – Это как-то очевидно. С Мелиссой все было не так…
Он замолчал, но Спенсер подумала, что и так знает, о чем он собирался сказать. Все было не так, как с тобой. Она робко улыбнулась и положила голову ему на грудь. Его сердце стучало прямо ей в ухо.
Она посмотрела на дом ДиЛаурентисов. На обочине уже устроили место поклонения Элисон с фотографиями и зажженными свечами. В центре кто-то выложил буквы-магниты: Эли. Спенсер и сама принесла снимок улыбающейся Элисон в голубой футболке «Вон Датч» и новых шлепках от «Севен». Она вспомнила, когда сделала эту фотографию: они учились в шестом классе, и это был вечер зимнего бала в роузвудской школе. Они впятером шпионили за Мелиссой, когда за ней на арендованном лимузине «Хаммер» заехал Йен. Спенсер до икоты смеялась над тем, как Мелисса, совершая парадный выход, споткнулась на дорожке у дома Хастингсов. Наверное, это было их последнее веселое и беспечное воспоминание. Вскоре после этого случилась катастрофа с Дженной. Спенсер посмотрела на дом Тоби и Дженны. Там, как обычно, никого не было, но она все равно содрогнулась.
Она прикрыла глаза тыльной стороной бледной тонкой ладони, когда мимо медленно проехал минивен прессы и парень в красной бейсболке «Филлис» с любопытством уставился на нее. Она отвернулась. Еще не хватало стать героиней телесюжета о нервном срыве у девочки на месте трагедии.
– Тебе лучше уйти. – Она шмыгнула носом. – Здесь такое творится. И я не знаю, когда вернутся родители.
– Хорошо. – Он поднял ей голову. – Но мы сможем увидеться снова?
Спенсер сглотнула и попыталась улыбнуться. Рен наклонился и поцеловал ее, одной рукой придерживая затылок, а другой рукой накрыв поясницу, которую еще с пятницы ломило от боли.
Спенсер оторвалась от него.
– У меня даже нет твоего телефона.
– Не беспокойся, – прошептал Рен. – Я тебе позвоню.
Спенсер постояла у ворот дома, наблюдая за Реном, который шел к своему автомобилю. Когда он уехал, глаза опять защипало от слез. Если бы только она могла поговорить с кем-то, кого ее родители не внесли в свой черный список. Она бросила взгляд на горящие свечи у дома Эли и подумала о бывших подругах. Интересно, как они переживают случившееся?
Когда Рен доехал до перекрестка, Спенсер заметила, как сворачивает к их дому другой автомобиль. Она оцепенела. Неужели это ее родители? Что, если они увидели Рена?
Фары приближались. И вдруг Спенсер догадалась, кто за рулем. Уже стемнело, но она смогла различить длинные волосы Эндрю Кэмпбелла.
Она ахнула, ныряя за мамины кусты роз. Эндрю медленно подъехал на своей «Мини» к их почтовому ящику, открыл его, что-то туда бросил и аккуратно закрыл крышку. После чего уехал.