– Тогда мы должны выбрать тех, кого ты недостаточно хорошо знаешь. – Зак подался вперед и оглядел комнату. Он указал на миссис Байерс, маму Мэйсона, в «тотал лук» от Kate Spade. – Что-нибудь скажешь о ней?
Амелия, наблюдая за ними обоими, застонала.
– О ней? У нее же все на лбу написано! Футбольная мамаша, ездит на «лексусе». Храпит во сне.
Зак цокнул языком.
– Вот тут ты ошибаешься. Она выглядит как обычная домохозяйка из богатого пригорода, но предпочитает молодых парней.
– С чего ты взял? – недоверчиво спросила Спенсер.
– Смотри. – Зак обратил ее внимание на то, с какой готовностью миссис Байерс наполняет стакан для Райана Цейса, приятеля Мэйсона из команды по лакроссу. Ее рука задержалась на плече Райана. Слишком надолго.
– Вау, – прошептала Спенсер. Неудивительно, что миссис Байерс всегда вызывалась сопровождать команду в поездках.
Настала очередь Спенсер. Она оглядела комнату, пытаясь найти свою жертву. Миссис Зиглер, лощеная мама Наоми, скользила по черно-белой плитке пола, как по шахматной доске. Бинго.
– Она делает тайные процедуры ботокса, – авторитетно заявила Спенсер.
– О, я тебя умоляю. – Амелия закатила глаза. – Все эти женщины колют ботокс. Да и некоторые детки, наверное, тоже.
– …под мышки, – добавила Спенсер, вспоминая, как несколько лет назад у миссис Зиглер всегда темнели пятна пота на футболке, когда она поднимала руки, аплодируя забитому мячу в хоккее на траве. Но в этом хоккейном сезоне пятна чудесным образом исчезли.
– Класс. – Зак присвистнул.
Они выискивали все новые лица, продолжая разоблачать чужие секреты. Зак выбрал Лиама Олсена и сказал, что тот изменяет своей девушке, Девон Арлисс. Спенсер нацелилась на официантку в образе гота и предположила, что девушка без ума от Джастина Бибера и по ночам покрывает его портрет французскими поцелуями. Зак прицепился к Имоджен Смит, поведав, что она тайно страдает от болезни, передающейся половым путем, и Спенсер выдвинула гипотезу, что этим ее наградил Бо Бакстер, красавчик и партнер Имоджен в постановке «Макбета», который крутит романы с взрослыми женщинами. А потом Амелия неуверенно указала на кого-то в толпе.
– Вон та, похоже, путается с учителями.
Спенсер прищурилась, пытаясь угадать, о ком идет речь, и чуть не ахнула. Амелия показывала на Арию. После того как девочки снова начали встречаться, Ария рассказала им о своем романе с Эзрой Фитцем, учителем английского. Но как могла Амелия узнать об этом?
Наконец Амелия устремила свои глазки-бусинки на Спенсер.
– А какой секрет скрываешь ты?
– Э-э… – Холодок пробежал по спине Спенсер. Амелия оказалась весьма проницательной, как будто уже знала ответ. Ямайка. Как я попала в Принстон. Что я сделала с Келси. Кое-какими поступками Спенсер уж точно не стала бы гордиться.
Зак закатил глаза.
– Не отвечай ей. У каждого из нас есть секреты, которыми мы не хотим делиться. Я не исключение.
Вскоре Амелия вернулась в гостиную и присоединилась к двум девушкам, которые оказались ее знакомыми по волонтерской работе. Вечеринка переросла в массовую пьяную финскую чечетку под дрянную музыку польки, и Ария с новой студенткой по обмену лихо отплясывали в центре круга.
Шнапса в бутылке оставалось все меньше, а Спенсер и Зак продолжали игру «Она не та, кем кажется».
– Шон Эккард – серийный онанист, – заявила Спенсер.
– Вон та тетка, с ног до головы в Gucci, покупает свои дизайнерские шмотки на Канал-стрит[56] в Нью-Йорке, – парировал Зак.
– Селеста Ричардс обожает запах своего пердежа. – Спенсер хихикнула.
– Эта новенькая финка – самая настоящая дрэг-квин[57], – вынес вердикт Зак.
– Лори, Кендра и Мэдисон устраивают оргии! – крикнула Спенсер, имея в виду трех солисток школьной самодеятельности, забившихся в угол и равнодушно взирающих на шумную гулянку.
Она смеялась так заразительно, что слезы текли по щекам, вероятно, размазывая тушь. Они с Заком придвинулись ближе друг к другу; соприкасаясь ногами, то и дело хватаясь за руки или заваливая голову на чужое плечо.
Наконец веселье пошло на убыль, и все начали расходиться по домам. Спенсер и Зак забрали Амелию, и все вместе они погрузились в его машину. Спенсер завладела айподом Зака и врубила St. Vincent[58], «Актер без работы», подпевая вместе с ней. Амелия сидела сзади и дулась.
Зак подъехал к дому Хастингсов и, остановившись у обочины, дернул вверх ручник. Спенсер повернулась к нему, охваченная грустью и волнением. Она жалела о том, что все так быстро закончилось, и сгорала от нетерпения в предвкушении момента, которого ждала весь вечер – поцелуя на ночь. Она не сомневалась в том, что Зак выйдет из машины и проводит ее до двери – подальше от сестры.
– Послушай, а мы ведь так и не назначили ставку в твоей игре, – бархатным голосом произнесла Спенсер. – И думаю, что выиграла я, определенно раскопав больше секретов, чем ты.
Зак вскинул бровь.
– Au contraire[59]. Думаю, это я заслуживаю приз. – Он наклонился к ней, и у Спенсер бешено забилось сердце.
Амелия с громким стоном рыпнулась вперед.
– Может, хватит флиртовать? Вы же понимаете, что еще одно романтическое свидание – и мы станем родственниками? Если вы двое переспите, это будет практически инцест.
Зак напрягся и отодвинулся от Спенсер.
– А кто-то уже предлагал переспать?
Тьфу. Спенсер выстрелила в Амелию самым злобным взглядом, какой только смогла изобразить. Надо же так испортить вечер!
Когда она снова повернулась к Заку, тот вежливо чмокнул ее в щеку.
– Позвони мне. Сходим на бранч в роузвудский загородный клуб. Там куча людей со своими секретами.
– Да, конечно, – сказала Спенсер, стараясь не выдать разочарования.
Она направилась к дому, старательно обходя заснеженные и обледенелые участки дорожки. Когда она полезла в сумку за ключами, пискнул ее сотовый телефон. Она вытащила его, надеясь, что это эсэмэска от Зака. Жду не дождусь, когда снова увижу тебя без моей сестрицы. Что-то в этом роде. Или еще лучше: Я так хотел тебя поцеловать. Надеюсь, что скоро смогу.
Но вместо этого пришло сообщение от анонимного отправителя. Шнапс тотчас выветрился у нее из головы, и Спенсер вмиг протрезвела. Она огляделась по сторонам, выискивая пару глаз, наблюдающих за ней из кустов, или фигуру, скрывающуюся за деревьями. Но ничего не выбивалось из привычной картины.
Она сделала глубокий вдох и нажала: ЧИТАТЬ.
Эй, Спенс. На самом деле у всех есть секреты. И попробуй угадать?
Я знаю твой. – Э
14. Лучшие подруги навсегда
В среду днем Эмили стояла у школьного кофе-бара «Стим». Как обычно, все места в café[60] оказались заняты. Наоми Зиглер, Райли Вулф и Кейт Рендалл разместили свой королевский двор под большим итальянским постером La Dolce Vita[61]. Кирстен Каллен и Аманда Вильямсон стояли у прилавка и спорили о том, какой капкейк им разделить на двоих.
Школьники неслись по коридору, торопясь на обед или на следующие уроки. Сначала Эмили разглядела в толпе Ханну. С отстраненной улыбкой на лице, она как будто не замечала окружающих. Не прошло и секунды, как из-за угла показалась Спенсер, громко обсуждая что-то со Скоттом Чином, соредактором школьного ежегодного альбома.
– Я вчера классно провела время на «шведском столе» у Канов, а ты? – донеслось до Эмили.
И следом – возможно, потому, что Эмили думала о ней, – в коридоре появилась Ария, за ручку с новенькой финкой, которая поселилась в доме Ноэля Кана.
Никто из них даже не взглянул на Эмили. Казалось, зловещая записка из почтового ящика Эли вовсе не занимала их мысли. Почему бы и Эмили не забыть о ней?
– Привет, Эмили!
Хлоя прорвалась сквозь толпу. Эмили помахала ей рукой.
– Привет!
Когда Хлоя побежала к ней, Эмили чуть не расплакалась от счастья. Это был их первый совместный обед, но после визита Эмили к Хлое в понедельник они зафрендились на Facebook, комментировали посты друг друга, а вчера перед сном долго переписывались в чате, сплетничали об одноклассниках, учителях, с которыми лучше не связываться, и обсуждали давний слух о том, что в каптерке блудливые парочки занимаются сексом.
Хлоя оглядела Эмили с ног до головы и усмехнулась.
– Где-то я уже видела этот прикид? – Она показала на форменную клетчатую юбку Эмили и ее белую блузку, а потом ткнула пальцем в свой синий блейзер. – Это так странно, ходить в школу, где требуют носить униформу. Мы похожи на членов секты.
– Мне пришлось терпеть это в течение двенадцати лет, – простонала Эмили и шагнула вперед. – Ты готова?
Хлоя кивнула, и они потянулись за толпой в столовую, которая быстро наполнялась голодными школьниками. Пока они продвигались вдоль прилавка, Эмили давала Хлое краткие инструкции.
– Суши здесь вкусные, только не бери цыпленка в соусе терияки, он из банок.
– Поняла.
Эмили выбрала салат «Цезарь» и пакетик соленых крендельков и поместила все на поднос.
– Паста вполне съедобная, но почему-то ее берут только дети из ансамбля и оркестра. Больше никто.
– А как насчет мягких претцелей? – Хлоя указала на стойку с кренделями.
– Хорошие, – рассеянно произнесла Эмили. В седьмом классе Эли всегда брала на обед большие мягкие крендели, это было ее любимое лакомство. Став частью ее клики, Эмили, Ария и Спенсер тоже стали налегать на крендели, и им подражали многие девочки в классе.
Запах гари поплыл из кухни, напоминая Эмили о пожаре в горах Поконо. Хотя пламя взметнулось к самому небу, охватывая верхушки деревьев, хотя полиция снова и снова уверяла, что Эли никак не могла выжить после взрыва, Эмили не покидало жуткое ощущение, что Эли все-таки выбралась. В ночь после трагедии ей приснилось, что она нашла Эли в лесах далеко за сгоревшим домом, всю в ожогах. Эли открыла глаза и посмотрела прямо на нее.