– Что будем делать? Сообщим в полицию?
– И как мы сможем это доказать? – Спенсер пожевала нижнюю губу. – Она ничего нам не сделала.
– Пока, – добавила Эмили.
– К тому же все думают, что Эли мертва, – продолжала Спенсер. – Если мы скажем в полиции, что мертвая девушка вернулась к жизни, нас просто привлекут за ложный донос.
– Но мы должны что-то предпринять. – При мысли о том, что Эли бродит рядом, Эмили пробирало холодом до самых костей.
Хлопнула дверца машины, и чьи-то шаги вывели Эмили из задумчивости. Хлоя показалась под аркой моста.
– Привет, – крикнула Эмили.
– Привет, – откликнулась Хлоя. Ее голос звучал удрученно и даже сердито, и у Эмили сжалось сердце в недобром предчувствии. Хлоя не объяснила, почему хотела встретиться сегодня вечером – сказала только, что им нужно поговорить. Что, если она видела, как ее отец целует Эмили? Что, если «Э» рассказал ей об этом? Слова «Э» застучали у нее в голове: Ах ты, шалунья! Тебе просто нравится быть плохой девочкой, Киллер?
Хлоя пробралась к Эмили, и они двинулись по мосту. В повисшей тишине слышалось только, как хрустит тонкий лед у них под ногами. Хлоя достала из кармана фонарик и посветила на деревянные балки, каменную кладку и теги граффити. Брэд + Джина. Кеннеди сука. Вперед, «Акулы Роузвуда».
Хлоя до сих пор не произнесла ни звука. Ее молчание начинало нервировать Эмили, поэтому она набралась смелости и заговорила первая.
– Хлоя, я очень, очень виновата.
– Ты виновата? – Хлоя повернулась к ней. – Это я должна просить прощения.
Эмили прищурилась, глядя на нее.
– Но я…
– Вчера я определенно перебрала с алкоголем, – перебила ее Хлоя. – До твоего прихода выпила пару бокалов, потом с тобой махнула… короче, весь вечер как в тумане. Я даже не помню, как ложилась спать. Оставила Грейс на тебя…
На морозе немели ноги.
– О. – У Эмили отлегло от сердца. – Все в порядке. Грейс чувствовала себя прекрасно. – Эмили шагнула вперед. Она понимала, что должна объясниться с Хлоей насчет ее отца. Нельзя начинать дружбу с обмана, и меньше всего Эмили хотелось скрывать от кого-либо еще один секрет. – Послушай, мне нужно тебе кое-что сказать.
– Подожди, дай мне закончить. – Хлоя жестом остановила ее. – Вчера я кое-что утаила от тебя. Мне не следовало так напиваться. У меня были проблемы с алкоголем там, в Северной Каролине. Подобралась пьющая компания, я психовала из-за трудностей в семье – короче, все зашло слишком далеко. Один раз я даже попала в больницу с алкогольным отравлением.
– О, Хлоя! – Эмили испуганно поднесла руку ко рту. – Какой ужас!
Облако пара вырвалось из ноздрей Хлои.
– Знаю. Я вышла из-под контроля. А вчера был вроде как… рецидив. Мои родители убили бы меня, если б узнали – они ведь включили меня в реабилитационную программу, но я поклялась, что мне уже лучше и больше не нужно ходить на эти сборища. Вот почему вчера я ушла к себе, ничего тебе не сказав – я не хотела, чтобы они увидели меня в таком состоянии. Ты ведь не говорила про шампанское?
– Нет! – воскликнула Эмили. Она выбежала из дома, прежде чем успела что-либо сказать.
Хлоя как будто испытала облегчение.
– Ты не знаешь, они видели бутылку в мусорном ведре? Сегодня утром я вынесла его на помойку, но мне было так страшно.
Твой отец был слишком занят, чтобы шарить по кухне в поисках пустых бутылок, мрачно подумала Эмили. А миссис Роланд она вообще не видела внизу.
– Не думаю.
Ком снега с мокрым шлепком упал с крыши, и девушки обернулись. Потом Хлоя побрела дальше, и Эмили последовала за ней.
– Так почему ты вчера решила выпить? – спросила она.
Ботинки Хлои громко топали по мерзлой земле. Она пожала плечами.
– Думаю, переезд на новое место – это всегда стресс. Трудно начинать все сначала. И здесь все кажется таким странным – неправильным, что ли. Моя единственная радость – это то, что я нашла тебя.
Эмили зарделась от смущения.
– Спасибо. И, знаешь, если тебе нужно с кем-то поговорить об этом, я всегда рядом.
– И я тоже открыта для тебя. – Хлоя повернулась. – Я не забыла то, что ты рассказала мне вчера… о ребенке. Мы можем помогать друг другу.
Они крепко обнялись. Когда они разомкнули объятия, над ними повисла уютная тишина. Мимо по шоссе проносились машины. В лесу потрескивали ветки. На какое-то мгновение Эмили показалось, что она увидела темную человеческую фигуру, промелькнувшую между деревьями, но, когда напрягла зрение, впереди маячила только тьма.
– Так что ты собиралась мне сказать? – вдруг спросила Хлоя.
Эмили остановилась как вкопанная.
– Когда?
– Только что, глупышка. – В голосе Хлои звучали игривые нотки.
Эмили поджала онемевшие пальцы в ботинках. В очередной раз маятник качнулся в обратном направлении. Теперь она уж точно не могла рассказать Хлое о проделках ее отца – еще не хватало, чтобы девушка опять сорвалась. Меньше всего ей хотелось расстраивать подругу, отправляя ее в нисходящую спираль разрушительного пьянства.
– О, ерунда. Просто слишком поглощена своими мыслями.
– О плавании?
Эмили подняла на нее вопросительный взгляд, и Хлоя улыбнулась.
– У тебя завтра важные соревнования, да? Мой отец говорил, что рекрутер собирается прийти посмотреть на тебя.
Одно лишь упоминание о мистере Роланде вызвало у Эмили нервную дрожь.
– О, да. Верно.
– Тебе не стоит волноваться, – сказала Хлоя. – Ты выступишь блестяще. И получишь эту стипендию. Я чувствую.
– Спасибо. – Эмили подтолкнула ее бедром. – Почему бы и тебе не прийти поболеть за меня? Мне нужна моральная поддержка.
Хлоя сникла.
– Завтра я опять в няньках.
Вдруг резкий блеющий звук пронзил воздух. Хлоя достала телефон и посмотрела на экран.
– Я должна идти. Мама наконец-то вовремя явилась домой и готовит ужин.
Они вернулись к своим машинам. Автомобиль Хлои мигнула фарами, когда она щелкнула брелком, открывая двери. Включив зажигание, она выглянула в окно и посмотрела на Эмили.
– Хочешь зайти ко мне после соревнований? Я бы с удовольствием послушала, как все прошло.
– Конечно, – сказала Эмили.
Хлоя вырулила с парковки. Эмили постояла немного, грея руки в карманах куртки. Она уже собиралась сесть в машину, но вдруг заметила что-то под «дворниками» на лобовом стекле. Подошвы ботинок заскользили по обледеневшей земле, когда она потянулась к листку и вытащила его.
Это была фотография, отпечатанная на копировальной бумаге, вероятно, первоначально сделанная камерой телефона. Две девушки зажигали в танце, и одна из них вытягивала руку вперед, чтобы сделать селфи. Когда Эмили пригляделась внимательнее, до нее дошло, что она смотрит на собственное изображение. Так и есть: ее топ с надписью MERCI BEAUCOUP, лицо бледное и изможденное. У нее за спиной сверкали фонарики, взмывали вверх чьи-то ладони, маячила знакомая деревянная стойка бара с небесно-голубым кафельным «фартуком».
Ямайка.
Эмили перевела взгляд на другую девушку – с телефоном для селфи, – и у нее перехватило дыхание. Она узнала Табиту и догадалась, что держит в руках фотографию, сделанную во время их первого и единственного танца.
Треск. Еще одна ветка хрустнула в лесу. Эмили оглянулась на мост, и сердце забилось сильнее.
Она перевернула фотографию. На обороте было что-то написано, и она узнала почерк с открытки, которую они нашли в почтовом ящике Эли. У Эмили отвисла челюсть, когда она прочитала слова.
Этого доказательства достаточно? – Э
23. Любые средства хороши
– Вот она! – Мистер Марин широко распахнул объятия, когда Ханна вошла в атриум на нижнем уровне офисного здания, где ее отец проводил благотворительную вечеринку для сбора средств на избирательную кампанию. – Мое вдохновение! Новая любимица публики!
Несколько гостей повернули головы и заулыбались, когда мистер Марин крепко обнял Ханну, прижимая лицом к своему шерстяному костюму.
– Моя дочь многое пережила, но она служит примером того, как люди могут меняться. Как Пенсильвания может измениться. И как мы можем этого добиться.
Наконец он отпустил ее, наградив восторженной улыбкой. Ханна сумела выдавить из себя лишь подобие улыбки. Через сорок восемь часов ее отец мог узнать о ней правду – да не одну.
Где же ей раздобыть эти злосчастные 10 000 долларов? И, даже если она найдет способ расплатиться с Патриком, как остановить «Э»?
Ханна достала из сумочки телефон и начала набирать текст сообщения Майку. Ты был прав насчет Патрика. Я скучаю по тебе. Пожалуйста, позвони.
Нажав команду ОТПРАВИТЬ, она заметила фигуру, торопливо направлявшуюся к зданию. Ханна сузила глаза, приглядываясь к ярко-голубой куртке с эмблемой сборной по плаванию роузвудской школы. Неужели Эмили?
– Я сейчас, – сказала она отцу, который повернулся, чтобы поговорить с мужчиной в черном костюме. Ханна выбежала из атриума прямо на мороз. Растрепанные рыжеватые волосы Эмили падали на лицо, а белки ясных зеленых глаз выглядели покрасневшими. – Мне нужно поговорить с тобой, – сказала Эмили, увидев Ханну. – А ты все время сбрасываешь мои звонки, так что у меня не было другого выхода, кроме как прийти сюда.
– Как ты узнала, что я здесь? – строго спросила Ханна, уперев руки в боки.
Эмили закатила глаза.
– Ты раструбила об этом на весь Facebook. Зная, что «Э» свободно расхаживает где-то рядом, логичнее было бы помалкивать о своем местонахождении. Или ты по-прежнему не веришь в его существование?
Ханна отвернулась.
– Я не знаю, что думать.
– Значит, ты тоже получаешь записки?
Пожилая пара проследовала мимо них, заходя в двери атриума. Стоя в центре зала, отец Ханны пожимал гостям руки, кого-то похлопывал по спине. Пожалуй, в таком публичном месте не стоило обсуждать «Э». Ханна отвела Эмили в сторонку и понизила голос.