Наконец звякнул колокольчик лифта, и двери разъехались в стороны. Ария зашла в кабину, но Ноэль схватил ее за руку и потянул обратно. В его зеленых глазах плескалась обида.
– Ария, Клодия там плачет. Она не знала, что нужно надевать купальник для горячей ванны. В Финляндии это не принято! Ребята, девчонки, все парятся в джакузи нагишом. Они не такие скромники, как мы. Тебе не следовало кричать на нее. Я думал, ты как никто понимаешь, что такое культурная чувствительность.
Ария отдернула руку.
– Культурная чувствительность? Ноэль, то, что Клодия оголилась перед вами, не имеет никакого отношения к культуре. Так делают шлюхи!
У Ноэля отвисла челюсть. Он закрыл глаза и недоверчиво покачал головой. Наверное, подумал, что она просто ревнивая стерва.
Двери лифта стали закрываться, но Ария успела остановить их ногой.
– Клодия хочет тебя, Ноэль, – произнесла она ледяным голосом. – И, не будь ты так ослеплен ею, тоже заметил бы, что она этого и не скрывает.
Она зашла в лифт и с силой вдавила кнопку ЗАКРЫТЬ. В ней еще теплилась надежда, что Ноэль успеет заскочить в последний момент и поднимется вместе с ней в номер, но он стоял в вестибюле и смотрел на нее с выражением полного разочарования на лице. Двери тихо закрылись, и в одно мгновение кабинка доставила Арию на верхний этаж. Куда пошел Ноэль после этого, она не знала.
И пыталась обмануть себя, заставляя поверить, что ей все равно.
25. Одна большая счастливая семья
Ровно в восемь вечера Спенсер, Зак и Амелия ступили под зелено-белый парусиновый навес «Смит и Волленски», элитного стейкхауса на Третьей авеню, и прошли через тяжелые двери с медными ручками.
В баре выпивали человек шесть, и все галдели. Солидные бизнесмены сидели за гигантскими дубовыми столами, со смаком уплетая «рибаи» и сочные бургеры размером с голову. Трофейные жены потягивали мартини и кокетливо подмигивали ирландским парням в белых сюртуках, разливающим в баре вино по бокалам размером с кубок. В воздухе пахло мясом и тестостероном.
– Только мой отец мог выбрать такое über-маскулинное[78] заведение, – шепнул Зак на ухо Спенсер, пока хостесс провожала их через переполненный обеденный зал к столику, где их ждали родители. – Ты правда думаешь, что твоя мама находит это место романтичным?
Спенсер в этом сильно сомневалась, но ущипнула его за руку.
– Прекрати. Мы должны выглядеть паиньками, ты не забыл?
Зак вскинул бровь.
– На самом деле я предлагаю продемонстрировать худший образец поведения.
– О? Что ты задумал?
– Сыграем в «Кто кого перепьет»? – В глазах Зака сверкнули озорные искорки. Он полез в сумку и показал Спенсер горлышко фляжки из нержавеющей стали. – Там Absolut Kurant[79].
– Проказник! – пожурила Спенсер. – Я «за». Предлагаю такие правила: как только моя мама начинает суетиться вокруг твоего отца, мы выпиваем.
– Заметано. И каждый раз, когда отец начинает надувать щеки, тоже пропускаем по рюмашке.
Спенсер фыркнула.
– Так мы нагрузимся еще до того как принесут еду.
Зак бросил на нее удивленный взгляд.
– Разве не в этом идея?
Приятное тепло прокатилось по спине Спенсер. После провокационной сцены в примерочной Зак стал все чаще распускать руки, то как бы невзначай обнимая ее за талию, то сжимая ее ладонь всякий раз, когда Амелия появлялась в сногсшибательном наряде. Когда они проходили мимо бутика Cartier по дороге в следующий универмаг, Saks, он даже схватил Спенсер за руку и спросил, не хочет ли она зайти внутрь – он бы купил ей что-нибудь.
– Только если помолвочное кольцо из платины, – отшутилась она, чем навлекла на них обоих убийственный взгляд Амелии, и до конца дня девчонка подчеркнуто держалась на расстоянии.
Миссис Хастингс помахала им рукой, когда они подошли к столику. Мистер Пеннитистл сидел по правую руку от нее. Оба нарядились, как в оперу: мистер Пеннитистл в смокинг, а мать Спенсер – в расшитое бисером платье, плотно облегающее ее хрупкую фигурку. На столе уже стояли открытая бутылка красного вина и блюдо с жареным кальмаром. Когда все расселись, миссис Хастингс наполнила тарелку для мистера Пеннитистла.
– Я знаю, что ты терпеть не можешь щупальца, – с материнской заботой в голосе произнесла она, поставив перед ним тарелку.
– Спасибо, дорогая, – сказал мистер Пеннитистл, вооружившись вилкой и ножом.
Спенсер и Зак обменялись взглядами и при слове щупальца чуть не прыснули от смеха. Зак тайком потянулся к фляге и незаметно плеснул водки в их со Спенсер бокалы с газированной минеральной водой. Они оба сделали по щедрому глотку.
– Ну, и чем вы сегодня занимались, дети? – Миссис Хастингс обмакнула кусочек кальмара в вазочку с соусом маринара.
– Прошлись по туристическому маршруту, – сказала Спенсер. – Saks, Bendel’s, Barneys[80]. Теперь у Амелии много красивых вещей.
– О, обожаю эти магазины, – мечтательно и чуть печально вздохнула миссис Хастингс.
Мистер Пеннитистл наморщил лоб.
– Вы не сходили ни в один музей? И не посетили биржу?
Амелия как в рот воды набрала. Зак заерзал на стуле. Мистер Пеннитистл с наслаждением отправил в рот кусочек кальмара.
– А что насчет экскурсии по Карнеги-холлу, которую я для тебя организовал, Амелия? Мне пришлось задействовать свои связи, ведь туда так просто не попадешь.
– Я схожу завтра, папочка, – быстро нашлась Амелия. Подлиза.
– Хорошо. – Мистер Пеннитистл удовлетворенно кивнул и перевел взгляд на Зака. – Не хочешь ли ты сказать, что не встречался с Дугласом?
Спенсер покосилась на Зака – она и забыла про его встречу с парнем из приемной комиссии Гарварда. Зак пожал плечами.
– Что-то не было настроения.
Мистер Пеннитистл тяжело моргнул.
– Но он ждал твоего звонка. – Он потянулся к своему BlackBerry. – Сейчас узнаю, сможет ли он встретиться с тобой завтра утром…
Казалось, Зак готов взорваться.
– Знаешь, папа, не все хотят учиться в Гарварде.
У мистера Пеннитистла слегка отвисла челюсть.
– Но… тебе понравится в Гарварде, Закари. Некоторые из моих лучших воспоминаний связаны именно с годами учебы там.
– Это прекрасная школа, – подхватила миссис Хастингс. Мистер Пеннитистл благодарно сжал ее руку.
Но Зак, совершенно невозмутимо, гнул свое.
– Я не ты, папа. Может быть, мне хочется чего-то другого.
Мистер Пеннитистл как будто собирался сказать что-то еще, но быстро вмешалась миссис Хастингс.
– Ладно, ладно, давайте не будем ссориться! – Она подтолкнула к Заку блюдо с кальмарами, словно утешительный приз. – Мы все так хорошо проводим время в Нью-Йорке. Давайте не портить впечатление.
Раздался звуковой сигнал телефона мистера Пеннитистла.
– Ага, – сказал он, изучая экран. – Дуглас может встретиться с тобой завтра в 10 утра. Проблема решена.
Подошел официант, чтобы принять заказ. Спенсер повернулась к Заку:
– Ты в порядке?
Мышца дергалась на скуле Зака. На шее и щеках расцвели красные пятна.
– Все, что я говорю, у него в одно ухо влетает, а в другое вылетает.
– Мне жаль.
Зак пожал плечами и тайком подлил водки в их бокалы с водой.
– Такова уж моя судьба. Но, послушай, нам нужно кое-что наверстать. Мой отец сегодня превосходит самого себя в надувании щек.
– По моим подсчетам, мы пропустили пять оказий, – шепнула Спенсер.
Да и после этого поводов выпить хватало. Как только они сделали заказ, разговор зашел о мистере Пеннитистле, о том, какой он преданный клиент «Смит и Волленски», так что его имя даже увековечили на медной табличке на стене – бульк-бульк-бульк. Когда подали еду, миссис Хастингс озаботилась тем, чтобы мистеру Пеннитистлу принесли соус для «тибона», майонез для жареной картошки и винную карту, чтобы он мог заказать другую бутылку – бульк-бульк-бульк. Спенсер так опьянела от водки, что едва ощущала вкус филе – и вообще не понимала, зачем его заказала. Зак периодически хохотал как подорванный. Амелия подозрительно косилась на них, но помалкивала. Спенсер никогда еще так не напивалась… во всяком случае, с прошлого лета. Но она закрыла дверцу памяти, прежде чем оттуда хлынул поток воспоминаний.
Ужин продолжался, и расстояние между отцом Зака и матерью Спенсер постепенно сокращалось, пока они не оказались практически друг у друга на коленях. Мистер Пеннитистл кормил миссис Хастингс шпинатом в сливочном соусе. Миссис Хастингс стирала соус со щеки мистера Пеннитистла. Признаться, Спенсер давно не видела свою маму такой счастливой – они с отцом Спенсер были не очень щедры на ласки и всякие там сюси-пуси. Спенсер и Зак тоже придвинулись друг к другу, сталкиваясь ногами под столом, соприкасаясь руками, когда подливали водку из фляжки Зака.
Как только официантка принесла на десерт гигантские порции чизкейка, мистер Пеннитистл постучал вилкой по бокалу.
– Дети, я должен сделать заявление. – Он оглядел стол. – Мы хотели сохранить это в секрете до завтра, но подумали, что лучше сказать вам сейчас. – Он взял мать Спенсер за руку. – Я сделал Веронике предложение выйти за меня замуж. И она ответила согласием.
Спенсер посмотрела на маму – та уже доставала из сумочки легко узнаваемую коробочку от Tiffany. Крышка тихо скрипнула, и их взорам открылось кольцо с огромным бриллиантом.
– Вау, – не удержалась Спенсер, привычно впадая в ступор при виде бриллиантов. – Поздравляю, мам.
– Спасибо! – Миссис Хастингс надела кольцо на палец. – Мы уже сообщили новость Мелиссе, до того как вы пришли. Она хочет, чтобы мы устроили свадебную церемонию в таунхаусе, но я подумываю о чем-то более фееричном.
– И когда вы поженитесь? – осторожно спросил Зак.
– Думаем, свадьба состоится через несколько месяцев, – сказал мистер Пеннитистл, и его щеки порозовели от гордости.