Консьерж в вестибюле взглянул на них и улыбнулся, увидев Перис.
– Добрый вечер, мисс Делайт.
– Добрый вечер, – ответила Перис, идя к лифтам. Когда двери лифта закрылись за ними, Тобиас положил руки на плечи Перис и заглянул ей в глаза:
– Это будет не очень приятно.
– Знаю.
– Не расстраивайся. И не позволяй ей расстраивать тебя. Я с тобой, и я позабочусь, чтобы все окончилось хорошо.
– Есть вещи, в которых ты не можешь помочь, Тобиас, но я рада, что ты со мной.
Тобиас не мог не быть доволен таким ответом. Синтия не открывала, несмотря на настойчивые звонки Перис.
– Можно заночевать под дверью, – сказал Тобиас, – а можно отправиться домой и звонить ей, пока она не вернется.
Перис вытащила из кармана ключ.
– А еще можно войти и подождать ее в квартире. – Она открыла дверь и, не оглядываясь на него, вошла.
Тобиас закрыл и запер за собой дверь. Не повредит, если их появление в квартире Синтии станет для той полной неожиданностью. А незапертая дверь в любом случае может спугнуть ее.
– Синтия! – позвала Перис.
Тобиас прошел в большую, слишком белую гостиную. Мимо него из кухни в другую комнату прошла Перис.
– Синтия! Ты дома? Это я, Перис.
Кое-что изменилось с тех пор, когда он был тут в последний раз. Пустые полки. Нахмурясь, Тобиас посмотрел на пустые полки, тянущиеся вдоль стены. Потом перевел взгляд на двойной столик у дивана. Его поверхность больше не была загромождена коллекцией хрустальных безделушек.
Нахмурясь еще больше, он прошел вслед за Перис в спальню, которая носила следы вероятной бомбежки.
– Черт… – пробормотал он. – Посмотри… Проклятье. Она сбежала. Она как-то узнала, что ее раскрыли, и смылась. – Все ящики были вытащены, повсюду валялась обувь, одежда, бижутерия, косметика.
– Куда она могла уехать?
Тобиас прижал к груди стиснутые кулаки.
– Куда, ты думаешь, она может поехать? Наверное, вместе с Найджелом.
– Но они же больше не…
– Мы этого не знаем, – Тобиас подобрал кучу нижнего белья, выпавшего из открытого ящика, и запихнул все обратно. – Кто, кроме Найджела…
– Хм, ты ведь не говорил Найджелу, что Сэм сказал про Синтию? – тихо спросила Перис.
– Ты же знаешь, что нет. Я при тебе с ним разговаривал.
– Тогда, может быть, она решила просто поехать развеяться, и к тому, что случилось, это не имеет никакого отношения.
Тобиас понимал, что Перис сама себя пытается убедить в том, во что ей хотелось бы верить. Он указал на мигающий огонек автоответчика у постели Синтии. Он нажал на воспроизведение полученных сообщений и стал ждать, пока перемотается пленка.
– Поступило четыре сообщения, – объявил жестяной голос.
После сигнала мужской голос сказал:
– Позвони мне, – и повесил трубку. Потом опять тот же голос:
– Черт тебя возьми, позвони мне. – Затем еще раз:
– Ты мне должна. Я еду к тебе. Будь дома, – и время, в которое был сделан звонок.
– Похоже, она уехала с ним, – сказала Перис. Она была очень бледна. – Что мне делать?
Тобиас глянул на часы.
– Если она действительно уехала с ним, наверное, мы разминулись с ними, когда подъезжали сюда. Последний звонок был сделан двадцать минут назад.
Хлопнула входная дверь, и тот же голос, что записал автоответчик, позвал:
– Синтия!
За спиной Перис стоял большой платяной шкаф. Дверца его была открыта. Тобиас обхватил Перис за талию, втолкнул в шкаф и прикрыл дверь.
– Не шевелись, – прошептал он ей в самое ухо. Быстрые шаги пересекли гостиную и замерли на пороге спальни.
– Сука, – сказал знакомый голос. – Долбанная сука.
Пальцы Перис впились в руку Тобиаса.
Мужчина вышел из спальни, но из квартиры не ушел.
Они услышали, как он волоком притащил что-то в гостиную и начал стучать по стене. Потом стук прекратился и его шаги замерли в дальнем конце квартиры. По приглушенным звукам нельзя было понять, что он там делает.
– Я хочу, чтобы ты ушла и позвала полицию, – сказал Тобиас.
– Нет. Я не уйду.
– Ну, пожалуйста. Это может оказаться…
– Опасным? Перестань указывать, что я должна делать и чего не должна. Я хочу узнать, что она затеяла.
Они вылезли из шкафа. Тобиас хотел, чтобы Перис шла за ним, но Перис выскочила вперед и осторожно выглянула из приоткрытой двери спальни. Покачав головой, она вышла в гостиную и остановилась.
Тобиас налетел на нее и увидел то, из-за чего остановилась Перис. На одной стене появилась огромная картина без рамы. Изображение нельзя было назвать предметным, но тем не мене оно было весьма реалистичным. Красной краской были изображены спелые помидоры в форме женской фигуры. Женщина совокуплялась со стоявшим позади нее мужчиной.
Перис вздрогнула. Тобиас проследил ее взгляд: в нижней части картины черной краской было написано шестидюймовыми буквами: «Синтия», а рядом, той же красной краской, что и вся картина, – «оттраханная».
Они услышали звук выдвигаемых и задвигаемых ящиков. Перис наклонилась к Тобиасу и прошептала:
– Кабинет.
– Давай, давай, – ворчал мужчина, выдвигая ящики. – Сукина дочь. Ты же оставила его на жестком диске, дурочка. Оставила.
Они услышали, как он включил компьютер и начал тихонько постукивать кнопками клавиатуры.
Тобиас не успел остановить Перис, и она подошла к открытой двери комнаты, которую Синтия называла своим кабинетом. Тобиас встал рядом с ней в тот момент, когда, запущенный командой с клавиатуры, зажужжал лазерный принтер. Через несколько секунд отпечатанные листы один за другим заскользили в принимающий лоток.
Перис двинулась, но Тобиас ее опередил. Он отстранил ее и подошел к мужчине в момент, когда тот только начал оборачиваться. Тобиас кинулся, как вратарь на летящий мяч.
– Твою мать! – вскрикнул Конрад, упав на лакированный пол, и застонал.
Тобиас крепко держал его за руки.
– Слезь с меня, – просил Конрад. – Отпусти.
Конрад был моложе, но Тобиас весил больше и находился в лучшей форме. Решив ничего не говорить, он ударил Конрада кулаком в живот и завел ему руки за спину.
– Что ты делаешь? – закричала Перис.
– Пришло время для окончательных расчетов, – ответил Тобиас. – Думаю, сейчас мы все и узнаем до конца.
– Руки, – пищал Конрад.
Тобиас вытащил ремень у себя из брюк и связал руки Конраду. Потом рывком поднял его на ноги, толкнул в кресло у компьютера и концом ремня привязал его к спинке.
– Когда до тебя доберутся журналисты, ты пожалеешь, что родился, – сказал ему Конрад. Его лицо исказилось от боли. – Перис, останови его. Он становится бешеным. Синтия знала, что он ненормальный.
Перис не слушала его. Она взяла пачку отпечатанных принтером листов и принялась читать.
– Это мое, – сказал Конрад. – Синтия разрешила мне пользоваться ее компьютером для работы.
– Одной работой ты уже украсил ее гостиную. Милая работа, – вяло сказал Тобиас. – Ты делаешь интересные вещи.
Карие глаза Конрада сверкнули.
– Это – личное.
– Подарок, что ли?
– Так и есть.
– Похоже, с подковыркой подарок, да?
Конрад поморщился.
– Это уж как тебе будет угодно.
– Забавно, наверное, было писать такую картину.
– Да уж, – вызывающе ответил Конрад. – Нам обоим понравилось.
– Мне можешь не рассказывать.
– Тобиас, – сказала Перис. – Господи, я ничего не понимаю. Здесь все написано. Все, что случилось. Она даже имена не изменила.
– Это она так шутит, – ответил Конрад тихо. Тобиас понял, что Конрад утратил остатки боевого духа. – В конце она изменила имена. Но все испортила. Эта дура даже медлила, чтобы время совпало, и только в самый последний момент скинула все на дискету и стерла файл с жесткого диска.
– Почему стерла? – сказала Перис, держа в руках пачку листов и подбирая новые с принтера. – Вот оно.
– Она забыла про дублирующий файл, – криво ухмыльнулся Конрад. – Я решил, что она у меня в руках. Она бы до конца жизни мне платила. Мне ведь никогда по-настоящему не везло.
Сидя рядом друг с другом на белом кожаном диване Синтии, не слушая Конрада, который ныл, чтобы они его отпустили, Перис и Тобиас читали не приключенческий роман, а сценарий, написанный Синтией Делайт Квинн и озаглавленный «Чистое наслаждение».
– Действующие лица, – вслух прочла Перис, проводя пальцем по своему имени, именам Сэма, Тобиаса; каждый абзац перечислял их прошлые грехи в глазах Синтии и наказания, которые она для них приготовила. – Она меня ненавидит. Это, оказывается, из-за меня ее семья не видит в ней примерную дочь и внучку, каковой она является. Но она предполагала, что Сэм похитит меня, а не убьет.
– Вормвуд, – прибавил Тобиас. – Бедолага. Она видела, как он снимает мальчика на Второй авеню. Она пригрозила, что все расскажет его любовнику, если он не поможет ей разорить тебя и выселить из квартиры. – Список продолжался, перечисляя ни в чем не повинных людей со знакомыми именами. Синтия назвала их «массовкой». Перис увидела имя Конрада.
– Она хотела, чтобы он тебя убил, – прошептала она. – Она платила ему, покупая его картины.
– У нее даты совпадают, – отозвался Тобиас, не веря тому, что читает: «Этот дурак пошел на дело, куря французскую сигарету. Решил, что это классный ход – выдать себя за Пигги».
– Кто такой Пигги? – спросила Перис.
– Это один парень, который вымогает денежки у братца твоего жестокого приятеля, – ответил ей Конрад. – Это он нанес тебе однажды ночью дружеский визит. Мне Синтия об этом рассказала. Она сама это подстроила. Это и подсказало мне идею с сигаретой, на случай, если что-нибудь не получится.
Тобиас пристально смотрел на Конрада и чувствовал, что теряет над собой контроль. А тот продолжал рассказывать изобличавшие его же подробности с совершенно непонятной гордостью:
– А вчера Сэм не нападал на тебя? – тихо спросил Тобиас. – Ты убил его, чтобы он никому не рассказал про Синтию. Если бы он припутал Синтию, она бы и тебя потянула.