И, словно во сне, Кэролайн положила руку, затянутую в перчатку, на его руку.
На лице Джеймса засияла торжествующая улыбка. Он радовался, как мальчишка, и, глядя на него, Кэролайн почувствовала, что ее сердце затрепетало от счастья. Еще бы, ведь это именно она смогла доставить ему такую непомерную радость. Джеймс сжал пальцы Кэролайн, собираясь повести ее в танцевальную залу, но, услышав возмущенный мужской голос, остановился.
— Прошу прощения, леди Пирсон, но следующий танец вы обещали мне!
Повернувшись лицом к говорившему, Кэролайн увидела лысеющего мужчину средних лет, которого ей представили буквально несколько минут назад. Он прав! Она действительно обещала ему следующий танец.
— Прошу прощения, но это правда, — смутившись, сказала она мистеру Феррингтону. — Я обещала следующий танец… — Кэролайн замолчала, пытаясь вспомнить имя своего нового знакомого.
— Лорду Кениону, — подсказал ей джентльмен.
— Да, лорду Кениону. Надеюсь, вы простите мою забывчивость? Мне действительно очень неловко, — сказала Кэролайн, пытаясь освободить руку из рук мистера Феррингтона.
Однако он не хотел отпускать ее.
Лорд Кенион нетерпеливо постукивал ногой по паркету.
— Танец вот-вот начнется, — сказал он, протянув Кэролайн руку.
— Да, я знаю, — ответила Кэролайн. По-прежнему пытаясь освободить руку из рук мистера Феррингтона, она подала вторую руку лорду Кениону.
Однако мистер Феррингтон еще сильнее сжал ее ладонь. Она оказалась в довольно нелепом положении.
— Прошу вас, мистер Феррингтон, — умоляющим голосом обратилась к нему Кэролайн.
— Не мистер Феррингтон, а кузен Джеймс, — прошептал он.
— Что? — смущенно спросила она и сразу вспомнила о том, что Джеймс наговорил леди Димхерст. Похоже, эта ложь будет преследовать ее повсюду. Кэролайн снова попыталась освободить руку, но он не отпустил ее.
Кэролайн заставила себя улыбнуться лорду Кениону, который, судя по всему, уже начинал терять терпение.
— Кузен Джеймс, прошу вас, отпустите мою руку, — сказала она.
Джеймс выполнил ее просьбу и сказал:
— Я хочу, чтобы вы пообещали мне следующий танец.
— Прошу прощения, сэр, — произнес какой-то джентльмен, — но после лорда Кениона леди Пирсон танцует со мной.
Джеймс бросил недовольный взгляд на соперника и, прежде чем позволить лорду Кениону увести Кэролайн в танцевальную залу, сказал:
— Тогда мой танец следующий.
— Следующий танец уже обещан мне, — отозвался рыжеволосый джентльмен — лорд Гивенс.
— А самый последний танец, перед ужином, леди Пирсон обещала мне, — осторожно напомнил лорд Вомсли.
— Но вы уже с ней танцевали, — возразил Джеймс. — Вы не можете два раза танцевать с этой дамой.
Вомсли удивленно посмотрел на него. Он был известен вспыльчивым и несдержанным характером, и поэтому редко кто осмеливался перечить ему.
— Могу, и обязательно буду танцевать с этой дамой, ведь последний танец она обещала мне.
Джеймс буквально задрожал от злости, однако усилием воли заставил себя успокоиться. Он понимал, что если сейчас устроит скандал, то это ни к чему хорошему не приведет. Кроме того, ему не хотелось смущать Кэролайн.
— Очень хорошо, — сказал Джеймс Вомсли и, повернувшись к Кэролайн, спросил: — Может быть, вы позволите мне сопровождать вас к ужину?
— Я бы с удовольствием… — начала Кэролайн, но ее прервал Вомсли.
— К ужину ее буду сопровождать я.
Мужчины вызывающе смотрели друг на друга, и все поняли, что назревает ссора. Кэролайн положила руку на руку Джеймса, умоляя его не устраивать сцену, и он отступил в сторону.
Издав громкий вздох, который, вне всякого сомнения, был вздохом облегчения, леди Эндрюс подошла к Джеймсу. Наблюдая за тем, как лорд Кенион и Кэролайн занимают свои места среди танцующих пар, она улыбнулась.
— Вы сами виноваты, мистер Феррингтон, — сказала она. — Как только Кэролайн появилась в зале, мужчины сразу же окружили ее. Они все хотели, чтобы я представила их ей. — И, коснувшись руки Джеймса веером, добавила: — Так как вы еще никого не пригласили на танец, позвольте мне найти для вас пару.
Прежде чем прозвучали первые аккорды, леди Эндрюс представила Джеймса леди Марте, дебютантке из Йоркшира, и отвела их в танцевальную залу.
Джеймс танцевал с леди Мартой, потом — с мисс МакКей, а после нее — с леди Аланой. Однако все это время он не сводил глаз с Кэролайн. Она танцевала очень хорошо, умело смягчая неуклюжесть некоторых партнеров. Как только она выходила из танцевальной залы, к ней сразу же подходила леди Эндрюс, окруженная кавалерами, желающими быть представленными Кэролайн.
Джеймс даже начал жалеть о том, что помог Кэролайн попасть на этот бал. Когда Вомсли второй раз повел Кэролайн в танцевальную залу (оркестр как раз заиграл веселый сельский танец), Джеймс понял, что его терпению пришел конец. «Хватит с меня всех этих бальных церемоний и любезностей. Я больше не хочу ее ни с кем делить», — решил он. Его окончательно вывел из себя торжествующий взгляд Вомсли. Встав перед Кэролайн, лорд посмотрел на Джеймса с нескрываемым высокомерием.
«Этот джентльмен явно напрашивается на неприятности. Что ж, я сумею поставить его на место», — подумал Джеймс.
У него не было партнерши, и он не танцевал. Стоя в углу залы, Джеймс наблюдал за танцующими. Вомсли вел себя довольно фамильярно. Он позволял себе некоторые вольности, и Джеймса это раздражало все больше и больше. Во время танца Вомсли держался довольно близко от партнерши. Он флиртовал с ней и смешил ее. А один раз, когда дамы, образовав крут, начали танцевать вокруг джентльменов, даже обнял Кэролайн за талию.
Снова услышав смех Кэролайн, Джеймс понял, что пришло время действовать. «Вомсли не будет сопровождать Кэролайн к ужину», — решил он.
Дождавшись, когда Вомсли и Кэролайн, выполняя очередную фигуру, оказались рядом с ним, с изяществом истинного джентльмена Джеймс приблизился к танцующим и похлопал Вомсли по плечу. Прежде чем удивленный мужчина успел что-то сказать, Джеймс встал между ним и его партнершей.
Наконец Джеймс смог заключить Кэролайн в объятия. Он решил не останавливаться. Ему уже до смерти надоела душная танцевальная зала, светское общество и толпы мужчин, которые умирали от желания познакомиться с Кэролайн. С дерзостью корсара он закружил Кэролайн в танце и увлек ее к застекленной створчатой двери, ведущей на балкон, который выходил в сад.
Как только они оказались на балконе, Джеймс сразу остановился и, отпустив Кэролайн, закрыл дверь, прижавшись к ней спиной.
Изумленная Кэролайн смотрела на него широко раскрытыми глазами.
— Мистер Феррингтон, вам не следовало так поступать, — сказала она.
— Танец окончен, — ответил он и сквозь стеклянную дверь посмотрел на Вомсли.
Этот джентльмен ходил по танцевальной зале, ища Кэролайн. Когда же он понял, что ее там нет, он немедленно бросился к леди Эндрюс. Джеймс повернулся к Кэролайн.
— У музыкантов сейчас перерыв. Гости идут ужинать.
— Лорд Вомсли должен сопровождать меня к ужину. Я дала ему слово, — сказала Кэролайн. При свете луны ее голубое шелковое платье мерцало тусклым светом, а бриллиант на берете сверкал ярче, чем звезды на небе. Она казалась ему настоящей богиней… богиней луны.
Она была его богиней.
— Я не боюсь его гнева, — заявил Джеймс.
— Мистер Феррингтон, прошу вас…
— Подарите мне только один танец, — тихо сказал он.
— Только один танец? — тряхнув головой, спросила она. — Еще вчера вы хотели, чтобы я стала вашей любовницей, а сегодня вам нужен только один танец. Вы хотите сказать, что за один день ваши потребности так изменились?
Отойдя от двери, Джеймс расправил плечи. Ему очень хотелось, чтобы Кэролайн поверила в его искренность.
— Я хочу сказать, что совершил глупость. У меня сложилось ложное впечатление. Простите меня за то, что я оскорбил вас.
На балконе было темно, и Кэролайн довольно долго всматривалась в его лицо. Наконец она нарушила молчание.
— Я принимаю ваши извинения, мистер Феррингтон, — сказала она. — Минерва рассказала мне всю историю от начала до конца. Она сказала, что это она подтолкнула вас к такому решению. Надеюсь, теперь вы понимаете, что моя тетка… как бы это сказать… — Кэролайн пыталась подобрать нужное слово, — несколько эксцентричная дама.
— Я думаю, что более уместно слово «колоритная», — произнес Джеймс. Кэролайн приняла его извинения, и он немного успокоился.
— Да, можно и так сказать. Несмотря ни на что, я ее очень люблю.
— И я понимаю почему.
Тяжело вздохнув, Кэролайн положила руку на каменные перила балкона. Ее следующие слова удивили Джеймса.
— И мое поведение накануне вечером вполне можно назвать весьма фривольным. — Подняв голову, она посмотрела на него. В ее глазах отражался лунный свет. — Простите меня за тот вечер и за все, что произошло между нами.
Джеймс положил свою руку на перила рядом с ее рукой.
— Кэро… леди Пирсон, поверьте, что я отношусь к вам с большим уважением. Все дело в том, что ни к одной женщине я не испытывал того, что испытываю к вам.
Его слова так удивили Кэролайн, что она, слегка приоткрыв рот, отступила назад.
Она ничего не ответила, и Джеймс ругал себя за излишнюю прямоту и несдержанность. Он отошел от нее и, посмотрев куда-то в темноту, сказал:
— Мне не следовало говорить вам о своих чувствах. Простите меня.
Кэролайн продолжала молчать. Повернувшись к ней, он увидел, что она смотрит на него широко раскрытыми глазами, в которых была настороженность и даже испуг. Затянувшееся молчание начинало действовать ему на нервы. Джеймс понимал, что ему нужно повернуться и уйти, оставив ее одну. Однако сделать это он не мог. Это было выше его сил.
— Вы когда-нибудь загадывали желания, глядя на звезды? — спросил Джеймс.
Ее, похоже, очень удивил этот вопрос.
— Я… нет, никогда, — едва слышно произнесла Кэролайн.
— А я загадывал, — сказал он. — Всякий раз, когда мне чего-нибудь очень сильно хотелось, смотрел на звезды и загадывал желание. — Он смущенно посмотрел на нее. — Все это глупо, не так ли? Однако мои желания сбывались. Я уже много лет так поступаю, и звезды никогда меня не подводили.