— признается Лилибель. — У него были умопомрачительные усы.
— Чем это кончилось? — спрашивает контр-адмирал.
— Этот мерзавец сказал моим родителям, что у меня нет слуха и исчез. Как я плакала! Как плакала!
Все одновременно принимаются рассказывать о своих детских любовях и забывают о юном женихе.
Но он не забывает, уходя от вас после обеда, потребовать свои 5 франков за хлеб, плюс 5 франков за то, что принес кофейные чашки, плюс 5 франков за то, что убрал со стола, всего 15 франков. Черт! У вас нет мелочи. Внук соглашается принять долговую расписку, которую вы аккуратно датируете и подписываете.
И оплачиваете в следующее воскресенье. Плюс 5 франков за сервировку стола, Плюс 5 франков за уборку со стола, Плюс 20 франков за мытье окон в вашей комнате. Итого — 45 франков. Вы щедро округляете до 50 и протягиваете банкноту поклоннику мадмуазель Флер. Он целует вас, в полном восторге.
Через несколько недель.
Вы проходите мимо магазинчика Старшей Дочери и заходите поболтать. Она пытается отговорить покупательницу 44 размера покупать прелестный костюмчик 38 размера, советуя ей, скорее блузку «L»[5]. Но покупательница настаивает на костюмчике 38 размера и уходит затянутая так, что пуговицы трещат.
— У тебя есть пять минут, попить со мной кофе?
— С удовольствием. Народу немного. (Жюстина поворачивается к продавщице) — Валери, я ненадолго оставлю магазин на вас. Берегитесь клептоманок. (вам) — Чем они богаче, тем больше воруют.
В кафе напротив.
Вы обожаете эти краткие минуты наедине со Старшей Дочерью, обычно обремененной мужем и детьми (по отдельности, или скопом).
— У тебя все в порядке?
— Ага. Кроме Атиллы.
— Он болен?
— В каком-то смысле — да. Он все еще умирает от любви к своей мадмуазель Флёр. И принялся по крупному зарабатывать деньги. Он бегает за покупками для соседей. Он подметает тротуар для консьержки. Он разносит всему дому газеты и булочки по воскресеньям. Он чистит ботинки всему кварталу…
— Это прекрасно! Тебе не надо беспокоиться за его будущее. Мальчик всегда сможет заработать себе на жизнь.
— Но сейчас он делает уроки ночью и засыпает по утрам. Меня уже достала эта мадмуазель Флёр.
— Да ну! Не переживай так. В следующем году твой Дон Жуан будет ухаживать за новой учительницей.
— Ты хочешь сказать, что до самого конца школы мой сын будет волочиться за барышнями из народного образования? Нет уж, увольте!
Вы хором смеетесь.
На следующий день, час дня.
Вы обедаете шоколадным Слимфастом, якобы из-за диеты. На самом деле вы его просто-напросто обожаете и в довершение счастья, приготовление «пищи» занимает у вас ровно две минуты. Тихо потягивая из стакана, вы смотрите новости.
Бип-Бип…Бип-Бип…
— Звонить точно во время новостей!.. я готова спорить с тобой на банку тунца, что это Милая Крошка! — Говорите вы Мельхиору.
Бип-Бип…Бип-Бип…
Вы проиграли тунца.
— Алло? Это мадмуазель Перро, — сообщает молодой женский голос.
— Я не знаю мадмуазель Перро, это ошибка, — сердито говорите вы, пытаясь продолжить слушать новости.
— Возможно, вы обо мне слышали, как о мадмуазель Флёр? Я учительница Атиллы.
— А! Я вас слушаю!
Вы выключаете телевизор.
— Случилось несчастье?
— Не совсем. Но я хотела бы с вами встретиться…по секрету!
— Когда?
— Сейчас, если это не слишком неудобно. Я у вашего подъезда.
Мадмуазель Флёр очаровательна. У Атиллы хороший вкус. Она смущенно садится на краешек дивана, достает из кармана совершенно измятый кусочек мелованной бумаги и протягивает его вам.
— Я обращаюсь к вам, потому, что не хочу, чтобы Атиллу очень уж наказывали родители.
Вы разворачиваете. И видите кольцо.
— Боюсь, что этот рубин принадлежит вашей дочери, — продолжает юная учительница, опустив глаза. — Ваш внук подарил мне его «в знак официальной помолвки»…Я не знаю, что делать!
О-ля-ля! Вы тоже!
Почему все проблемы в этой жизни всегда рушатся на вас? Вас посещает мимолетная идея удрать на Мальдивы и послать Старшей Дочери ее украшение по почте, «от неизвестного доброжелателя». Вы с наслаждением представляете, как валяетесь там, на пляже с мелким песочком в тени кокоса, с бокалом апельсинового сока в руке, пока здесь гремит неизбежная семейная буря.
Мадмуазель Флёр врывается в вашу мечту.
— Я подумала, что… ммм…вы могли бы потихоньку вернуть кольцо на место. Я понимаю, что это трусость с моей стороны, но…
— Действительно! — восклицаете вы. — Атилла, как ни крути, паршивый маленький воришка. Если у него войдет в привычку воровать материнские драгоценности каждый раз, когда будет влюбляться, что же это будет?!..
— Я знаю! Знаю! Я совершенно потеряна. Он настолько серьезно относится ко всей этой истории… Я сто раз объясняла ему, что это невозможно. Я «разрывала наши отношения». Но это повергает его в такое состояние, что я ломаюсь. Я не знаю, что делать. Я впервые нахожусь в подобной ситуации, поверьте.
— Я вам верю — растроганно уверяете вы. — Возможно, нам следует попросить совета у школьного психолога?
Лицо учительницы вашего внука темнеет.
— Она — набитая дура! — холодно сообщает она. — Ей, видите ли, смешно. Она уверена, что Атилла разыгрывает комедию, а я ему подыгрываю.
Она так взволнована, что вас посещает идея.
— А вы, случаем, не влюблены в моего внука?¬— спрашиваете вы, смеясь.
Мадмуазель Флёр смеется в ответ.
— Нет. Но я люблю его, как любила бы собственного сына. Он такой милый и нежный.
Упоминание о «милом и нежном» Атилле заставляет вас мечтательно вздохнуть. Любовь действительно творит чудеса, даже с семилетними.
Мадмуазель Флёр смущенно ерзает на диване.
— Есть еще одна проблема: …ммм…я живу с одним парнем, и у нас все замечательно. За исключением того, что он не может забирать меня после школы из-за Атиллы. Он ревнив, как тигр и несколько раз прокалывал нам шины мотоцикла.
Неожиданно она вскакивает.
— Мне надо бежать. Я уже опаздываю на урок.
Вы обещаете ей, что тихонько положите кольцо Жюстины на место. И спросите совета у вашего «любимого психиатра», ангела-хранителя семьи. Вы обнимаетесь на прощанье. Не является ли она в какой-то мере родственницей — по праву сердца?
Вы звоните «любимому психиатру». Он сильно озабочен.
— Детская любовь — это гораздо серьезнее, чем вы думаете. Нам надо поговорить. Попросите у моей секретарши назначить вам срочную встречу, а пока прочтите книгу Говарда Бутена «В 5 лет я убил себя».
Очаровательная перспектива. Тем более что секретарша вашего «любимого психиатра»— между прочим, ваша подруга — клянется, что у доктора нет ни минутки свободной «в срочном порядке, и потому, что это вы!» раньше, чем через пятнадцать дней. В полночь. «Но я сплю в полночь!»— кричите вы. «Я знаю»— жалуется Изабель, —«но сейчас просто эпидемия депрессий и доктор принимает ежедневно до часу ночи»
А пока вы вызываете к себе Атиллу. Под предлогом мытья стекол в вашем кабинете за сногсшибательную цену в 30 франков. Он прибегает.
Но когда он подходит к стремянке со средством для мытья стекол в руке, вы ледяным тоном, который когда-то наводил ужас на ваших дочерей, замечаете:
— Итак, теперь ты воруешь?
Он распахивает огромные невинные глаза.
— Я? А что я украл?
Вы потрясаете рубином Старшей Дочери.
— Кольцо у матери.
— Но оно мое!
— Как это, твое?
— Ну да. Мама всегда говорила, что хранит его, чтобы я отдал его своей невесте. Бриллиантовое кольцо — для Маттиаса, а с изумрудом — для Эмили.
Вас прижали.
— Допустим. Но почему ты взял его потихоньку, не спросив у нее?
Ваш внук в отчаянии складывает руки.
— Потому, что я был уверен, что будет скандал. Она не верит, что я люблю мадмуазель Флёр и что мы с ней жених и невеста.
— Я в это верю, говорите вы мягко. Но мадмуазель Флёр не может любить мальчика, ворующего у своей матери драгоценности.
Атилла упрямо хмурится.
— Это мое кольцо.
— Нет. Оно будет твоим, когда ты вырастешь. Это не одно и то же. Ты доставишь мне удовольствие, если вернешь его на место, так, чтобы мама ничего не заметила.
— Нет.
Минута ужасной тишины.
Вы чувствуете, что ваш упрямый, как осел, внук скорее выпьет средство для мытья стекол, чем уступит.
Уступаете вы.
— Хорошо. Я сделаю это вместо тебя. А ты возвращайся домой. Я не хочу тебя видеть.
Атилла багровеет и выходит, не взглянув на вас, с высоко поднятой головой, черными от гнева глазами и сжатыми губами.
На следующий день.
Воспользовавшись отсутствием Жюстины (в магазине), Месье Зятя № 2 (в своем зубоврачебном кабинете), и детей (в школе), вы просите у консьержки ключ от дома вашей старшей. Под туманным предлогом измерения окон с целью подарить ей новые шторы.
Оказавшись в супружеской спальне, вы открываете секретный ящичек стола, который был вашим, пока вы не подарили его Старшей Дочери.
И кладете на место кольцо Атиллы.
Вами овладевает детское желание поиграть, и вы примеряете все драгоценности из ящика. Бриллиантовое кольцо Маттиаса прекрасно смотрится на вашем указательном пальце. Вы всегда мечтали носить кольцо на указательном пальце, но Мужчина яростно против этого восставал, заявляя, что так носят нувориши. На самом деле, ваш дорогой супруг против драгоценностей вообще. На рождения дочерей он дарил вам трактора для дома в деревне (маленький гусеничный, потом большой, 6 °CV). И ни единого несчастного бриллиантика. А в ответ на прямое требование, возвел глаза к небу и воскликнул: «Какая же ты мещанка!». Ничего не поделаешь. Да, вы — мещанка. С домом в деревне, с мужем, с тракторами, но без бриллиантов.
Резко распахивается входная дверь. Входит Старшая Дочь.
Ошеломленная.
—…Ты что здесь делаешь? Что это за история со шторами? Я обожаю свои шторы!.. Я не хочу их менять!