Глава тридцать шестая
Проблема заключалась в том, что я не могла заниматься сексом с Тейтом Маркетти. Для начала – он не дал даже малейшего намека на то, что это возможно. И второе – судя по происшествию на смотровом столе, если бы он действительно предпринял попытку переспать со мной, я бы пропала. Погибла.
Эбигейл, с другой стороны, вела очень активную сексуальную жизнь и не боялась ею делиться.
– Перенесем планы выпить, ладно? У меня свидание с археологом, и, надеюсь, он отыщет мою точку G.
Я придержала дверь в наше офисное здание открытой, вышла вслед за ней и крикнула ей в спину:
– Если археолог потерпит неудачу, в следующий раз можешь обратиться к частному детективу. Слышала, они хороши в поиске вещей.
– А гинеколог вообще беспроигрышный вариант, – раздался за спиной низкий голос. – Ты, разумеется, знаешь это из личного опыта.
Я повернулась и увидела Тейта, который прислонился к бетонной колонне нашего здания. Одну руку он засунул в карман брюк, а другой поигрывал телефоном.
Эбигейл уже запрыгнула в такси и скрылась из виду, но Рейган тоже сегодня работала допоздна, и меньше всего я хотела, чтобы она застала меня пускающей слюни на мужчину, который будет принимать у нее роды.
Я затащила Тейта в переулок и повернула к себе подальше от улицы. Подальше от любопытных глаз.
– Что ты здесь делаешь?
– Ты задала вопрос. Я пришел, чтобы на него ответить.
– Не помню, чтобы задавала такой вопрос.
– Задавала. Я не невролог, но знаю, что недостаток витамина Е может привести к проблемам с памятью.
На самом деле, оглядываясь назад, я могла бы кое о чем спросить. В его кабинете. Но что? Может быть, о его беспокойстве по поводу моей девственности.
Моим щекам стало жарко. Чтобы не смотреть на него, я принялась рыться в сумке, делая вид, что ищу что-то.
– Ладно. Ответь.
– Я беспокоился о твоей сексуальной жизни не потому, что ты была пациенткой, – небрежно сказал он. – Меня это беспокоит, потому что я хочу трахнуть тебя так, что ты не сможешь ходить. К моему сожалению.
Я остановилась.
Нас окутала тишина.
Одну руку я погрузила в потрепанную плечевую сумку, а другой сжимала телефон. Мобильник с грохотом упал на асфальт.
Не поняла?
Тейт поднял девайс и протянул мне.
– Я не выставил Рейган счет за осмотр. Считай это моим официальным отказом принимать тебя как гинеколог на том основании, что у меня есть к тебе личный интерес. Я рад перенаправить тебя к доктору Бернарду или любому другому моему коллеге.
– Значит ли это, что ты хочешь встречаться со мной? – я вытаращила глаза, но проклятая штука в груди заставляла держаться настороже.
– Я не завожу отношений. Могу предложить только секс. Если тебя устраивает такая договоренность, ты знаешь, где меня найти. Ты мне нравишься, Чарли, и именно поэтому я советую тебе, как другу: не принимай мое предложение. Я слишком стар, слишком измотан и слишком испорчен, чтобы дать тебе то, что ты хочешь, за пределами спальни.
Глава тридцать седьмая
Когда дело доходило до взлета и падения Терри Маркетти, всегда возникал один и тот же вопрос: где? где Терри Маркетти? куда делись деньги? куда делся этот талант? Я мог бы ответить на первые два. Легко. Терри платил очень мало налогов со своих авторских гонораров и игнорировал налоговую службу, когда они приходили к нему домой. Он растратил все деньги на пентхаус в Центральном парке, который не мог себе позволить, и узнал, что есть правительственные органы, с которыми просто не стоит связываться. Банк забрал пентхаус, когда Терри перестал платить по ипотеке. Налоговое управление США и DOTF получили его ежеквартальные чеки на выплату роялти. У него не осталось ничего, кроме воспоминаний об успехе и обиды за неудачу размером с франшизу о Гарри Поттере.
Что касается таланта? Это стало бы шоком для всех нас. Какими бы литературными способностями он ни обладал, раньше они ограничивались названиями из среднего списка, которые выходили одним посредственным тиражом у забытого независимого издателя. Этого хватало на оплату студии в Паркчестере и нескольких порций таблеток, которые он предпочитал в тот месяц. Но «Несовершенства»? О таком издании мечтал каждый автор. Критики с восторгом отзывались о книге еще до того, как она попала на полки магазинов. Роман вошел в шорт-лист как одна из лучших книг в современной литературе. Она разошлась миллионными тиражами, попав во все чертовы списки. Люди изучали ее в колледжах, толпами смотрели экранизацию, пускали слюни по поводу всего, что делал Терренс Маркетти, и рылись в книжных каталогах в поисках его романов, как в мисках с остатками гнилой капусты.
Вот почему я ненавидел третий вопрос. Тот, на который так и не мог ответить. Тот, о котором, казалось, спрашивали все, как только узнали о моей родословной.
– Вы не обязаны отвечать, если не хотите, – Рейган натянула рубашку на живот в конце осмотра. – Я просто вела светскую беседу. Кроме того, многие авторы пишут только одну популярную книгу и исчезают. Я работала с десятками таких писателей.
Я сохранил файл с копией ее УЗИ и вышел из браузера.
– Сомневаюсь, что в этой жизни он опубликует что-нибудь еще.
– Он пишет?
– Если считать его попытки печатать и удалять записи, то конечно.
Воспользовавшись в качестве козыря тем, что подписал свой единственный хит, Терри снова проник в мой дом. Ночами он печатал на пишущей машинке и к рассвету все стирал. Весь оставшийся день спал на моем диване и вставал только для того, чтобы умыкнуть еду из моего холодильника и оставить гору беспорядка в ванной и на кухне.
– У него еще есть литературное представительство?
– Чувствую себя обязанным предупредить вас: агент уволил Терри после того, как тот отказался от сделки на три книги и получил приказ вернуть семизначный аванс.
– Может быть, у него творческий кризис.
Или, может, «Несовершенства» были случайным явлением.
Я давно с этим смирился. Так же поступили его агент и издатель. Единственный, кто смириться не мог, был он сам.
– Может быть, – эхом отозвался я, заканчивая разговор.
В ту ночь я вернулся домой после экстренного кесарева сечения и обнаружил Терри, растянувшегося на моем диване и смотрящего повтор «Как я встретил вашу маму» на плоском телевизоре, который я установил, чтобы мой дом не казался таким пустым. До этой секунды я понятия не имел, что телевизор до сих пор работает.
– Привет, сынок, – он запустил руку в фирменный пакет с картофельными чипсами. – Ты дома?
Меня, как всегда, разозлило, что он пользуется словом «сынок».
– Я тебе не сын, – я щелкнул выключателем на кухне и распахнул дверцу холодильника, обнаружив, что он пуст. – И это не твой дом.
У меня заурчало в животе. Мне нужно было две тысячи калорий, пятнадцать часов сна и машина времени, чтобы отмотать время назад до того, как я предложил Чарли секс без обязательств, как гребаный урод (она еще ребенок, и у нас были общие знакомые, а это опасно и так не похоже на меня). А еще мне нужно немного чертова здравого смысла, и, судя по тому, как шли дела, этого можно добиться только с помощью судебного запрета.
– Там осталось немного пиццы. Целый пирог из «Рубиросы», – крикнул Терри и поставил сериал на паузу, перефразировав вслух строчку из него. – Они должны были нанять меня, чтобы я написал им этот чертов сценарий, – он покачал головой. – Я думал, что положил пиццу в холодильник, но, возможно, оставил ее в морозилке.
Насколько знаю, у Терри нет ни цента, чтобы заплатить за жвачку, не говоря уже о том, чтобы оплатить проезд до Нолиты и целую пиццу из «Рубиросы». Я мысленно сосчитал до трех, борясь с жаром, поднимающимся сзади по шее.
– Ты видел рукопись Кела? По-моему, я видел, что она лежала под его кроватью, но ты, похоже, ее переложил. Она у тебя в комнате? Ты же не выбросил ее?
Три.
– Я съел последнее, что ты принес с собой. Надеюсь, все в порядке, – когда он говорил, крошки чипсов вылетали у него изо рта и падали на мой ковер, диван и его пивной живот. Ничто не сравнится с крошками на животе, обтянутом белой майкой. – На вкус как дерьмо. Может, найти сервис получше? Проведи кое-какие исследования. Проверь, каким приложением пользуются дети. Ну, ты в курсе… – он несколько раз щелкнул пальцами и навел один на меня. – На Yelp.
Два.
– О, и сегодня заходила твоя экономка, – Терри проглотил еще одну пригоршню мальтодекстрина с высоким содержанием фруктозы и кукурузного сиропа. Если его убью не я, это сделают чипсы. – Бесчувственная маленькая штучка начала пылесосить мое рабочее место, хотя видела, как я печатаю. Надеюсь, ты не возражаешь, но я сказал ей уйти и вернуться потом. Не могу писать в таком шуме. Хорошая новость в том, что я сэкономил тебе деньги, которые ты оставил на стойке для нее, – он поднял чипсину и помахал им в направлении кухни. – Воспользовался ими, чтобы пополнить твою кладовую.
Один.
Я выхватил у него пакет, вернулся на кухню и бросил его в мусорное ведро, а потом снова повернулся к нему лицом.
– Это единственное напоминание о том, что условие твоего пребывания работает.
– Я работаю, – он указал на чипсы. – Они были дорогими!
– Идеально. Сможешь купить еще немного, когда закончишь книгу и продашь ее.
– Я не могу. Трезвым не выходит, – он почесал за ухом. – Я написал «Несовершенства» пьяным и в ударе. Даже не помню, как это сделал.
– Я приковал тебя цепью к полу и запер в подвале? – я ткнул большим пальцем влево. – Дверь в той стороне. Никто не заставляет тебя оставаться.
Он показал на кучу бумаги, валяющейся скомканной у его ног.
– Я не могу закончить эту книгу.
– Предлагаю тебе разобраться с этим как можно скорее, учитывая, что тебя бросили агент и издатель, и еще десять секунд и один плохой день – и я тоже выкину тебя на улицу. Если не хочешь этого, напиши чертову книгу, – в основном потому, что это означало бы еще один шаг к тому, чтобы вышвырнуть его из моей жизни. На этот раз навсегда.