Я распахнул дверцу холодильника, не думая, что что-то там найду, и увидел, что он полностью забит продуктами. Аккуратные ряды газированных напитков, кофе в бутылках и выжатые соки. Немного домашней птицы и белка, разложенных в отдельный ряд. В холодильнике были листья салата, овощи и фрукты – вымытые и уложенные в отдельные стеклянные контейнеры.
Чарли.
Единственный человек, который пошел бы на это ради меня. Я был чертовски уверен, что Терри не стал бы этого делать (он не отличал огурец от кабачка), Хильда уволилась, и ни у кого больше не было ключа. Я сделал себе бутерброд, проглотил его за меньшее количество укусов, чем было положено по правилам приличия, и взбежал по лестнице, горя желанием сбежать от ленивца, приклеившегося к моим диванным подушкам в радиусе ста метров.
Я обнаружил, что дверь Кела приоткрыта и оттуда доносился звук. Голос Чарли, если точнее. Я заглянул в комнату, зависнув перед щелью, как чертов придурок.
Она растянулась на полу и смотрела в потолок, а ее волосы лежали ореолом. Чарли разговаривала сама с собой. Или, возможно, с Келланом, не знаю. Мы все совершали странные поступки, когда дело касалось Кела.
– Помнишь, как я ждала перед твоим домом?
На мгновение мне показалось, что она обращается ко мне.
Но Чарли продолжила:
– Я весь день ждала, когда Тейт вернется домой, набиралась смелости, чтобы накричать на него за то, что он плохо с тобой обращался, но он так и не появился. А ты натравил на меня копов. Мне было стыдно, когда они выгнали меня. Безумно. Боже, я так злилась.
Она положила руку на паркет, и вздохнув, прочертила узор, который я не мог разобрать.
– Иногда я задаюсь вопросом, что бы произошло, если бы ты не вызвал полицию, если бы Тейт приехал, если бы у меня была возможность поговорить с ним. Имело бы это значение? Был бы ты жив?
Одинокая слеза скатилась по ее щеке.
– Мне так жаль, Келлан. Мне так жаль, что я не старалась усерднее. Мне так жаль, что мы все подвели тебя, – она повернулась на бок, свернувшись калачиком. – Я часто думаю о нашем договоре. О том, что ты его нарушил. О том, что я первая нарушила правило. Но ты должен был встречаться со мной на крыше каждый год до выпускного класса. Ты лишил меня встречи, Келлан.
Я хотел обнять ее. Хотел спрятать ее внутри себя и защитить от всего мира. Несбыточная мечта. Но понял, что хватаюсь за дверную ручку.
Она снова заговорила:
– Неизвестность преследует меня. Я думала, что разберусь с ней, если прочитаю «Милый Яд», но твои слова оставили больше вопросов, чем ответов. Если ты знал, что покончишь с собой, зачем согласился на этот чертов договор? Почему мы условились встречаться друг с другом каждый год? Почему ты удержался от самоубийства, когда мы попытались сделать это в первый раз?
Мы.
Я замер. Это были не просто подозрения. Чарли прекрасно знала, что Кел хотел покончить с собой, и ничего не сделала. Она. Знала. Я с такой силой сжал дверную ручку, что чуть ее не сломал. Пути назад не было. Я не мог смотреть Шарлотте в глаза и не желать ее. И ненавидел себя за то, что жаждал этого.
Я повернулся, не встречаясь с ней взглядом. Говорить было нечего.
Келлан знал ее лучше всех.
Шарлотта Ричардс – это Яд.
Глава пятьдесят седьмая
Прошлой ночью я закончила редактировать «Милый Яд».
Три подхода, множество проб и куча бессонных ночей. Никогда в жизни не чувствовала себя более состоявшейся.
Никогда не чувствовала себя такой уставшей.
– Ты в порядке? – Эбигейл остановилась у моего стола с кружкой горячего чая. Она поставила кружку на стол подальше от стопки бумаги. – Выглядишь измученной.
– Проблемы со сном. Хобби.
– Проклятье. Рукопись?
Я кивнула, но не стала вдаваться в подробности.
Она поняла намек и вернулась в свой кабинет.
Честно говоря, меня поглотил не только «Милый Яд». Тейт теперь меня игнорировал, и я не могла понять причину. Я думала, за ужином мы пришли к перемирию, но его поведение… изменилось.
Дело в письме?
Казалось, все всегда возвращалось к нему.
Я не могла отдать ему письмо.
Что я ему скажу? Что его брат написал мне прощальное письмо и ни разу его не упомянул, только называя «этим мудаком»? Я не знала, злиться мне или плакать из-за поступка Келлана.
Я не сделала ни того, ни другого, вытащив бумажник и достав то, что мне было нужно.
Визитную карточку.
Я потрогала ее, уставившись на золотую фольгу так, словно ожидала, что она меня укусит. Свет отразился от имени Хелен Мориучи. Насколько я знала, ее приглашение предложить рукопись было проявлением вежливости. Типа пожелания увидеться снова, которое вы бросили далекому знакомому, зная, что у вас нет никакого желание снова с ним встречаться.
Шея запульсировала. Я подняла трубку, набрала номер Хелен и остановилась перед тем, как нажать кнопку вызова. Если сделаю это, это укрепит мое намерение завершить рукопись Келлана.
Пути назад не было.
Я заперта изнутри.
Лишена возможности отказаться.
Я нажала на вызов.
Хелен ответила после двух гудков.
– Хелен Мориучи слушает.
– Привет, Хелен, – я откашлялась. Телефон немного соскользнул. Я снова сжала его липкой ладонью. – Это Шарлотта Ричардс… из «Литература и Менеджмент Ротшильд».
– Шарлотта, – ее голос был приветливым, что помогало. – Слышала, Рейган родила прошлой ночью.
– Да. Скоро сможет принимать посетителей.
– Я уже внесла это в ежедневник. Итак, чем могу вам помочь? Уверена, вы позвонили не только для того, чтобы поговорить о Рейган. У вас есть для меня рукопись?
– Вообще-то да, – я выдохнула, почти забыв сделать вдох. – Думаю, это именно то, что вы ищете. Лучшая. Прорыв в литературе.
– Я заинтригована. У этой рукописи есть название?
– «Милый Яд». Не могу в полной мере описать ее словами. Это история любви, которой никогда не было. Социальный комментарий к жизни, человеческой порядочности и выживанию. Читаемость там на высоте. Автор остроумен, искусен и легко пишет. Думаю, вы влюбитесь в рукопись так же, как и я.
– Я могу посмотреть что-нибудь из произведений этого автора?
– Он дебютант.
– Хм… – я услышала, как скрипнул ее стул. – Мне нравятся физические копии. Маркер у меня в руке становится всесильным. Отправите рукопись в мой офис? Местоположение и номер офиса указаны на визитной карточке, которую я вам дала. Адресуйте ее мне, и я прочту, как только смогу.
– Спасибо, – что-то похожее на надежду забурлило во мне.
Я повесила трубку после нее.
Широкая, глуповатая улыбка расплылась на моем лице. Я вложила только что отпечатанный экземпляр «Милого Яда» в мягкий конверт из манильской бумаги, особо заботясь о том, чтобы края были аккуратными и хрустящими.
Я не включила имя Келлана в рукопись, желая убедиться, что она оценит текст за его достоинства, а не из-за коммерческой составляющей популярного романа сына Терри Маркетти.
Когда курьер забрал конверт, тяжесть, сковывавшая мое тело, спала. Я почувствовала легкость.
Большую легкость, чем за все четыре года.
Глава пятьдесят восьмая
На лице Рейган сияла гордая улыбка молодой матери. Но направлена она была не на ее близнецов. Три дня назад она родила двух красивых, здоровых мальчишек. Ной и Итан Ротшильды. Один был у меня на руках, а другого она кормила грудью.
– Вчера приходила Хелен.
– В самом деле? – я старалась казаться непринужденной. – Что она сказала?
– Сказала, что ты прислала ей в офис рукопись.
– Она ее прочитала?
– Пока нет.
– О, – я сдулась. – Уверена, что она занята.
– Хелен хотела узнать, нормально ли, что она получила текст от тебя. Я сказала, что, конечно, это так, учитывая, что мое агентство получает хорошую долю от всего, что ты продаешь, – она подмигнула мне. – Еще я дала ей понять, что наделяю всех сотрудников полной свободой действий в принятии решений, пока я не вернусь.
– Как великодушно с вашей стороны, – поддразнила я, меняя Ноя на Итана, чтобы она покормила и его.
– Не думала, что за это время ты найдешь свою первую большую рукопись, – пошутила она в ответ.
Мы проболтали еще час, обсуждая все, начиная с детей, заканчивая болезненными родами и жизнью в офисе без нее. Вечером я вернулась домой в хорошем настроении, которое испарилось в тот же миг, когда увидела Лию на диване, снова занимающуюся вязанием.
На этот раз свитера.
Такого маленького, что в него поместилась бы обезьяна.
Она ничего не сказала, когда я вошла в квартиру, направилась на кухню и приготовила себе миску лапши быстрого приготовления. Я ничего не сказала, когда она закончила свитер для обезьянки, добавила его к куче таких же ужасных вязаных изделий и встала, чтобы потянуться.
Она прошла мимо меня за водой.
Я осушила стакан.
Ее нога случайно задела мою.
Мы обе притворились, что этого не было.
Она вздохнула.
Я тоже вздохнула.
А затем она засунула спицы в стоявшую поблизости коробку, собрала свои вязаные безделушки и ушла в комнату, закрыв за собой дверь.
Я выдохнула, как только она ушла, и снова смогла дышать.
Я смирилась с тем, кем мы были.
Два призрака, обитающие в одном и том же пространстве.
Глава пятьдесят девятая
Неделю спустя Хелен пригласила меня пообедать в той же отдельной комнате в «Тосикоси».
По звонку я не смогла оценить ее настроение, но если у нее был маломальский вкус, то ей понравился текст Келлана. Любой, кто хоть немного разбирается в литературном бизнесе, с пеной у рта заговорил бы о золотой жиле, которой было творчество Келлана.
А я?
Я была защитницей этой рукописи. Решив принять вызов Келлана, я поклялась уберечь его историю. «Милый Яд» не будет убит. Не будет исковеркан посторонними умами, которые никогда не встречали, не знали и не любили его. Он не превратится в коммерческий корм для масс.