Лия отшатнулась, как будто я выстрелил в нее.
– Нет, – она схватилась за грудь, как будто я подстрелил ее. – Она никогда…
– Попробуй спросить ее, как она познакомилась с Келланом.
Когда произнес эти слова, понял, что это правда. У них не было иной причины договариваться о встрече на оцепленной крыше Сент-Пола. Еще я задумался, не переступил ли черту, но это была та же черта, которую готова была пересечь Чарли.
Иногда я задаюсь вопросом, что бы произошло, если бы ты не вызвал полицию, когда я появилась у тебя дома, если бы Тейт приехал, если бы у меня была возможность поговорить с ним…
Я вспомнил ее слова. Они избавили меня от чувства вины, которое копошилось внутри меня. Я намеревался изложить свою точку зрения так хорошо, чтобы ее больше не нужно было повторять.
– Я… – Лия опустила голову. Она не смогла закончить свое предложение. Представила, что чувствовала Чарли. Замолчала почти на девять лет.
Всякое сочувствие, которое у меня было, иссякло. Я увещевал Лию, но в то же время осуждал себя. И это было дико, и жестоко, и уродливо. Единственный известный мне способ существовать.
– Дай своей сестре передышку. Она губит себя, пытаясь тебе угодить. Прекрати вести себя так, будто она тебе что-то должна, – выплюнул я. Невозможно было неверно истолковать мои слова. После этого больше никаких оправданий. – Ты оставила пачку сигарет на виду у тринадцатилетнего ребенка. Оставила легковоспламеняющееся дерьмо в мусорной корзине. Ты оставила зажигалку. Ты разбила ей сердце той ночью. Пришло время взять на себя ответственность за свои поступки. Я был на твоем месте, Лия. Какое-то время я пытался свалить вину на своего младшего брата. И это привело меня именно туда, куда привело тебя – никуда, черт возьми.
Я не стал дожидаться ее ответа. Говорить было нечего. Я знал, что мои слова достигли своей цели, осев где-то глубоко. Слеза скатилась по ее щеке. Лия всхлипнула. Я покачал головой и повернулся к выходу, тихо закрыв за собой дверь.
В коридоре стоял мужчина – высокий, в татуировках и весь в машинном масле. Он смерил меня взглядом, но позволил пройти, едва заметно кивнув и давая понять, что все слышал.
– Я позабочусь о Лии, – он сделал паузу. – Не знаю, кто ты, черт возьми, такой, но точно знаю: Шарлотте не понравится, что ты приехал навестить ее сестру.
– Ага, – пробормотал я, протискиваясь мимо него. Я сбежал по лестнице, зная, что Чарли убьет меня, если узнает, что я только что сделал, но ни секунды не сожалел об этом.
Ты должен ее ненавидеть.
Но в глубине души я знал, что это не так.
Еще знал, что я лицемер.
Потому что Терренс Маркетти никогда не получит от меня еще одного шанса.
Глава шестьдесят вторая
Я следила за домом Тейта, вылив огромное количество кетчупа на остатки хот-дога, купленного в киоске. Я стояла как раз за углом. Выжидала. Ровно три часа и сорок две минуты. Я высунула голову из-за угла. Тейта по-прежнему не было видно.
Терри вошел в дом полчаса назад, но для того, чтобы войти, нужно, чтобы ушел Тейт. Он не хотел, чтобы я вовлекала его отца в работу над «Милым Ядом», но ненависть Тейта к Терри не изменила того факта, что Келлан боготворил своего отца, а я не смогу это сделать без помощи Терри. Я смирилась с этим вскоре после встречи с Хелен и продумала тактику, чтобы приступить к следующему раунду правок. Первая стадия? Устроить засаду Терренсу Маркетти за спиной его сына.
Наконец-то – наконец-то – дверь распахнулась. Тейт вышел и повернулся, чтобы запереть дверь. На нем был темно-синий костюм-тройка, облегающий каждый дюйм его тела, и даже отсюда я видела, как сильно хмурится Тейт. Явный признак того, что он пообщался с отцом. Я отправила в рот остатки хот-дога и прижалась спиной к стене дома, возле которого стояла. Сердце в груди наворачивало обороты. Я вцепилась руками в стену. Буквально.
Тейт сел в «Лексус», даже не прогрев двигатель, промчался по улице и скрылся из виду. Я опустила плечи, прислонилась к кирпичной стене и, обгорая на солнце, прождала целых десять минут, чтобы убедиться, что Тейт не вернется. Солнце сегодня решило бросить мне вызов тридцатишестиградусной жарой.
– Эм. Привет?
Я повернулась к обладателю голоса. Рядом стоял ребенок. Я отлипла, вероятно, от его дома, и помахала рукой, а потом бросилась через улицу. Меньше всего мне нужно, чтобы сюда приехала полиция, которая помешает проникнуть в дом Тейта. Снова. Передо мной замаячила его входная дверь. Я почувствовала, как меня охватывает нервозность. Последние пару месяцев я ощущала это почти каждый день, но сегодня у меня в голове зазвенели тревожные звоночки из-за того напряжения, что сквозило между нами в последнее время. Может, мне не следует…
Я вставила ключ в замок. Повернула ручку. Вошла в дом Тейта так, словно не была уверена, что совершаю огромную ошибку. Меня встретила симфония голосов. Я последовала на шум в гостиную, где Терри сидел перед телевизором, одетый в безразмерные боксеры и порванную майку. Очаровательно. Он внимательно смотрел шоу – «Принц из Беверли-Хиллз». Зазвучала тематическая песня. Из динамиков донесся смех. Дядя Фил накричал на тетю Вив. Хилари вошла в McMansion с сумками для покупок. Эшли колотила по барабанной установке, а Джеффри надевал беруши. Когда я поняла, что Терри не собирается признавать мое присутствие, прошло больше пяти минут.
Ужасная идея. Ты даже не можешь с ним заговорить. Как вы будете вместе редактировать рукопись?
– Привет, – я прочистила горло, зависнув между кухней и гостиной. – У нас не было возможности… эм, поговорить.
Уилл покосился на Карлтона. И снова.
Терри откинул голову назад и захихикал. Он убавил громкость, качая головой.
– Таких шоу больше не снимают.
Ну, вообще-то снимают. Это называется перезапуском.
Но я сомневалась, что это поможет моему делу, потому держала рот на замке в ожидании, когда Терри сочтет меня достойной его внимания.
– Шарлотта, – наконец объявил он, выглядя слишком удивленным для простого приветствия, и я тут же поняла, что нужно обращаться с ним грубо, иначе он растопчет меня. – Ты здесь, чтобы развлечься?
Мне потребовалось все самообладание, чтобы меня не вырвало.
– Нет.
– Понятно. В наши дни никому не нужна подержанная машина. Особенно если можно позволить себе совершенно новую, – он рыгнул, отмахиваясь рукой от вони. Думаю, он имел в виду Тейта. Каким-то образом ему удалось сделать заманчивую перспективу переспать с Тейтом… грязной. Терри добавил: – Ну? Ты здесь из-за моего сына?
– Да.
– Он ушел. – Терри не сдвинулся с дивана, вытянувшись во весь рост, как греческая богиня, ожидающая, что ее накормят виноградом. – Меня тоже пытался выгнать. Говорит, что я пьян. Что я нарушил наше соглашение о трезвости. Я потребовал от него доказательств. Пока мы разговариваем, он, наверное, крадет алкотестер из полицейской машины, – он подмигнул мне. – Уловка заключается в том, что нужно задержать дыхание, прежде чем дунуть.
– Я говорю о другом вашем сыне.
О том, по которому вы, вероятно, ужасно скучаете.
Его брови взлетели на лоб.
– О Келлане?
Если только у тебя нет третьего Маркетти-младшего, сеющего хаос в городе. Что, честно говоря, меня бы не удивило. Однако, что меня действительно удивило, так это то, какую сильную враждебность я питала к Терри. Я не осознавала этого до сих пор, но возлагала на него огромную часть вины за смерть Келлана.
– Да, – я шагнула в комнату и присела на подлокотник кресла рядом с диваном. – Вообще-то о «Милом Яде».
Терри весь вдруг оживился. Я почти видела, как в нем разгорается интерес. За четыре слова он превратился из изможденного в сияющего. Миллион сигналов тревоги прозвучал в моей голове. Предупреждение Тейта отозвалось эхом.
– В самом деле? – Терри сел, наклонившись ко мне. Он сложил ладони вместе и потер их. – Ты ее видела?
– Я ее прочитала.
– Ну… И как тебе? – он чуть не лопался от любопытства.
Я с интересом на него посмотрела. Хорошо. Не такую реакцию я ждала.
– Что-то стоящее? – Терри покачал головой, и его плечи затряслись то ли от смеха, то ли от едва сдерживаемого всхлипа. – Не бери в голову. Конечно, рукопись хороша. Ее же написал Келлан, – он сделал паузу, как будто впервые осознал, что говорит как гордый отец, затем повернулся, прокашлявшись. – Но можно ли ее продать? Иногда он писал странное дерьмо.
История о пауке всплыла у меня в голове. Странная, но красивая, как написал бы только Келлан. Она была первым его произведением, которое я прочитала, но заняла особое место в моем сердце. Я до сих пор хранила тот экземпляр, спрятав его в коробке на книжной полке.
– Вы читали его рассказы?
Это меня удивило. Терри казался мне человеком, неспособным на отцовскую любовь. Чтение сочинений сына-подростка казалось чересчур… отеческим.
– Конечно, читал. Парень пробирался в мой кабинет и подкладывал их мне на стол при любой возможности, – Терри покачал головой, но в его голосе звучало веселье. Может быть, даже ностальгия. – Этот парень всегда отчаянно нуждался в обратной связи и признании.
– А «Милый Яд»?
– Тейт вынудил меня отдать рукопись, как истинный диктатор. Я разбит. Прочитал только первую главу книги Келлана, но за всю ночь не сомкнул глаз, что меня вымотало. Пришлось немного вздремнуть. Не ожидал, что этот обломщик появится до того, как я проснусь, иначе спрятал бы рукопись.
– А если я скажу вам, что копия у меня?
Он скептически посмотрел на меня.
– Ты украла ее у Тейта?
– Келлан оставил книгу мне, – мой голос звучал оборонительно, что я ненавидела.
Терри обладал двумя манерами – дерзкой и настойчивой. Я не доверяла ему настолько, чтобы давать хоть какую-то свободу действий, а это означало, что мне нужно было быть жестче. Чтобы победить, мне нужно было ответить дерзостью на его дерзость. Быть более коварной.