– Мы обезвоживаем дождевых червей, измельчаем их и смешиваем прямо с мукой. Отличный источник белка.
Возможно, это был знак, что мне нужно убираться отсюда к чертовой матери. Вероятно, вообще перестать тут появляться. Но я этого не сделал. Я сказал себе, что выполняю обещание, данное Келу. Что я присматриваю за Чарли, как он и просил, именно так, как он просил. Но после прочтения «Милого Яда» стало ясно одно: Келлан сожалел, что упустил свой шанс с Чарли.
Я знал, что разделяю это чувство.
Глава девяностая
14 февраля
Сегодня исполнилось девять лет с тех пор, как Келлан спас меня.
Пять лет с тех пор, как он умер.
Прошел год с тех пор, как я встретила Тейта Маркетти.
Четырнадцатое февраля было днем «впервые».
Только не сегодня.
Я сказала себе: неважно, что Лия забыла о моем дне рождения. В конце концов, последние десять лет я встречала дни рождения без единого поздравления от нее.
К тому же, если честно, все еще было неспокойно из-за ее недавнего успеха. Она разместила на YouTube обучающий ролик по макияжу со шрамами, который в итоге набрал больше просмотров, чем подборка танцующих собачек.
Я оказалась в метро, ехала по маршруту от кладбища Келлана до знакомой станции. В кабине меня покачивало в такт движению. Я и качалась, решив не сопротивляться колебаниям. На моем телефоне зажужжало сообщение.
Лия: Клянусь, я не забыла о твоем дне рождения. Мы с Джоной проехали до Джерси, чтобы купить тебе твой любимый менемен, и какой-то мудак решил подрезать нас сзади.
Я: Ты в порядке?
Лия: Да, но на взводе. Джона говорит, что он легко может это исправить. Еще…
Лия: [Роб Лоу кричит в пустыне GIF]
Я: Не беспокойся об этом. Не могу дождаться, когда вечером съем менемен! Благодарю вас.
Я сунула телефон в карман, настроение поднялось. Мы с Лией официально вернулись к нормальной жизни. Это казалось правильным. Как будто и не прошло никакого времени. Это напугало меня в хорошем смысле, потому как теперь это означало, что мне снова было что терять, но мне и было за что бороться.
Двери метро со свистом раздвинулись, высветив один из многочисленных рекламных щитов MTA Келлана. Хелен организовала ранний релиз в трех крупных розничных магазинах, чтобы поднять шумиху, но «Милый Яд» закончился на распродаже вчера до полуночи. Это означало, что сегодня утром, в официальный день релиза, книг нет в наличии.
Хелен заказала еще один тираж – четыреста тысяч экземпляров. Тем временем независимые книжные магазины наводнили покупатели. Келлану бы это понравилось.
К тому времени, как я добралась до Сент-Пола, на моем лице играла улыбка. Все та же цепочка свисала с двух крюков, преграждая доступ к лестнице на крышу. Я протиснулась под ней, поднимаясь по ступенькам с меньшим страхом, чем ожидала.
Может быть, потому что я пришла по уважительной причине.
Чтобы отпраздновать освобождение Кела вместе с ним.
Точно так же, как в тот день девять лет назад, я увидела то, чего не ожидала увидеть.
Человека.
Он сидел близко к выступу, свесив ноги со стропил.
– Тейт, – прошептала я, не ожидая, что он услышит.
Должно быть, мне что-то мерещилось, потому что я могла бы поклясться, что на днях видела Тейта возле игровой площадки Галилео. И снова, при предварительном прочтении «Милого Яда».
Мое воображение имело тенденцию разыгрываться. Я часто гуглила Тейта Маркетти, зная, что ничего не найду. Я не могла заставить себя навестить его, потому что, если бы это сделала, то сломалась бы, а если бы я сломалась, то позволила бы ему собрать меня по кусочкам, а если бы он собрал меня по кусочкам, я бы осталась. А если останусь, а он не откажется от своего тщательно продуманного контроля, цикл начнется снова.
Я решила не рисковать на тот случай, если это не мираж. Повернувшись, я направилась к лестнице, готовая торпедой ринуться вниз.
– Подожди!
Я замерла, сделала глубокий вдох и повернулась к нему лицом. Потом ущипнула себя за ногу. Все по-настоящему. Он здесь. Черт возьми. Черепица загремела, когда я шагнула к нему. Я обхватила рукой дымоход, чтобы не упасть, сидя примерно в футе от Тейта. Знакомый костюм, который он носил, как всегда, подействовал на мой желудок. Ничего не изменилось. От его волос, до одежды, до обуви – он остался прежним. Я не знала, что чувствовала по этому поводу.
Я поерзала на плитке, устраиваясь поудобнее. Тейт что-то держал в кулаке. Морковный торт, поняла я. Но он не ел его.
Он проследил за моим взглядом до оранжевого куска, обернутого пищевой пленкой.
– Я не люблю морковный торт, – признался он.
Я протянула руку.
– А ну-ка делись.
Он протянул торт мне.
– С днем рождения, Чарли.
Я покраснела, разворачивая торт и откусывая от уголка. Школьный двор под нами казался светлее.
– Я никогда не смотрела с этого ракурса средь бела дня, – я снова накрыла тесто пленкой. – Здесь красивее, чем я себе представляла.
Вовсе не это я хотела сказать. Мне хотелось спросить, почему он появился, но я знала ответ. Держала его в своей руке. Иначе зачем бы ему появляться с морковным тортом? Мои ладони стали такими липкими, что с таким потом я могла бы открыть аквапарк.
– По пути сюда я думал, что скажу, если увижу тебя.
– Да? К чему ты пришел?
– Ни к чему. Я все исключил.
– А были кандидаты?
– Мне жаль.
– Хорошее начало, но слишком короткое, – согласилась я.
– Я эгоист.
– Это упрощает наши отношения. Это несправедливо по отношению к нам обоим.
– Я скучаю по тебе.
Мое сердцебиение участилось, отдаваясь пульсацией в ушах.
– Я не вижу в этом ничего плохого.
За исключением того факта, что я уже чувствовала, что слабею, а я поклялась уважать себя так, чтобы не позволять никому таскать меня за собой.
– Чарли, – я повернулась к нему лицом. Тейт держал в руке пенни, переворачивая его снова и снова. Он бросил его мне. – Пенни за твои мысли.
– Я скучаю по тебе, – призналась я. Я подбросила монету обратно, ожидая, когда он ее поймает. – Пенни за твои.
– Ты – это оно.
– Что?
Он придвинулся ближе, соприкасаясь со мной плечами. Сладкая решимость зажгла огонь в его глазах.
– Ты сказала, что хотела найти то, что заставит меня двигаться дальше. Ты – это оно, Чарли. Ты – то, что заставляет меня двигаться дальше.
Я вспомнила тот день. Мы впервые поговорили по телефону, а потом я появилась у него дома. Я уже тогда падала назад.
– Я люблю тебя, Шарлотта Ричардс. Я не могу обещать тебе, что со мной всегда будет хорошо, но могу обещать, что всегда буду тебя любить, и мне никогда не будет стыдно это сказать. Последние пять лет я тонул в горе. Но потом нашел самое драгоценное на свете – тебя.
Его рот завладел моим, прогоняя годы одиночества и заменяя их им. Я чувствовала его повсюду. Вдохнула знакомый аромат сандалового дерева, костра и цитрусовых. Сплелась с ним языками.
Я отстранилась, тяжело дыша, и прижалась своим лбом к его.
– Ты придумал все это в машине?
– Это была продуктивная поездка, – он наклонился для еще одного поцелуя. Я улыбнулась ему в губы, осознав, что сегодня впервые услышала ответное признание в любви от того, кого любила.
Эпилог
– Шарлотта, милая, ты снова это делаешь, – Рейган с важным видом входит в мой кабинет (да, кабинет с четырьмя стенами и даже с окном) и бросает журнал на мой заваленный стол.
Я хмыкаю, не отрываясь от электронного письма иностранному издателю, желающему купить итальянские права на книгу, которую я недавно приобрела.
– Что именно?
– Что-то от меня скрываешь. Почему я должна узнавать из газет, что ты подписала контракт на пять книг с «Рэндом Хаус» для Маршалла Клайва? – она берет номер «Паблишерс Дэйли» и машет им в воздухе. – В конце концов, это мое агентство.
Но в ее голосе нет ни намека на гнев. Да и с чего бы ему взяться? Этот контракт состоит из семизначных цифр. Поскольку я работаю на нее как полноправный агент, ее доля могла бы покрыть целый год обучения одного близнеца в их буржуйском детском саду. Предпочтительно Ноя. Итан оказался засранцем, который до сих пор плачет при виде меня.
– Они должны были опубликовать это не раньше понедельника, – я вырываю журнал из ее ухоженных рук и засовываю его в один из ящиков, чтобы позже отправить Маршаллу фотографию. – Я… – я останавливаюсь. Мне не жаль. Здесь не за что извиняться. Я заключила офигенную сделку и забыла уведомить Рейган. Я учусь избавляться от чувства вины. От необходимости извиниться перед всем миром. Это процесс, но я определенно делаю небольшие успехи.
– Нет, тебе не жаль, – улыбка расплывается по лицу Рейган. – И тебе не следовало бы жалеть. Расскажи мне все об этой сделке. За ланчем, – она хлопает в ладоши.
Сейчас самое подходящее время извиниться.
– Не могу. Извини, – но впервые за многие годы это слово не имеет такого дополнительного груза. Я не боюсь подвести другого человека. – Я встречаюсь с Тейтом за ланчем. Давай за ужином или отложим?
На заднем плане мальчики проснулись ото сна, о чем свидетельствуют их крики. Я слышу, как люди снаружи пытаются предложить им еду, которую трехлетним детям есть нельзя. Странно, но я вроде как привыкла писать с двумя орущими детьми у меня над ухом. Если этот опыт общения с близнецами из вторых рук чему-то меня и научил, так это тому, что материнство – это учебный лагерь всей жизни. Я вновь прониклась уважением к матерям во всем мире.
– Тейт, – Рейган поиграла бровями. – Куда он тебя ведет?
Я не могу ей сказать. Не потому, что Тейт просил меня не делать этого. Он не просил. А потому, что почти уверена, что это личное. Я не могу этого объяснить. У меня просто есть догадка.
– Не уверена, – я встаю, беру распечатанный контракт и направляюсь к картотечному шкафу. – Мы встречаемся на Пятой авеню и посмотрим, где будет свободно и хорошо, – откровенная ложь. Я не люблю лгать, но в данный момент это кажется неизбежным злом.