В разговорах мы проводим весь вечер и выпиваем три бутылки вина. Раньше мне казалось, что вино пьют слабаки, а настоящие мужчины предпочитают исключительно крепкие напитки. Но глядя на волевой подбородок Дэвида, на мощный рельеф мышц под майкой, я понимаю, как ошибалась.
Он предлагает мне остаться у него на ночь, а завтра вместе поехать в Огайо. Я соглашаюсь. И он приносит мне чистое постельное белье и подушку. Мне предлагают спать на раскладном диване. Неожиданно.
Принимаю этот щедрый дар из его рук и улыбаюсь ему в спину. Третья бутылка была лишней. Покачиваясь, он скрывается в спальне и тут же закрывает за собой дверь. Ну вот и все.
Я застилаю диван простыней. И плюхаюсь вместе с подушкой. Проходит несколько минут, прежде чем я осознаю, этой ночью мне не уснуть. Адреналин гуляет по моим венам. Меня бьет дрожью возбуждения.
Алкоголь путает мои мысли, нарушает координацию. И все же я нахожу в темноте ручку двери, ведущей в спальню Дэвида.
– Саманта, это ты? – Дэвид еле ворочает языком, пытаясь приподняться на подушках. Это не первый раз, когда он называет меня настоящим именем. Не первый раз, когда он принимает меня за нее.
– Прости, я не могу уснуть. У тебя случайно нет каких-нибудь таблеток? – спрашиваю я, входя в комнату. Свет луны освещает именно тот кусок спальни, где я стою, но я не пытаюсь прикрыть свою наготу. На мне одни только трусики.
В комнате темно. Я не вижу его глаз, но чувствую его взгляд. Он жадный и страстный. Я не ошиблась: между нами и правда пробежала искра. Пришла пора разжечь настоящее пламя.
Глава 3
Сарра
Я давно потеряла счет времени. Каждый новый день похож на предыдущий. Один и тот же распорядок дня, где только мое внутреннее состояние играет главную переменную в уравнении. Обычно я просыпаюсь по звонку будильника, но сегодня я открываю глаза от дикой боли в спине. И никак не могу понять, как я оказалась на диване в гостиной. Пытаюсь вытянуть ноги и натыкаюсь на что-то твердое. Это поднос. Чашка звенит от моих движений. Как я здесь оказалась? Я что уже успела позавтракать?
Тело болит и ломит. Наверное, я все-таки простыла. Встаю с дивана и подхожу к окну. На улице еще темно, но я вижу, как лучи солнца красиво подсвечивают крону деревьев. Это закат или восход? Мне трудно это понять. Голова кружится, и я чувствую дикую слабость в ногах. Опираясь на стену, я ползу на кухню. Там среди банок со специями стоят электронные часы. Глядя на маленький экран с красными цифрами, я понимаю, что сегодня суббота и время сейчас 6:15. Мне это кажется странным. Протираю глаза и снова смотрю на табло. Результат все тот же. Наливаю апельсинового сока в стакан и залпом его выпиваю. Становится лучше. Достаю из шкафа пачку чипсов и возвращаюсь в гостиную.
– Что здесь вчера было? – спрашиваю я.
Ответ очевиден. Вероятно, я задремала на диване. Но я этого не помню. Зато теперь я точно знаю, что сегодня суббота, а значит, Дэвид будет здесь к обеду. Окидываю комнату придирчивым взглядом. Стол завален бумагами, на комоде горой сложены книги, блокнот валяется на диване, там же стоит поднос с чашкой, грязные следы повсюду, а еще гора посуды в мойке. И все это только на первом этаже.
Тяжело вздыхаю и, стараясь больше не смотреть по сторонам, поднимаюсь наверх. Шея ноет, и каждый поворот головы сопровождается резкой болью. Мне нужно принять горячую ванну.
Погружаю свое измученное тело в густую пену. Я выливаю в воду весь пузырек. Я не хочу ни на секунду увидеть свои жирные ляжки, заплывший жиром живот или полную грудь, отвисшую от тяжести лишних килограммов. Я не люблю себя такой.
Обволакивающее тепло воды и лавандовый аромат пены успокаивают не только тело, но и душу. Я снова могу думать о Дэвиде без страха и сожаления. Я снова понимаю, что люблю его и скучаю по нашей жизни в Нью-Йорке. Сейчас, когда Элайза по крупицам раскрывает мне его прошлое, я точно знаю: он меня не бросит. Никогда и ни за что. Он не из таких. Много лет назад, когда его собаку сбила машина и ей пришлось ампутировать две ноги, он не отвернулся от своего четвероногого друга. Не заменил на нового. Он любил его до конца, хотя и стал изгоем для других. Сыновья Элайзы и другие мальчишки смеялись над Дэвидом, швыряли в него камни. Но он не сдался. Он не предал, хотя пес и не был уже прежним. Тот факт, что я его подвела, не оправдала надежд, не делает меня его врагом. А о моем прошлом он никогда не узнает. Мы все еще одна команда. И, как никогда прежде, я хочу подарить ему ребенка.
Кладу руку на живот. В воде под толщей пены я не чувствую несовершенства кожи, зато ощущаю пульс, идущий изнутри. Я знаю, скоро там будет биться маленькая жизнь. И в этот раз все будет по-другому. Мы обязательно станем родителями.
***
Несмотря на общую разбитость и хандру, я успеваю навести порядок в доме. Снова прохожу по первому этажу, мысленно отмечая, что все вещи стоят на своих местах. Провожу пальцами по засечкам на журнальном столике, по царапинам на комоде. Они история этого дома, и я делаю все, чтобы стать их частью. Поднимаюсь наверх, предусмотрительно обходя стороной торчащий гвоздь на третьей ступеньке сверху. В один из первых дней я порвала об него не только юбку, но и вспорола ногу. Давно надо было бы его забить или выдернуть вовсе, но я забываю.
На часах уже без четверти два. У меня есть не больше пятнадцати минут для себя. Оттягиваю лестницу, ведущую на чердак, и, тяжело ступая, поднимаюсь в свое логово. Здесь темно и немного сыро. Подхожу к маленьким окошкам и открываю их настежь, позволяя ветру свободно гулять по открытому пространству. Сама я сажусь в кресло-качалку.
Я редко вспоминаю о Саманте. В конце концов, я сбежала из дома во многом ради того, чтобы забыть о ней навсегда. Но сейчас мне настолько плохо и тяжело на душе, что я невольно начинаю думать о ней. В такие моменты я пытаюсь представить, что происходит в ее жизни. Как выглядит. А главное, что делает ее счастливой, ведь я неспроста снова хочу умереть.
С улицы доносится шум машины. Он едва различим, и я не уверена, что это Дэвид. Но звук хлопающей двери убеждает меня в обратном. Мой муж приехал. Я вскакиваю с кресла. У меня кружится голова, но я не могу остановиться. Он не должен знать о моем укрытии. Поднимаю лестницу наверх, чувствуя, как сердце бьется в горле. Я бегу вниз. Я хочу его встретить до того, как он успеет сам открыть дверь. Адская боль пронзает мою ногу. Еле сдерживаюсь, чтобы не закричать. Мне не нужно оборачиваться, чтобы понять, что произошло. Я снова поранилась об этот чертов гвоздь. На руках у меня кровь, но я продолжаю спускаться, хотя теперь уже и не надеюсь встретить его первой. Перед глазами все плывет. Но я не сдамся. Я уже внизу.
Опираясь на стену, я ползу к входной двери и тут же распахиваю ее. Улыбаюсь, хочу упасть в объятия Дэвида, но не могу. Я не верю своим глазам. Слова комом застревают в горле. Мне нечем дышать.
– Привет, сестренка, не ждала? – приветствует меня Саманта.
Я больше не могу стоять на ногах.
Глава 4
Саманта
Я просыпаюсь первой. Рука Дэвида приятной тяжестью лежит на моей талии, и я чувству его теплое дыхание мне в спину. Он устал, ему нужно восстанавливать силы. Я стараюсь не шевелиться. Теперь, когда в комнату льется солнечный свет, я могу продолжить знакомство с этой квартирой. Спальня небольшая, и в отличие от гостиной здесь нет таких неожиданных ярких цветовых решений. Стены белые, несколько абстрактных картин в деревянных рамах, кремовый ковер на полу, белый комод с флаконами духов и фоторамкой. Снова она. На это раз она прижимается щекой к Дэвиду и корчит какую-то странную рожу. Похожа на утку. Я улыбаюсь. То, что я провела эту ночь в ее семейном ложе, только начало. Ей придется с этим смириться. Ей придется это принять.
Дэвид шевелится. Кажется, он проснулся. Поворачиваюсь к нему. Я не знаю, какую реакцию он от меня ждет, поэтому стараюсь не встречаться с ним взглядом. Играю замешательство и растерянность. Делаю вид, что не понимаю, где я. Не думаю, что он мне поверил. Актриса из меня никудышная.
Я решаюсь посмотреть на него, но он отводит взгляд в сторону. Натягивает трусы, затем брюки и майку. Он молча выходит из комнаты. Даже не поздоровавшись. Плюхаюсь на подушки, чувствуя дикую слабость. Бессонная ночь и избыток алкоголя все-таки берут свое. А еще мне хочется плакать. Смотрю в потолок. Стараюсь не думать ни о чем.
– Тебе кофе варить? – спрашивает меня Дэвид, и я чувствую, как оживаю.
– Да, спасибо.
Смотрю по сторонам в поисках одежды, хотя и без этого прекрасно знаю – из моего здесь только трусики. Снова шокировать его своей наготой я не решаюсь. Может быть, позже. Надевать его рубашку я тоже не хочу. Еще слишком рано. Вероятно, в шкафу есть вещи Сарры. С минуту думаю об этом. Но это только пустая трата времени. Даже от этой мысли мне становится противно. И все же мне нужно что-то надеть.
Я в замешательстве кутаюсь в простыню, когда Дэвид входит в комнату и протягивает мне мою сумку.
– Думаю, тебе пригодится, – говорит он, глядя в пол.
Он просто смущается? Или же он чувствует себя виноватым? Эти вопросы хороводом кружатся в голове, но у меня нет времени на ответы. Надеваю короткие джинсовые шорты и майку без рукавов. Не самое лучшее решение, но выбор у меня не велик.
Смотрю в зеркало. Расчесываю волосы, подкрашиваю глаза и наконец выхожу в гостиную. Кофе уже готов.
***
Дорога до Акрона занимает семь часов, которые мы проводим в тишине. Дэвид не останавливается в закусочной. Все, что нужно, у нас с собой. Я пытаюсь несколько раз завязать беседу. Но он отвечает обрывисто и отказывается смотреть мне в глаза. Я не настаиваю, хотя внутри все кипит и рвется наружу. В конце концов, я ни в чем не виновата. Его никто не принуждал. Но сейчас не время выяснять отношения.