– Тебе что, сегодня плохо спалось? Может быть, ты замерзла? – интересуется она, деланно улыбаясь.
Теперь мой черед сжимать кулаки. Она хочет поиграть, так пусть победит сильнейший.
Глава 16
Саманта
Дэвид рад. Он просто счастлив. Я не сразу это поняла. Да и ему потребовалось какое-то время, чтобы осознать случившиеся. Он не ожидал, что у меня получится. Он меня недооценил. Обидно. Но ему я это прощаю. Несмотря на бурный роман длиной в два месяца, он все еще плохо меня знает. А может, и не знает вовсе. Но это не беда. Здесь мы с ним квиты. Пока мне достаточно того, что он богат, красив и чертовски хорош в постели. Но главное – он мой муж и у нас впереди вся жизнь, чтобы узнать друг друга. Думая о будущем, я кладу руку на все еще плоский живот. Срок беременности – семь недель, но внешних изменений пока нет. Впрочем, и в остальном все довольно спокойно. Меня не тошнит, и предпочтения в еде остались прежними. Единственное, в чем проявляется мой токсикоз, – это Сарра. Но это было всегда.
На прошлой неделе Дэвид нас перепутал. Когда я вспоминаю об этом, меня передергивает. Я понимаю, что мы однояйцевые близнецы и нас даже в школе научились различать не сразу. Но Дэвид. Как он мог решить, что я – это она?
От одной этой мысли у меня портится настроение. Так больше продолжаться не может. Сарра мастер заметать следы, так пришло время вспомнить былое. Но на этот раз она должна исчезнуть раз и навсегда.
Спускаюсь вниз. Она, как истинный страус, может и дальше прятать голову в песок, изображая из себя дуру. Но меня не проведешь. Дэвид может мучиться угрызениями совести, но не она. Она давно все про нас знает. Знает и молчит. Она выжидает удобного момента, ну так вот час настал. С меня хватит.
Перескакиваю через последние две ступеньки. Мне не терпится выговориться. А если повезет, то и дать ей по роже. Я и так слишком долго держала себя в руках.
– О, ты спустилась. А я вот сижу и жду тебя, – Сарра начинает первой.
Я сдвигаю брови на переносице. Она со мной никогда прежде не заводила разговора, это настораживает.
«Может быть, она тоже беременна?» – дикая мысль пронзает мой мозг.
– Присядешь? – она продолжает играть в заботливую хозяйку дома.
– Чего тебе надо?
– Поговорить о Дэвиде, – через паузу добавляет Сарра.
Ее сладкий голосок и эта тонкая улыбка не предвещают ничего хорошего. Она что-то задумала, я это чувствую. Но что она может мне сделать? Снова блеф! Дешевая игра! Прохожу в гостиную и сажусь в кресло напротив нее. Ну что ж, давай сыграем.
Странно, но еще вчера у нее под глазами были темные синяки и лицо казалось белым, как у мумии, зато теперь она излучает жизнь и здоровье. Может, у меня галлюцинации? У беременных такое бывает?
Кладу руку на живот, наслаждаясь приятным звоном браслета от «Тиффани». Она не спрашивает, откуда у меня такое дорогое украшение, а я обещала Дэвиду не говорить об очевидном. Так и живем. Но это ненадолго. Что бы она ни придумала, ее дни в этом доме сочтены.
– Я решила уехать, – сообщает она.
Неожиданно. Чувствую, как мои брови ползут вверх. К такому повороту я не готова. Это, наверное, какая-то шутка. Вглядываюсь в ее лицо. Жду, что она засмеется, но она смотрит на меня все тем же мягким заискивающим взглядом. Внутри все сжимается. Не может быть, чтобы все было так легко. Сарра не так проста, как кажется. Здесь должен быть подвох.
– В моем решении нет подводных камней, кроме одного. Я устала жить во лжи и лицемерии, – говорит она, точно читая мои мысли.
Скрещиваю руки на груди. Хочу продемонстрировать заинтересованность. Но я не верю ни одному ее слову. Мне смешно наблюдать за ее жалкими попытками удержать Дэвида. Она ведь этим сейчас занимается?
– Но, прежде чем я уеду, я хочу, чтобы ты кое-что узнала о человеке, с которым будешь теперь в открытую жить под одной крышей. С которым будешь трахаться не по углам и подворотням, а, как нормальные люди, в супружеском ложе. Ты же этого хочешь. Но Дэвид не тот, кем кажется, во всяком случае раньше он был совсем другим человеком, и я уверена этот демон до сих пор живет в его душе, – продолжает она.
О Дэвиде я знаю немного, но едва ли Сарра тот человек, рассказам которого я стану верить. Она чокнутая на всю голову, и, кажется, я начинаю понимать, в чем ее игра. Решила рассказать мне страшные небылицы в надежде меня напугать. Тонко улыбаюсь, с трудом сдерживая смешок. За кого она меня принимает? За пятнадцатилетнюю девочкой, которую она ловко обвела вокруг пальца?
– Я не прошу, чтобы ты мне поверила, – щебечет Сарра.
Я смеюсь ей в лицо, громко хлопая в ладоши.
– Кончай ломать комедию! Или что ты там пытаешься изобразить? На тебя противно смотреть! Ты такая убогая, – говорю я, ставя локти на колени.
Она часто хлопает ресницами, не зная, что сказать. С минуту смотрю ей в лицо и снова начинаю смеяться.
– Просто выслушай, а потом делай, что хочешь, – настаивает Сарра, разводя руки в стороны. – Для себя я все решила, и в День благодарения, 28 ноября, я сяду за праздничный стол в родительском доме. Я уезжаю в Клайо, штат Алабама.
Вовремя беру себя в руки, чтобы не сидеть перед ней с открытым ртом. Не верю своим ушам. Это слишком прекрасно, чтобы быть правдой. В моих самых смелых мечтах она возвращалась в родительский дом, связанной по рукам и ногам. Она возвращалась в гробу. И да, я желаю ей смерти! У меня на это масса причин. Они снежным комом растут с самого нашего детства.
– Уезжаешь в Клайо, – повторяю я.
– Все верно, – кивает Сарра, и на ее лице снова появляется эта идиотская полуулыбка- полуухмылка. – Ну так что, выслушаешь меня напоследок? Это не займет много времени.
На улице истошно кричит ворона, нарушая нашу душевную беседу. Смотрю в окно. Все так же серо, как и утром.
– У тебя пять минут, – командую я.
– Как я тебе уже сказала, Дэвид не тот, кем кажется. У него было непростое детство, о котором он не любит вспоминать. И все же, думаю, ты должна знать кое-что. После того как его отец погиб в автокатастрофе, мать оставила Дэвида бабушке. Ей нужно было устраивать свою жизнь, и сыну в ней места не оказалось. Он рос с мыслью о том, что он последний из рода Герра. Не знаю, откуда это появилось. Может быть, такие внушения делала его бабушка, а может быть, он сам так решил, но это объясняет его маниакальное желание стать отцом. Он мечтает о ребенке, – говорит Сарра, опуская взгляд.
Она больше не кажется мне уверенной и жизнерадостной. Теперь мой черед самодовольно улыбаться. Кладу руку на живот. Скоро он начнет расти, и я буду ощущать приятные толчки малыша. Сарра этого не увидит. Жаль.
– Можешь об этом не беспокоиться, в отличие от тебя я не пустышка, – сообщаю я, широко улыбаясь. – Раз мы решили поговорить начистоту, то знай: я беременна. У меня под сердцем ребенок, о котором так давно мечтает Дэвид.
Она поднимает на меня глаза. Я не замечаю ни удивления, ни злости. Никакой новой эмоции. Снова эта странная ухмылка. Она точно спятила.
– Постарайся его сохранить и никогда не думай о том, чтобы от него избавиться, – все тем же милым голоском продолжает Сарра. – Первая жена Дэвида оказалась не готовой к материнству. Ей хотелось наслаждаться им, и только им. Она сделала аборт, и Дэвид ее жестоко избил. Он сбросил ее с лестницы, и она чудом осталась жива. Ее спас почтальон, который в это время как раз принес почту. Он услышал крик и вызвал полицию. Ее звали Барбара, и она сейчас живет со своими родителями в Южной Каролине.
– Какое мне до этого дело? Я не собираюсь делать аборт, можешь об этом и не мечтать! – огрызаюсь я.
Не знаю почему, но мне больше не хочется сидеть перед ней в кресле. Я встаю и подхожу к окну. Вчера выпал первый снег. Белыми взъерошенными клочками он лежит на траве. Скоро он покроет всю землю. Никогда не понимала людей, которым нравится холод. Которые любят зиму. Сарра как раз из таких. Я чувствую, как она смотрит мне в спину. Интересно, она отважится на меня напасть? Сжимаю кулаки. Я готова.
– Я не про это, – снова слышу ее голос. – Дело не только в этом, но и во лжи. Дэвид не переносит ложь. Поэтому я благодарна тебе за, что ты меня не выдала.
– Э, нет! – отвечаю я, оборачиваясь. – И не мечтай, я в твои игры не играю! Я все расскажу ему, можешь и не сомневаться.
– Я бы не советовала этого делать, – говорит она, глядя на меня исподлобья. – Ведь тогда получается, что ему лгала не только я, но и ты. Думаешь, он тебя простит?
– С лестницы он меня точно сталкивать не станет! – огрызаюсь я.
– Это как посмотреть. Знаешь, что он сделал с ребятами, которые дразнили его в детстве? – спрашивает Сарра, хотя прекрасно знает, что мне ничего не известно ни про его бывшую жену Барбару, ни тем более про каких-то мальчишек из его детства. Какое вообще это имеет значение теперь? Чего добивается эта сука?
– Твои пять минут закончились! – сообщаю я. – Иди собирай свои вещи, или я избавлюсь от тебя по-своему!
– Обо мне можешь не беспокоиться, – говорит Сарра, вставая. – Я не передумаю!
Я все-таки заставила себя выслушать ее. И теперь, когда Сарра поднялась наверх, я не могу думать ни о чем другом, кроме как о ее словах. Она жалкое ничтожество, ни на что не способный паразит общества. В этом я убеждена, как ни в чем другом, и все же я обдумываю ее предложение. Я рассматриваю его со всех сторон. Пытаюсь понять, в чем состоит ее личная выгода, но не вижу. И это меня беспокоит. Отец учил меня другому. У каждого есть свой интерес. Так какой он у Сарры?
Ее идея проста и даже логична. Она не просит ничего для себя. При этом спокойно и без боя отдает мне все, чего добилась сама. Она возвращает мне мое имя. Она не претендует на Дэвида.
– Почему ты это делаешь? – спрашиваю я, когда она надевает пуховик. – Чего ты добиваешься?
Она пожимает плечами и снова улыбается.
– Я просто хочу спокойно жить. Мне надоело лгать и притворяться, хочу быть самой собой.