– Какой он? – спрашивает меня Двейн.
Я удивленно приподнимаю бровь. На меня он не смотрит. Его взгляд устремлен на дорогу, где в свете фар можно разглядеть очередной зеленый парк и табличку: «Осторожно, здесь водятся олени».
– Ты спрашиваешь о Дэвиде?
Он коротко кивает.
– Он может быть разным, – начинаю я рисовать портрет бывшего возлюбленного. – Поначалу он показался мне добрым, внимательным, но вместе с этим требовательным и иногда даже деспотичным. Он богат, красив и успешен. Поэтому, если опустить тот факт, что он склонен к агрессии и насилию, его можно сравнить с принцем, о котором мечтает каждая девочка.
Мои слова производят ожидаемый эффект. Двейн сжимает руль так, что костяшки его пальцев белеют.
– Как они познакомились?
– Я не знаю. Когда я нашла Саманту, она уже была замужем.
– Разве такое возможно? – спрашивает Двейн. – Она уехала из Клайо только в августе.
Кусаю губы, опуская взгляд. Началось. У меня давно готов для него ответ на этот и многие другие вопросы, но будет ли этого достаточно? Не станет ли он их задавать кому-то еще? Я не могу так рисковать. Отвожу взгляд к окну. Мы уже близко. Узнаю магазин, в который я ездила на распродажу. Здесь я купила свое любимое кресло-качалку и маленький коврик для ног. Отсюда все началось. И здесь это должно закончиться. Вот только каким будет финал теперь?
– Она не говорила тебе? – настаивает Двейн.
– Нет. Да это и не важно. Мало ли способов выйти замуж? Уверена, что ни Дэвид, ни уж тем более Саманта, никогда не мечтали о пышном торжестве. Скромная регистрация в мэрии – и все готово. Прости, но сейчас меня больше волнует, что случилось. Когда она выгнала меня из дома, она была настроена воинственно.
– Думаешь, они поругались?
– Я не знаю, что думать. Но во вторник, когда я уезжала, она была жива и здорова. Она была беременна, кстати, – между делом сообщаю я.
Двейн заходится кашлем. Бьет себя кулаком в грудь и, едва справившись с приступом, хватается за сигарету. А я начинаю рыться в сумке в поисках нужного билета. Он лежит во внутреннем кармане.
– Точно, вот мой билет, я уехала в 14:20. Я уезжала в спешке. Во-первых, как я уже сказала, Саманта меня выгнала. А во-вторых, я боялась встречаться с Дэвидом. Он должен был приехать в среду к обеду.
– Почему ты ничего не рассказала Саманте раньше? Почему не попыталась уговорить ее поехать вместе с тобой?
– Мне казалось, ты знал ее не хуже меня. Хотя, знаешь, я ведь пыталась. Я не могла действовать в открытую, потому что это могло плохо кончиться для нас обеих, но я старалась помочь ей взглянуть на брак с Дэвидом с другой стороны. Но, как я могла это сделать, сохранив в тайне нашу с ним связь? Она бы мне не поверила. Никогда. Она бы решила, что это я была инициатором. Что это я домогалась ее мужа. Это же Саманта.
Двейн поджимает губы, кивая головой.
– Для нее он был красавцем, о котором мечтает любая женщина.
В его устах мои слова звучат иначе. В них стало больше чувств. Они перестали быть мишурой, в них появился смысл. Кусаю губы. Если так пойдет и дальше, у меня все получится.
– Я не хочу на него наговаривать. Какое значение имеют мои мысли и чувства, сейчас важно понять и узнать, что случилось с Самантой. Сама она это сделала или это…
– Саманта не стала бы этого делать ни при каких обстоятельствах. Она боец. Она не могла, – уверенно бубнит Двейн, качая головой.
– Не знаю. В последнее время она была странной. Она же принимала кучу таблеток. Гормоны, успокоительное.
– Это он ее пичкал?
– Что значит «он»? Я думаю, эти назначения делал врач, – отвечаю я, отворачиваясь к окну.
Я вижу дом Элайзы. Он погружен во тьму, но мне не нужен свет, чтобы узнать эту деревянную веранду и маленькие резные фигурки на перилах. Ехать осталось не больше минуты.
– Ты думаешь, это убийство? – спрашиваю я, глядя на Двейна.
– Я не знаю, но Саманта не могла…
– Возможно, ты прав, – задумчиво тяну я. – У меня к тебе есть одна просьба.
– Слушаю!
– Пожалуйста, не позволяй Дэвиду приближаться ко мне…
***
В доме все выглядит так же, как в тот день, когда я его покинула. Правда, китайскую еду кто-то все-таки додумался поднять с пола и даже протереть его. В углу осталось только темное пятно от въевшегося в древесину соуса. Не думаю, что Дэвиду когда-нибудь удастся от него избавиться. Хотя в сложившихся обстоятельствах пятно у входа – последнее, о чем сейчас будет думать мистер Герра. Его жену нашли мертвой в озере, и, согласно медицинской экспертизе, доза транквилизаторов, обнаруженная в крови, превышала все мыслимые нормы. И теперь следствию предстояло выяснить, по собственному желанию Саманта приняла их или же ее заставили.
– Вы не знаете, Саманта ждала гостей после вашего ухода? – спрашивает меня невысокий мужчина с блестящей лысиной и черными густыми усами, переходящими в аккуратную, коротко стриженную бородку.
Десять минут назад, когда мы с Двейном пытались войти в дом, он представился детективом полиции Себастьяном Пэрри. И за желтую ленту он позволил пройти только мне. Двейн остался в машине. В тот момент я испытала облегчение. После тяжелой дороги я не в лучшей форме. И все же еще не время расслабляться.
В доме присутствуют и другие посторонние люди, они все в полицейской форме, в то время как Пэрри одет в классический черный костюм в тонкую серую полоску. Он явно выделяется на фоне все остальных. Он здесь главный. И сейчас он протягивает мне пластиковый пакет с чеком из ресторана китайской кухни.
– У нас есть свидетель. Доставщик еды, возможно, он был последним, кто видел вашу сестру живой, но заказ великоват для одного человека.
Я опускаю взгляд, чувствуя, как холодок бежит по спине. Неужели я переборщила. Надо было заказать меньше.
– Вы не знаете, может быть, она кого-то ждала?
– Я не знаю. Со мной свои планы она никогда не обсуждала, – выдыхаю я.
Я стараюсь не встречаться взглядом с детективом. Его близость вселяет в меня ужас. Такое чувство, будто я совершила путешествие в прошлое. Я вновь стою посреди класса, окруженная возбужденной толпой одноклассников, которые по очереди зачитывают строчки из моего дневника. Я снова Сара, и мне страшно, как никогда прежде.
Я делаю пару шагов в сторону кухни. Возле того места, где Саманта упала на пол и разбила губу, стоит табличка с номером 5.
– Что это? – спрашиваю я.
– Это кровь Саманты. Но мы не нашли никаких признаков борьбы, – отвечает детектив.
Его слова помогают мне обрести почву под ногами. Они ласкают мне слух. Я снова вижу, как ставлю ей подножку и она камнем падает, не успевая выставить вперед руку. Ее губа и нос разбиты. Самое приятное зрелище из всех, что я видела.
– Она что, упала? – продолжаю упорствовать я.
– Мы это выясним, – уклончиво отвечает он.
«Попытайтесь», – думаю я, вспоминая об отчаянном нападении Саманты. Я уничтожила пачку из-под шоколадного молока, а нож… Я помню, как тщательно вымыла его, а что потом? Я действовала машинально. Куда я его дела? Убрала в шкаф или оставила лежать на столешнице? Сейчас там ничего нет, но, может быть, нож лежит в другом таком пакете для улик?
По коже бежит мороз. Сомнения разрывают меня на части. Куда я дела этот чертов нож?
– Простите, а я могу кое-что проверить? – спрашиваю я, делая еще один шаг в сторону кухни.
Молодой офицер преграждает мне путь. Он смотрит мне в глаза, но приказа он ждет от детектива.
– Что именно вас интересует? Мы все осмотрели. Следов взлома нет, – чеканит мистер Пэрри.
– Нет, это другое, – протягиваю я.
В голове крутится масса идей, одна хуже другой. И все же время идет. Я должна выбрать.
– Можете открыть верхний шкафчик? – спрашиваю я, указывая пальцем направление. В комнате висит звенящая тишина. – Мы там хранили деньги. Немного, но все же.
Вероятно, детектив дает согласие на выполнение моей просьбы, потому что офицер открывает шкаф. Он ищет деньги, а я считаю ножи. Их шесть. Все на месте. Закрываю глаза, ощущая легкое покалывание в кончиках пальцев.
– Денег здесь нет, – сообщает мужчина.
Я пожимаю плечами и, изобразив сожаление, встречаюсь взглядом с детективом.
– Так вы даже не догадываетесь, с кем могла встречаться Саманта в тот день?
– Боюсь, что нет. За все то время, что я здесь жила, гости к Саманте не приходили. Может быть, Дэвид решил приехать раньше.
Детектив делает какие-то пометки в блокноте. После чего тут же возвращается к допросу.
– Сарра, а почему мы не смогли дозвониться по вашему мобильному? – спрашивает он.
– Я удивляюсь, что Саманта позволила мне забрать одежду, – хмыкаю я.
– Вы поссорились?
– Можно и так сказать, – уклончиво отвечаю я.
– Расскажите все, что знаете.
Детектив предлагает мне сесть на диван. Он не сводит с меня глаз, а я никак не могу понять, верит он мне или нет. Взглянув на него впервые, я вздохнула с облегчением. Даже в самых смелых мечтах я не могла и подумать, что расследованием причин смерти Саманты будет заниматься такой скучающий и меланхоличный мужчина, наверное, мечтающий поскорее выйти на пенсию, нежели идти по следу убийцы. Но иногда его тусклые глаза неожиданно вспыхивают, как сейчас. Тогда мне кажется, что земля уходит у меня из-под ног.
– Какие отношения у вас были с сестрой? – спрашивает детектив.
– Я думаю, как у всех. В основном мы ладили, но, конечно, и ссоры случались. Это долгая история.
Мой голос дрожит. Я опускаю взгляд и смахиваю несуществующую слезу. Браслет тревожно звенит на запястье. Закрываю глаза и придавливаю их пальцами, пока не ощущаю тупую боль и пульсацию. Для детектива это обычная безделица, но не для Дэвида. Мой победный трофей не вписывается в историю изнасилования. Тяжело сглатываю, поджимая губы, и наконец снова встречаюсь взглядом с детективом Пэрри. Его образ троится, потом двоится, и вот он снова становится единым целым.