Я спустилась с крыльца, собралась уже пересечь тротуар и дорогу, как в меня кто-то врезался.
— Смотри, куда прешь, курица слепая! — злобно рявкнул прохожий. И тут же удивленно: — Яна⁈
— Прости… — собралась я уже извиниться, хотя непонятно за что, я шла нормально, это на меня налетели. — Те, — закончила я фразу и окинула взглядом своего бывшего парня.
— Привет, Янка, — как ни в чем не бывало улыбнулся он. — Ты откуда взялась? Выпрыгнула чуть ли не из стены.
— Оттуда, — махнула я рукой назад.
— В гости ходила, что ли? Кто тут живет из наших знакомых?
Я промолчала, но оглянулась, проверить, точно ли я на Мимоходом показала. Вроде да. Он ее не видит, что ли?
А Димка, не дождавшись ответа, решил предъявить мне претензии.
— Мне мама передала, что ты меня бросила. Не стыдно вот так? Не поговорила по-человечески, не дала что-то объяснить. Вещи вывезла, ключ матери моей в лицо швырнула. Совсем обалдела⁈
— Это она сказала, что я швырнула ей в лицо ключ? — Я удивленно подняла брови.
— Ой, не придирайся к словам! Ты прекрасно поняла, о чем я.
— И все-таки. Аделаида Львовна сказала, что я швырнула ей ключ в лицо?
— Нет, — поджал он губы. — Мама не так сказала. Мягче. — Я жестом предложила договорить, мол, ну и как же она сказала? И Дима соизволил ответить: — Сказала, что ты привезла ей связку с ключами на работу, чтобы не встречаться со мной.
Я удовлетворенно кивнула. Так и было.
— Янка, хорош дуться! — улыбнулся он, включая свое обаяние.
Раньше я постоянно велась на это и оттаивала, прощая ему все закидоны. А сейчас смотрела и не понимала себя. Ну симпатичный, да. Смазливый даже. Высокий, стройный, волосы светлые, глаза голубые. Одет хорошо. Девушки вон идут, взгляды на него бросают. А у меня даже не дрогнуло ничего. И, что удивительно, даже злости уже нет. Лишь презрение.
Я смотрела на Аниськина, прокручивая в голове мысли и оценивая свои эмоции. А он отчего-то решил, что раз я не скандалю, то все в порядке.
— Янка, ну чего ты как ребенок? Кстати, выглядишь отлично. Смотрю, отоспалась без меня-то? Ни с кем не встречаешься, выходит? Раз ночами только спишь, значит, никто не тревожит твой сон. — Димка многозначительно и по́шло поиграл бровями.
Я молчала. Перед глазами встало воспоминание увиденного, когда застукала его с Маринкой. Стало мерзко. И вероятно, это отразилось на моем лице, так как последовала фраза именно о случившемся.
— Ой, да ладно тебе, Ян. Ну чего ты взъелась? Первый раз, что ли?
— А был не первый? — подала я голос.
— Это ничего не значило. Жениться-то я собирался на тебе. Когда-нибудь. Однажды.
— А-а… — протянула я, и меня аж передернуло от накатившего отвращения.
Оказывается, и Маринка была не первая и не единственная. А я курица слепая, прав он. Самая настоящая курица и есть. Столько лет верила, что у нас любовь.
— Но я рад, что встретил тебя, — как ни в чем не бывало добавил мой бывший. — Давай начнем все с чистого листа? Ну, подумаешь, прокололся. По-серьезному у меня было только с тобой.
— Ты с дуба рухнул? — вежливо спросила я. — Правда считаешь, что после всего этого можешь предлагать мне начать сначала?
— А что такого? — сверкнул он улыбкой. — Раз ты еще не начала ни с кем встречаться, значит, чувства ко мне еще не угасли. Только, слушай, переехать ко мне снова не получится. Мама страшно злилась после твоего отъезда. Сказала, чтобы больше я девушек домой не водил.
— О как… И что же ты хотел мне предложить? — стало мне любопытно.
— Ну… Можно твоих родителей поднапрячь, снимут нам жилье. Они у тебя люди не бедные.
Я хмыкнула, покачала головой, шагнула прочь, бросив с отвращением:
— Какой же ты му… — С языка рвалось нецензурное слово, единственное подходящее ему определение, но я сдержалась: — … хомор ядовитый!
— Чего? Мухомор? — заржал он. — Янка, ты так и не научилась ругаться нормально? Хорош дуться, идем в кино сходим, потом посидим где-нибудь, пожрем вкусно.
Бывший шагнул ко мне, цапнул меня за плечи и притянул, обняв и прижав к себе.
— Давай-давай, не упрямься.
Я рванулась, но не успела возмутиться.
— Руки убрал от нее! — очень спокойно, но очень веско сказал вдруг рядом мужской голос.
Димка обернулся, увлекая и меня против моей воли, разворачивая. Я чуть не упала, но он сжал мое плечо сильнее, удержав на ногах. Я аж зашипела и дернулась.
— Больно же! Пусти!
Димка, конечно же, не собирался этого делать, он уставился на вышедшего к нам Марьяна.
А Марьян не захотел ждать реакции на свои слова, он просто спокойно взял за запястье руку, не дающую мне вырваться, и, особенно не напрягаясь, отвел ее в сторону. Я тут же отпрыгнула от Димки и скользнула за спину Марьяна.
Хотя, судя по выражению лица Аниськина, он сопротивлялся, просто рука Марьяна сильнее.
— Янка, и кто этот хмырь? — изучая красавчика-мага, ревниво спросил мой бывший парень.
— Жених, — ответил вместо меня Марьян.
Я булькнула горлом, так как собиралась сказать совсем не это, но уже глупо пытаться спорить в такой ситуации.
— Ах вот. Жених… И что же ты, Яночка, вся такая правильная, вся такая честная, сделала вид, что это я виноват в нашем разрыве? Всем знакомым напела, какой я негодяй… А сама на стороне шашни крутила? И жених вот образовался за моей спиной. Так, дорогая?
— Я тебе не дорогая. И нет, как раз я шашни на стороне не крутила. А вот как стала свободной, так и решила, почему бы и нет? Не по тебе же слезы лить? Вон, пусть тебе Маринка угождает. Так что да, три недели назад я познакомилась с парнем, и у нас отношения.
— Три недели? — фыркнул презрительно Дима. — И уже жених? Врешь и не краснеешь. Никто в своем уме не захочет жениться через три недели знакомства.
— Яна не врет, — не повышая голоса сказал маг. — Мы знакомы три недели. Этого достаточно, чтобы понять, кто что из себя представляет. И да — я ее жених.
— Да какое твое дело, Аниськин⁈ — психанула я. — Катись давай к своей Капустиной или кто там у тебя сейчас вместо нее. А моя жизнь тебя больше не касается!
Возможно, будь я одна, мы бы поцапались, я бы послала его к чертям собачьим и мы бы спокойно разошлись. Да и не поднимал Димка на меня руку никогда. Приличный мальчик из приличной семьи. К тому же он трусоват, знает, что мой папа, если что, его размажет и с землей сравняет.
Я не опасалась, что он ударит или сделает что-то такое. Ну потащил бы за собой, скорее всего, не обращая внимания на сопротивление. Но все равно бы я вырвалась, и мы бы поругались.
Но тут возник Марьян, и Аниськина закоротило. Пусть я бывшая. Пусть он мне изменял. Пусть и не любит уже, наверняка. Причем, скорее всего, давно не любит. Но сам факт, что у меня есть другой парень всего через месяц после разрыва с ним, его взбесил.
Пока я размышляла, парни обменялись репликами. Димка злился. Марьян был спокоен, похмелен и зол.
Я не успела понять, в какой момент Дима вдруг шагнул ко мне, цапнул за руку и дернул к себе. А дальше смазанное движение, и вот уже боевой маг из другого мира безо всякой магии, просто силой и ловкостью, скрутил его и заломил руку за спину.
— Слушай сюда, — наклонился к нему Марьян. — Еще раз узнаю, что ты приставал к моей невесте, я выдерну тебе ноги и руки и поменяю их местами. Будешь на ладошках ходить и пятками уши чесать.
— Яна! Скажи своему хмырю, чтобы отпустил меня! — сдавленно пропыхтел Дима.
— Ты меня услышал? — спокойно спросил Марьян.
— Услышал. Яна! Да скажи же ему.
Я молчала. Не буду ничего говорить. Но смотрела с удовольствием. Холеный блондинчик в белой футболке, светлых джинсах и модных кроссовках, стоящий в позе буквы «Зю». Волосы растрепались, морда покраснела, бесится от злости и слабости.
И красивый, уверенный в себе смуглый брюнет в черной рубашке с закатанными рукавами, черных брюках и туфлях на шнурках. Волосы ему тоже растрепал ветер, но он удерживал Аниськина в захвате даже не напрягаясь.
Марьян выпустил руку Димы, тот выпрямился, принялся ее растирать, со злостью глядя на меня.
— Какая же ты все-таки! — прошипел он, бросив опасливый взгляд на стоящего рядом со мной мага.
А я взяла и шагнула к Марьяну, встала вплотную, касаясь плечом плеча. Ну? Догадается?
Догадался. Спокойно приобнял меня, давая понять, что всяким левым козлам тут ловить нечего.
Аниськин поджал губы и обошел нас по дуге. А я сказала так, чтобы он услышал:
— Знаешь, я согласна съездить в Корею, как ты предлагал. Давай прямо завтра этим и займемся.
— Ладно. Давно пора было.
— В Корею? — не удержался Дима. — Так вот ради чего ты сошлась с ним так быстро!
— А давай ему врежем? — предложила я Марьяну, нехорошо прищурившись на бывшего.
— А давай, — не стал меня разочаровывать напарник.
Но Димка решил, что пора уходить. Быстро отвернулся и пошел прочь с независимым видом. Хотя видно было, что у него ушки на макушке и он рассчитывает еще что-нибудь услышать.
Я подняла голову и посмотрела Марьяну в лицо. Губы мага тронула улыбка, он подмигнул мне и аккуратно повлек в сторону дома, где я снимаю квартиру. А уже когда мы зашли в подъезд и стали подниматься по лестнице, я не выдержала и прыснула от смеха. Не знаю почему, но мне было ужасно смешно, а не грустно. Возможно, это нервное. А может, я просто выросла? Или же я оценила, что за меня есть кому заступиться?
Марьян тоже издал смешок, но промолчал. Довел меня до двери, и я спросила:
— Хочешь мороженое?
— Хочу. Но я бы забрал с собой, если ты не против. Мими осталась незапертая, а Коля, если что, отпора дать не сможет.
— Ладно, я сейчас.
Марьян ушел, унося картонную баночку шоколадного мороженого с арахисом, а я смотрела в окно, как он переходит дорогу, поднимается на крыльцо Мимоходом, улыбалась и облизывала свое мороженое — рожок с клубничным вареньем.
А потом взяла телефон, устроилась в кресло и позвонила отцу.