Черт побери, практически «Дьявол носит «Пра-да»»! Не успела я подумать это, как Анита усмехнулась:
– Смотри-ка, Фаинчик, по сути, все как в «Дьявол носит «Прада»».
– Анита, я только рот открыла, чтобы это сказать…
– За это надо выпить. Ты за рулем?
– Нет. Еще не забрала машину.
– А я с водителем, так что выпьем по «Кровавой Мэри». Или хочешь «Мохито»?
– Нет, лучше «Мэри».
– Ладно, тогда к делу. Знаешь, надвигается кризис, нам его по любому не избежать, значит, надо постараться быть во всеоружии.
– Анита, но финансы – это не моя тема…
– Да знаю, я вот что думаю, может, нам что-то изменить в концепции журнала?
– Но это может быть только хуже. У нас есть своя аудитория, она к нам привыкла…
– Я подумала, может, нам нужен новый тон? Такой, знаешь ли, слегка иронический, что ли.
– Над чем иронизировать будем?
– Надо всем.
– Хорошо, допустим, но кто писать-то нам будет в этом ключе?
– Найдем.
– А старых сотрудников куда? Как раз в кризис-то только сплоченным коллективом и можно выжить. Просто, по-моему, не надо сейчас суетиться. И вообще, коней на переправе не стоит менять.
Она помолчала, задумчиво вертя стакан с «Кровавой Мэри».
– Может, ты и права.
– На мой взгляд, нам сейчас важно удержаться на достигнутом уровне или даже постараться повысить его, но не менять кардинально.
Она горько усмехнулась.
– Понимаешь, Фаинчик… А кстати, почему тебя назвали Фаиной? Имя редкое… В честь Раневской?
– Да нет, мамина бабушка была Фаина, мать ее обожала, ну а отцу понравилось… Хотя сама я свое имя терпеть не могу.
– Ну так назвалась бы как-то иначе.
– Теперь уже глупо, а когда получала паспорт, не додумалась. Ладно уж, доживу Фаиной.
У Аниты заверещал мобильник. Она глянула на него и расцвела.
– Да, Дмитрий Сергеевич. Нет, я не удивилась. Я сейчас на деловых переговорах. Нет, ничего. Да-да, все остается в силе. Спасибо. Очень приятно. До встречи.
– Так, его зовут Дмитрий Сергеевич!
– Фаина!
– Пока мне это ни о чем не говорит, но я буду начеку! Анита, при мне можно, но в дальнейшем…
– Я… Ты права, я просто утратила навыки… Так давно ничего такого не было… – и она еще пуще зарделась.
Вот вам и железная Анита!
– Он сказал, что ему вдруг страшно захотелось услышать мой голос.
– Он, кажется, не на шутку увлекся.
– Да, кажется… Я все перебирала в уме, может, ему от меня что-то нужно?
– Ну, я ж не знаю, кто он такой, чем занимается. Может, и нужно.
– На первый взгляд это нереально. Он совсем-совсем из другого мира… Но, может, он просто посредник…
– Анита, сию минуту прекрати этот бред! Ты вроде никогда не страдала комплексом неполноценности! По-твоему, в тебя нельзя просто влюбиться?
– А можно? – ее улыбка была какой-то беспомощной и даже наивной.
– Еще как! Мой отец один раз увидел тебя по телеку и сказал: «Прелесть женщина! Штучная штучка!»
– Штучная штучка?
– В его устах это высочайший комплимент.
– Что ж, приму к сведению и буду помнить, что я штучная штучка.
– Между прочим, он и про меня так говорит.
– А две штучные штучки – это еще не тираж, правда?
– Конечно, тем более что мы абсолютно непохожи, – засмеялась я. – Ладно, Анита, давай вернемся к нашим баранам.
И мы заговорили о делах. Она дала мне еще три дня, чтобы забрать машину и как следует подготовиться к напряженной жизни деловой женщины в период наступления кризиса.
Машину мне обещали пригнать завтра, тогда я и начну закупать продукты на неделю и восстанавливать необходимые запасы масла, круп, соли, спичек, шампуней, стирального порошка.
Когда я подъехала к дому, лужи уже не было. А через остатки ее была проложена доска. Темно-коричневого джипа тоже не было. А жаль… Вспомнив свое ощущение от близости небритой щеки, я вздрогнула. И тут же обозвала себя дурой.
В подъезде у лифта стояла очень пожилая дама. Назвать ее старухой ни у кого не повернулся бы язык. Она была хорошо одета, ухожена и даже красива. Прежде я никогда ее не видела. В руках она держала связку ключей и газеты.
– Боюсь, что лифт не работает, – сказала она приятным низким голосом.
Я прислушалась. Ну конечно, это на восьмом этаже Танька Евлампиева болтает, провожая очередную подружку.
– Нет, тут дело в другом. Заранее прошу прощения, – сказала я и забарабанила по дверям лифта.
Он почти сразу поехал вниз.
– Что это? – удивленно спросила дама.
– Да тут на восьмом этаже живет одна девушка…
– А вы тоже здесь живете? Я никогда прежде вас не видела…
Двери лифта разъехались, и оттуда вышла женщина.
– Извините, ради бога, я давно хотела уехать, но Таня все говорит и говорит. Простите еще раз.
– А вы тут старожил, как я погляжу, – улыбнулась пожилая дама…
– А вы случайно не из сорок восьмой квартиры?
– Да. Совершенно верно, а вы…
– А я ваша соседка, из сорок седьмой.
– О, очень приятно!
Мы вышли на своем этаже.
– Что ж, давайте познакомимся, меня зовут Мария Ипполитовна.
– А я Фаина.
– А по отчеству?
– Витальевна. Но это лишнее.
– Как угодно. А вы, Фаина, живете одна?
– Да.
– Вы такая красавица…
– Спасибо.
– Фаина, я тоже большую часть года живу одна. Милости прошу, заходите в гости, когда захочется.
– И вы тоже.
– Нет, моя дорогая, вы еще молоды, у вас могут и должны быть кавалеры, и я ни в коем случае не хочу мешать. А может, сейчас прямо и зайдете для знакомства? Угощу вас отличным кофе.
– О, спасибо, я с удовольствием.
Она мне ужасно нравилась, к тому же я была счастлива, что новая соседка оказалась именно такой.
Квартиру Тины нельзя было узнать. Здесь все было красиво, стильно, но на совсем другой, интеллигентный манер. Весь коридор был заставлен книгами. В гостиной мебель красного дерева, множество фотографий. Несколько картин.
– Это Фальк? – спросила я, приглядевшись к прелестному портрету.
– О! Вы знаете живопись?
– Да нет… Только в общих чертах.
– Тем не менее это действительно Фальк. Портрет моей матери.
– С ума сойти. У вас очень красиво.
– Вам нравится? Это приятно. А то сыновья меня не понимают. Мне эту квартиру купили сыновья. У меня их трое, – с гордостью произнесла Мария Ипполитовна. – Они предлагали мне квартиру в новом шикарном доме, где-то в новом районе, но я не захотела. С меня вполне хватит этой трехкомнатной, зато здесь в соседнем доме живет моя лучшая подруга. А в нашем возрасте это так важно. Сыновья в Москве не живут. Поэтому я и хотела трехкомнатную: две мне, а одну для гостей. Ох, что это я разболталась… Вы какой кофе хотите? У меня роскошная кофеварка. Можно капуччино, латте, можно просто…
– Латте, если не сложно, – улыбнулась я. Хозяйка так радушно хлопотала у кофеварки.
– О, я тоже обожаю латте. Странно, в России всегда ударение ставят на последнем слоге, а слово-то итальянское и по-хорошему надо говорить латте.
– Да, вы правы. Я хорошо знаю итальянский, но в Москве говорят латте. Пробовала правильно говорить, но на меня смотрят как на придурочную, – засмеялась я.
– Ну, это все-таки лучше, чем каждый день по телевизору слышать, как говорят включим, банты, шарфы, торты, и этот ужас – крема. Откуда это, деточка?
– А вот оттуда, из телевизора в значительной степени.
– Знаете, я очень люблю детективные фильмы и каждый день смотрю сериал «След». Знаете?
– Я не смотрю.
– Там все время говорят «включим», «включишь». Неужто там нет грамотного редактора?
– По-видимому, там нет никого грамотного. Если бы режиссер хоть раз сказал артистам, как надо говорить, было бы нормально.
– А артистов этому разве не учат?
– Боюсь, что те, кто их учит, и сами уже этого не знают. Когда я работала в журнале, наша шефиня сразу сказала всем сотрудникам, что за неверные ударения первый раз будет делать замечания, а потом штрафовать. Быстренько все научились.
– Но вы сказали, что работали, в прошедшем времени.
– Я на полгода уехала к отцу в Италию. Думала там выйти замуж и остаться, но не смогла. И вот через три дня возвращаюсь в журнал.
– О, а у меня один сын тоже живет в Италии, на Сицилии. Он женат на итальянской графине. И преподает там в университете. Знаете, с ним была забавная история, я всем ее рассказываю…
В этот момент зазвонил телефон. Мария Ипполитовна взяла трубку.
– Да, Грета. Да, разумеется. О чем ты говоришь? Какое алиби? И не кричи, я этого не выношу! Нет, я не стану тебя разубеждать! Все. В таком тоне я разговаривать не желаю. – Она в сердцах швырнула трубку. – Простите, Фаина! Это моя невестка…
– Итальянская графиня? – улыбнулась я.
– Нет. Другая. Один мой сын живет в Италии, другой в Германии, а третий в Канаде. Вот так их разбросало.
– И вам ни с одним из них не хотелось бы жить?
– Почему вы так удивляетесь? Я еще не разваливаюсь. И не хочу мешать сыновьям. К тому же ни одна из невесток мне не нравится настолько, чтобы выносить ее больше двух недель в год. Я каждый год навещаю сыновей, живу две недели – и достаточно.
– Здорово! – восхитилась я. – А внуки у вас есть?
– В Канаде двое. Два парня, десять и двенадцать. Младший уж там родился. Они плохо говорят по-русски, и вообще… какие-то чужие. Это воспитание матери, сыну некогда, а она… Противная баба. – Пожилая дама скорчила такую гримаску, что я прыснула.
– Простите, Фаиночка, что при вас… Но, знаете, у меня такое ощущение, что мы давно знакомы. Мне с вами удивительно легко.
– Мне с вами тоже, – искренне проговорила я. – И кофе у вас потрясающий.
– Фаина, вы играете в карты?
– В карты? Ну так, слегка.
– А во что?
– В преферанс не играю. Немножко играла в бридж, но для меня это сложно. В покер тоже…
– Замечательно! У меня есть карточная компания, но одна дама выпала по причине чрезмерного увлечения ролью бабушки. Может, вы замените ее?