– Ладно, – Шура поднялся из-за стола, – спасибо за завтрак, лечу на работу.
Через некоторое время после отъезда Наполеонова Мирослава тоже покинула дом, решив навестить водителя жёлтой «Лады», на которой уехала неизвестная, побывавшая в квартире Четверткова после его гибели.
Ей повезло, во-первых, Липатов Андрей Маркович оказался дома – он работал водителем, и сегодня ему нужно было выходить на работу во вторую смену, а во-вторых, он, заглянув в удостоверение Мирославы, согласился с ней поговорить и любезно пригласил её пройти в квартиру. Они разместились в угловой комнате, выходящей окнами на дорогу. Мебель в комнате была ещё советских времён, но хорошо сохранившаяся. Мирослава села на мягкий стул, затянутый малиновым чехлом. Хозяин дома закрыл окно и сел напротив неё на точно такой же стул.
– Я вас слушаю, – произнёс он.
Мирослава успела хорошо разглядеть коренастую фигуру, каштановые густые волосы, седину на висках Липатова, и ей понравились его доброжелательные карие глаза.
– Вам, Андрей Маркович, ни о чём не говорит эта дата? – Она назвала число.
– Собственно, нет, – пожал он плечами, – что-то случилось в этот день?
– В этот день вы подвозили девушку, блондинку…
– Девушку? – переспросил он, задумавшись. – Точно, вспомнил. Она остановила меня на Дворянской и попросила довезти её до дома на Старосельцевой, потом подождать и отвезти на Магнитскую.
– Вы так и сделали?
– Да, – кивнул он.
– У девушки были с собой вещи, когда она садилась в машину?
– Нет, только небольшая сумочка.
– А когда вернулась?
– Тоже ничего, кроме сумочки, не было.
– Вы долго её ждали?
– Нет, минут двадцать.
– Она не показалась вам взволнованной?
Он пожал плечами:
– Если она и нервничала, то самую малость.
– И ничего странного в её поведении вы не заметили?
– Когда мы выехали со двора, она как-то странно улыбалась и была вся в себе.
– У неё не было особых примет?
– Пожалуй, нет…
– А какие у неё были глаза?
Он снова пожал плечами:
– Не знаю…
– Вы не обратили на них внимания?
– Ну почему же, обратил. Они были синие. Но вас ведь интересует натуральный цвет её глаз? – спросил он, улыбнувшись.
– Да, конечно.
– Тогда ничем не могу вам помочь.
Мирослава посмотрела на него вопросительно, и он продолжил:
– На девушке были цветные контактные линзы.
– Вы уверены?
– Да, моя дочь надевает такие время от времени.
– А волосы у неё были натуральные?
– Скорее всего, да, насколько я могу об этом судить. Однако это был парик из натуральных волос.
– Вы так хорошо разбираетесь во всех этих премудростях? – доброжелательно улыбнулась Мирослава.
– Разбираюсь, можете не сомневаться, – улыбнулся он ей в ответ, – у меня и жена, и тёща парикмахеры, высшего класса профессионалы.
– Здорово! А вы не помните, где именно на Магнитской вышла девушка?
– На углу, возле супермаркета.
– Она вошла в магазин?
– Не могу утверждать наверняка, я развернулся и уехал. Но шла она именно в сторону входа в супермаркет.
– Спасибо, Андрей Маркович, вы мне очень помогли, – сказала Мирослава, вставая.
– Да не за что. – Он проводил её до двери, и Мирослава услышала, как тихо щёлкнул верхний замок и прокрутился нижний.
– Ну что ж, – сказала она дома Морису, – по-моему, мы ищем именно её.
– Скорее всего, – отозвался он.
– Согласись, никто не станет надевать парик и цветные линзы, не желая изменить внешность.
– Почему она сняла тёмные очки? Ведь Петрович упоминал о них.
– Возможно, не хотела привлекать внимание водителя закрытым лицом…
– Тем не менее она привлекла его цветными линзами и париком…
– Просто ей не повезло. Большинство мужчин на такие тонкости внимания не обращают.
– Пожалуй, да, если они не детективы, – согласился Морис.
– Кстати, о детективе, – подхватила Мирослава, – Шура не звонил?
– Нет.
– Он должен был по приметам поискать того, кто представлялся во дворе Геликанова фотографом. Я уверена, что это был частный детектив.
– Как же, помню, бывший мент, – улыбнулся Морис.
– Зря иронизируешь, – ответила Мирослава.
– Ни в коем случае! Просто думаю, что у Шуры руки до него не дошли.
– Он же не сам его будет искать. Для этого есть оперативники.
– Вероятно, они тоже заняты.
– Не сомневаюсь. И всё-таки.
Глава 16
Был замечательный тёплый день, ярко светило солнце, за окном звенели птичьи голоса. Оксана, полулёжа на кровати, читала детектив современного автора. Ёе взгляд скользил по странице, а мысли были далеко. Ей так хотелось поскорее выписаться из больницы и оказаться дома вместе с Прокофием. О ночных приключениях Насти Оксана не знала, следователь строго-настрого запретил информировать её об этом.
В палату неожиданно заглянула медицинская сестра и крикнула:
– Арефьева, к телефону!
– Кто?
– Не знаю, какая-то ваша подруга.
– Спасибо, бегу!
Оксана нащупала ногами шлёпанцы и заспешила к телефону.
– Алло, – произнесла она в трубку, слегка запыхавшись.
– Привет! Как ты себя чувствуешь?
– Хорошо? А кто это? Я не узнаю ваш голос.
– Вы меня пока не знаете, но я думаю, что нам нужно познакомиться. Мы с вами подруги по несчастью, – на том конце провода прозвучал грустный смех, а потом кто-то всхлипнул, – простите.
– Кто вы? – удивлённо произнесла Оксана.
– Моё имя ничего вам не скажет, но вообще-то меня зовут Инга. Я невеста Людовика.
– Невеста Людовика?! – изумилась Оксана.
– Почему вы так удивляетесь? – Голос в трубке прозвучал обиженно. – Мы любили друг друга.
– Да, да, конечно, – Оксана почувствовала укоры совести, – но зачем вы звоните мне?
– Нам нужно поговорить. Не могли бы вы на минутку спуститься? Я буду ждать вас около выхода на скамейке и долго не задержу.
– Я не знаю, – растерянно произнесла Оксана.
– Пожалуйста, – голос приобрёл жалобно-просительные нотки.
– Ну, хорошо.
Оксана посмотрела на сидящую недалеко медсестру:
– Можно я на минутку спущусь в сад?
– Не положено.
– Только на минуточку, одна нога там другая здесь.
– Ну, если только на минутку, – нехотя согласилась та, – и не задерживайтесь, иначе мне из-за вас попадёт.
– Я быстро, – заверила ее Оксана и помчалась к выходу.
– Куда это она? – спросил подошедший к сестре оперативник.
– Подружка какая-то ждёт её внизу, наверное, что-то принесла.
Оперативник замешкался на минуту, прежде чем побежать вслед за Арефьевой. Когда он спустился вниз, то увидел, как Оксана идёт к выходу с какой-то девушкой в тёмных очках. Ему это не понравилось, и он устремился слёдом за ними.
Но девушки не собирались далеко уходить, они зашли в крохотное кафе прямо у ворот больницы. Там было самообслуживание и, посовещавшись, они взяли по чашке кофе, по кусочку бисквита и сели на столик.
О чём они говорили, ему не было слышно, потом девушка в тёмных очках снова направилась к стойке. Оперативнику не было видно, что она делает, так как девушка стояла спиной, но он догадывался, что она выбирает пирожное. И точно, через минуту она уже возвращалась с двумя блюдцами, на которых лежали круглые пирожные с кремом. Девушки снова о чём-то стали совещаться, потом Оксана осталась сидеть, а другая девушка направилась к автомату с кофе. И в это время что-то случилось с Арефьевой, сначала она закашлялась, потом стала заваливаться на бок. Испугавшийся оперативник поспешил к ней на помощь и не заметил, когда вторая девушка выбежала из павильона и скрылась. Он подхватил Оксану на руки и бегом побежал к корпусу больницы, что-то горячо шепча себе под нос.
Сестра, увидев Оксану, сделалась белее, чем больничный потолок, и срочно вызвала врача. Девушку положили на каталку и увезли. Оперативник метался в коридоре, перемежая молитвы с проклятиями. Минут через десять он позвонил следователю и доложил о произошедшем. Наполеонов примчался почти мгновенно.
– Какого рожна ты смотрел?! – прорычал он, выслушав оперативника.
– Так ведь ничего такого не было! – оправдывался тот. – Пили кофе, ели пирожные и разговаривали.
– И девицу ты упустил.
– Так не разорваться же мне, – ответил тот растерянно.
– И то верно, – проговорил Наполеонов и решил не распекать оперативника, видя, что он и сам себя казнит.
Они сели на стулья в коридоре и стали ждать молча, время от времени поглядывая на стрелки часов, которые, казалось, приклеились к циферблату. Лишь через полтора часа вышел врач и сообщил, что девушке лучше, хотя состояние по-прежнему довольно тяжёлое.
– Что с ней, доктор?! Ради бога, объясните! – обратился к нему Наполеонов.
– В карточке вашей подопечной написано, что у неё сильнейшая аллергия на миндаль, и она прекрасно знает, что употребление хотя бы крошки миндаля для неё смертельно опасно, но тем не менее…
– Она только кофе пила и ела пирожные, – встрял оперативник.
– Какие пирожные? – быстро спросил врач.
– В вашем кафе возле ворот.
– В том кафе в пирожные миндаль не кладут.
– Откуда вы знаете?
– Знаю, да и цена их, молодой человек, миндаля в составе не предусматривает.
– Быстро в кафе! – велел Шура оперативнику. – Узнай рецептуру и возьми на пробу парочку пирожных.
Оперативник помчался выполнять распоряжение следователя. Вернулся он весьма довольным.
– Не поверите, – сказал он следователю, – я не только узнал, что в этом кафе никогда не добавляют миндаль в бисквит, и купил пару пирожных, но и успел заполучить те, что не доели девушки.
– Не торопятся они убирать посуду, – пробормотал следователь себе под нос.
– Да, на наше счастье, работают ни шатко ни валко, – согласился, расслышавший его слова оперативник.
В изделиях, купленных на пробу, экспертиза не обнаружила и следов миндаля, зато на двух недоеденных пирожных сверху была миндальная пыль, перемешанная с сахарной пудрой.