– Мне, пожалуй, уже следует отправляться в путь, – проговорила она, – чтобы заранее отыскать укромное местечко, откуда я смогу понаблюдать за домом Вадима.
– Я знаю такое местечко и провожу вас. – Он взял её за локоть.
Она не возражала. Место для дислокации Полтавченко действительно выбрал отличное. Он расстелил в траве мешковину, как догадалась Мирослава, заранее приготовленную. Они полежали с полчаса, по очереди наблюдая в бинокль за домом, прежде чем из него выскочила девушка.
Денис сразу отдал бинокль Мирославе.
– Она?
– Да, хотя я видела её только на фото из семейного альбома.
– Но вы уверены?
– Вполне. Куда это она собралась?
– Наверное, милого с работы встречать, – усмехнулся Полтавченко, – хотя лучше бы ждала его дома с борщом и пирогами.
– Да вы, однако, батенька, домостроевец, – усмехнулась Мирослава.
– А то! Как и всякий уважающий себя хохол, – ответил он.
Волгина не поняла, шутит он или говорит серьёзно, поэтому отняла от глаз бинокль и изучающе посмотрела на Дениса.
– Ладно, ладно, не смотрите на меня так. Пошутить уж нельзя, – проворчал он. – Феминизм шагает по планете.
– Я не феминистка, – отозвалась Мирослава.
– А кто? – спросил он с искренним любопытством.
– Матриархистка.
– Кто?! – Глаза Дениса полезли на лоб.
– Ну, от слова «матриархат», – пояснила она, мило улыбнувшись.
Полтавченко хмыкнул:
– Час от часу не легче. – Он сорвал травинку и засунул её в рот, после чего спросил: – И чем же первые отличаются от вторых?
– На мой взгляд, феминистки борются за равные права и при этом не любят мужчин. Я могу, конечно, и ошибаться.
– А эти самые, как их там…
– Матриархистки?
– Ну, да, – кивнул он.
– Они очень любят мужчин. И не борются за равные права…
– А попонятнее?
– Может, не надо, Денис? – спросила она лукаво.
– Надо, – кивнул он упрямо.
– Матриархистки считают, что решения должны принимать женщины, учитывая, конечно, мнение мужчин.
Полтавченко заржал. Но Мирослава неожиданно зажала ему рот. И ладонь её при этом была крепкой. Глаза Дениса во второй раз за короткое время полезли на лоб…
– Тихо, – сказала Мирослава, убирая руку, – вон, кажется, наши голубки возвращаются.
– Где? – Он выхватил у неё бинокль. – Точно!
– Я его видела сегодня на пляже.
– Что дальше будем делать? – спросил он.
– Пойдём спать.
– Хорошее решение проблемы, – с улыбкой согласился Полтавченко, – прямо-таки матриархисткое, – не удержался он от шпильки в её адрес.
Она толкнула его локтем в бок.
– Ой, а что, при матриархате мужчин будут колотить?
– Нет.
– Слава тебе, господи, а то я уже испугался.
Они выбрались из укрытия и добрались до дома.
– Задерживать вашу Римашевскую не за что, – сказал серьёзно Полтавченко, открывая калитку.
– Знаю, – вздохнула она.
– И что?
– Буду искать доказательства.
– Ну-ну. Если помощь понадобится, скажете.
Она кивнула:
– Спокойной ночи, Денис.
– Спокойной ночи, Мирослава.
Утром Мирослава отправилась на пляж. Она незаметно наблюдала за Вадимом практически целый день с небольшими перерывами. На следующий день повторилось то же самое. И через день, и через два. Он вёл себя спокойно, не совершал никаких подозрительных поступков. Впрочем, Мирослава и не думала, что он станет их совершать.
Она просто ждала случая познакомиться с парнем, не вызывая подозрения. И вскоре такая возможность ей представилась. Краем уха Мирослава услышала, как, позвонив Ирине, Вадим назначил ей встречу в местном ресторанчике.
Волгина там уже побывала и знала, что по вечерам в этом заведении музыка и танцы. Девушки, особенно такие, как Ирина, как правило, на свидания опаздывают, и за этот отрезок времени нужно будет изыскать возможность познакомиться с Вадимом Лавренёвым.
Вечер нежно золотился, переливался, мерцал… Лёгкий ветерок стряхивал пыльцу с цветущих деревьев и кустарников. Над клумбами кружились огромные бабочки, какие водятся только на юге. Мирослава, не торопясь, шла по аллее. Она думала о том, что хорошо было бы посмотреть на цветущий миндаль… Но в таком случае сюда нужно было приезжать не в мае, а в марте или даже в конце февраля.
Незаметно для себя она дошла до ресторанчика, распахнула дверь и вошла. В зале играла музыка, и, как ни странно, «Севастопольский вальс».
Лавренёва Мирослава заметила сразу – у стойки, он потягивал какой-то коктейль зеленоватого цвета.
Она подошла и спросила:
– Привет, это можно пить?
– Вполне, с манго и лаймом. – Он оглядел её с ног до головы.
Волгина небрежно кивнула бармену, и он смешал ей свой фирменный коктейль. Мирослава сделала глоток.
– Ну, как? – спросил её Вадим.
– Неплохо.
На самом деле к алкоголю она была равнодушна и любила только хорошие грузинские и молдавские вина.
– Вы здесь недавно? – Лавренёв продолжил заинтересованно разглядывать её.
Она кивнула:
– Да, всего несколько дней.
– Мне кажется, я видел вас на пляже…
– Вполне возможно, – улыбнулась она, – я бываю там каждый день.
– Я тоже, – проговорил он и спросил: – Вы здесь одна?
– Как сказать… – улыбнулась она неопределённо и предложила: – Потанцуем?
– Я, вообще-то… – замялся он.
– Ждёте девушку? – Их глаза встретились.
Он кивнул:
– В общем, да.
– Но её же пока нет, а потанцевать с другой не преступление.
Он облизал губы.
– Да, конечно, потанцуем.
Танец был медленный, что способствовало сближению. Руки Мирославы обвивали шею парня, её дыхание было совсем близко, а серо-зелёные глаза так сияли, что, казалось, были освещены каким-то внутренним светом.
– Меня зовут Мирослава, а вас?
– Вадим.
– Романтично…
– Правда?
– Ну да, помните Лермонтова?
Он хотел сказать, что проходили в школе, но вовремя опомнился и кивнул. Музыка закончилась, а ему не хотелось, чтобы она уходила.
Точно угадав его мысли, Мирослава предложила:
– Давайте я вам погадаю.
– А вы умеете?
– Ну, ещё бы. – Загадочная улыбка скользнула по её губам, она взяла его правую руку и перевернула ладонью вверх.
У Вадима почему-то сладко заныло сердце, и он представил эту девушку на месте Ирины. Тотчас опомнился, обозвал себя дураком, но руки не отнял и стоял к ней так близко, что ощущал головокружительный аромат её русых волос.
А она точно и не чувствовала его трепета и возбуждения. Лёгкая улыбка по-прежнему мерцала у нее на губах, как солнечный блик. Левой рукой она держала его руку, а указательным пальцем правой водила по линиям на его ладони. Вадим невольно подумал о том, что ещё никто и никогда не дарил ему такой изысканной ласки. И, сам того не осознавая, молил все небесные и земные силы, чтобы это длилось как можно дольше.
Нина Фёдоровна Пшонка встретила на рынке Ирину и, не удержавшись, шепнула девушке, что ею интересуется местная полиция, а из её родного города приехала детектив, – и она коротко описала ей Мирославу.
Ирина, забыв поблагодарить сердобольную женщину, сломя голову кинулась в ресторанчик, где назначил ей встречу Вадим, чтобы увести его оттуда и затаиться хотя бы на время. Войдя в зал, залитый разноцветными оттенками лёгкого тумана, она остановилась, чтобы отдышаться, и увидела, что Вадим стоит, почти обнявшись, с девушкой, удивительно похожей на ту, чье описание дала Нина Фёдоровна.
– Вадим! – Она подбежала к нему и оттащила его от девушки.
– Ты чего?! – спросил он недовольно.
– Ну, вот и ваша подруга пришла, – улыбнулась Мирослава ласково, – придётся продолжить наше занимательное действо в другой раз, пока. – Она повернулась и направилась к выходу.
Вадим, как зачарованный, смотрел ей вслед, пока Ирина не начала остервенело дёргать его за руку.
– Какая шлея тебе попала под хвост? – спросил он сердито, вырывая свою руку.
– Идиот! – воскликнула Ирина – Это детектив!
– Детектив? Красивая… И, кажется, в её лексиконе нет слова «идиот», – проговорил он и пошёл прочь.
– Вадик, подожди! – Она сумела догнать его только возле самой калитки.
Дома они бурно поссорились. Сбивчивый рассказ Ирины только усугубил ситуацию.
– Если это так, как сказала Пшонка, то объясни, почему тобой интересуется полиция? – разозлился он.
– Я не знаю, – испуганно пролепетала девушка.
– То есть как?! – вопрошал он на повышенных тонах.
– Ты должен сказать, что я никуда не уезжала, – попросила она.
– Но ты уезжала!
– Я же объясняла тебе! Ты должен подтвердить, что я неотлучно находилась при тебе. Пожалуйста! – Она трагически заломила руки.
– Мне не нужны неприятности! – отрезал он.
– Козёл! Козёл! – взвизгнула она и затопала ногами.
– Выметайся! – Его взметнувшаяся рука резко указала на дверь.
Ирина схватила чемодан, запихала в него кое-как свои вещи и как ошпаренная выскочила из дома теперь уже бывшего возлюбленного. Тактика Мирославы сработала – навряд ли Лавренёв станет теперь подтверждать алиби Римашевской. Он уже жалел, что его угораздило связаться с этой истеричкой. Но ведь поначалу она показалась ему такой милой и… доступной.
Вечером Денис пригласил детектива прогуляться, и Мирослава охотно согласилась.
Стоя возле парапета набережной, Полтавченко лениво проговорил:
– Пшонка сообщила, что её квартирантка вернулась с чемоданом и вся зарёванная. Нина Фёдоровна сказала, что она ей ничего не объяснила, только рыдала и повторяла: «Козёл, козёл».
– Понятно.
– Ваша спецоперация? – спросил он, пряча улыбку в уголке рта.
– Можно сказать и так, – с притворным покаянием вздохнула Мирослава.
– А я заслуживаю награды? – лукаво спросил он.
– Смотря какой…
– Например, поцелуя.
Она повернулась и поцеловала его в тот самый уголок, в котором он прятал улыбку.