– Почему? Разве хоть кому-то может быть от этого хорошо? – спросила Мо.
– Почему твое тело возрождается, когда ты умираешь? – пожал плечами Ворчун, насколько это можно было сделать, не имея плеч. – Так же и с ЭД. Не вам об этом судить. Ты всегда критикуешь, Ультимо. Отвратительная привычка.
– Не называй меня Ультимо! – огрызнулась Мо. – Меня зовут Мо! Я обычная девочка, живущая на корабле со своим братом и лошадью.
Шалкер хрипло рассмеялся.
– Ну конечно же ты Ультимо. Великая Ультимо. Главный зельевар Ультимо. Думаешь, лошади-зомби любого станут слушаться? Разберись в себе, дитя. А ты, Верховный маг Эль Фин, Ночное пламя. На родине ты был очень знаменит. Все хотели у тебя учиться. Ультимо жила на огромном кладбище, где в ее распоряжении были все виды растений и минералов – людей всегда хоронили с самыми лучшими вещами. Говорили, что Ультимо может сварить зелье, способное на удивительные вещи в любом мире. Невозможные вещи. О которых никто другой даже и не подумал бы.
Эль Фин жил в пустыне, где стоял дворец, построенный исключительно из факелов. Насколько я знаю, вы встретились совершенно случайно. Множество циклов назад вы, гении, пришли в Край, чтобы убить моего ручного пса. И у вас получилось, не так ли? Бах – и прямо между глаз. Но вам захотелось позлорадствовать. Вы не стали прыгать со своим призом обратно в портал, как сделал бы любой другой человек. Вы остались на целую вечность и попали под волну забытья, созданную моим бедным щеночком, потому что из-за своей гордыни не позаботились об элементарной безопасности. Отвратительно. Вот все и повторяется. Снова и снова.
Некоторые циклы короткие. А другие длинные. Но заканчиваются все одинаково. Когда вы приходите в себя, из-за тыкв странники Края не понимают, кто вы на самом деле, а вы сами ничего не помните. Смерть дракона Края так сильно очищает ваш разум, что вы начинаете слышать мысли странников. В человеческих мозгах слишком много постороннего шума. Потом вы делаете определенные выводы. Ведь люди так хорошо умеют делать выводы из ничего. Порядок из… кхм… меня. Все, что не подходит, вы подгоняете специально. Вы сами создаете реальность. Вы увидели корабль и решили, что это ваш дом. Вы встретились с соседями, но вам слишком стыдно признать, что вы друг друга не помните, так что приходится придумывать причины, почему вы будто бы не в духе в то утро. В отличие от других странников вам не нужно слияние, чтобы сохранять разумность, и вы решили, что просто… особенные. Но вам и в голову не пришло, что вы не одни из них. Увидели шалкера в панцире и решили, что он ваш питомец. Родителей у вас нет, поэтому нужно придумать историю, объясняющую, куда они пропали. А какой же архимаг, обожающий огонь, любит дождь? Даже если на вас из зеркала смотрит незнакомец, какая-то часть вас все равно помнит о прошлом. А что потом? Вы встречаете странного мальчика, кажется, что вы ему нравитесь, поэтому вы воображаете, что дружите с самого детства. Воображение у смертных поразительное. Не проходит и дня, прежде чем Край перестает помнить о том, что забыл.
Мо заглянула внутрь себя. Неужели это правда? Неужели все происходит на самом деле? Правда ли она – Великая Ультимо? Но Мо ничего не нашла. Она совершенно ничего не помнила.
– А как же Кэн? – спросила Мо. – Он не такой, как мы. Кэн не человек.
Ворчун закрыл глаза.
– А, Кэн. Мой странник Края. Мой самый лучший странник Края. Я – Великий Хаос. Мой подарок этому миру – неизвестная переменная. Кэн – это просто… Кэн. Он родился другим. Его зеленые глаза – лишь мутация. А мутация – это самая ценная вещь во Вселенной. Без мутаций не происходило бы изменений. Но из-за того, что Кэн другой, его не принимали остальные странники Края. И так как Кэн стал изгоем, он потянулся к недавно появившимся незнакомцам, надеясь, что они полюбят его, ведь самые близкие от него отвернулись. Только не надо радоваться – вы к нему относились ничуть не лучше других. По крайней мере, в первом цикле. Когда волна от дракона Края настигла вас, Кэн прятался неподалеку, пытаясь набраться храбрости и поговорить с красивым зельеваром. А когда вы очнулись…
– Он оказался рядом, поэтому мы подумали, что между нами есть связь, – вмешался Фин.
– Именно. В этом и заключается прелесть мутации. Сначала вы думаете, что вы связаны, а потом на самом деле становитесь близки. Там, где есть Фин и Мо, теперь всегда находится и Кэн. Он провел с вами, двумя могущественными представителями людей, так много времени, притом постоянно мысленно общаясь, что достиг такой высокой ступени развития, какой не удавалось раньше ни одному из знакомых мне странников Края. Вообще, со всеми моими странниками цикл творил разные вещи. С каждой новой версией этой утомительной истории каждый из них все больше меняется, ломается и искажается. Иначе им бы и в голову не пришло сделать Кража командующим, создать армию или дать бедняжке Эреше титул Гласа Великого Хаоса. До того как это все началось, ни один из них и не задумывался о столь странных вещах! И, честно говоря, это ужасно. Вы Кража видели? Брр. Он невыносимый зануда. Но больше всего меняется Кэн. Сейчас он стал почти человеком. А его музыка? Та самая музыка? Кэн – живое доказательство и оправдание моего существования. Его песня отражает всю мою суть. Красота рождается из Хаоса. Вы трое стали одной Стаей. И никто не смог бы это предугадать.
– Сколько циклов уже прошло? – Мо оцепенела.
– Сейчас начнется тысячный, – ответил бог странников Края.
Фин и Мо окончательно сдались. Несчастные и подавленные, они растянулись на полу и остались лежать. Сейчас даже гравитация была непосильной ношей.
– А почему бы просто не рассказать нам обо всем?
– А разве это было бы весело? Вообще, я говорил вам. Я пытался помочь. Я пытался рассказать. Я пробовал менять что-то в каждом цикле, но вы такие упрямые! Люди обожают Порядок. И им всегда его мало. Снова и снова вы настаиваете на том, чтобы быть самими собой.
– Подожди… а мы все-таки близнецы? Ворчун, Мо – моя сестра?
Шалкер хмыкнул.
– Насколько я понимаю, а мое понимание весьма глубокое, вы познакомились всего за две недели до того, как прошли через портал в Край. Вы практически чужие друг другу. И разве это не потрясающе?
– Нам нужно разорвать этот цикл, – наконец сказал Фин. – Вот и все. Мы выберемся отсюда. Тогда наше заточение здесь прекратится и все вновь станет нормальным.
Бог Хаоса рассмеялся.
– Ты всегда говоришь об этом, Архимаг. Я слышал эти слова девятьсот девяносто девять раз.
Мо было совершенно не до смеха. Она нахмурилась. Подумала о Гадости и Кэне. О Джесс, Джаксе, Роари и Коале. О Краже, Эреше и Каршене. О том, как звуки музыкального блока эхом отдавались в дождливой ночи Верхнего мира. Все это была ее Стая. И если шалкер не лгал, то здесь они прожили гораздо дольше, чем там, наверху. Еще несколько дней назад Мо и Фин были так счастливы.
– Вот она, – прошептал Ворчун. – Вот в чем твоя проблема, Фин. Ей нравится жить здесь.
Фин не обратил внимания на его слова.
– Ты сказал, что все это происходило раньше. Я читал наши книги. И знаю, что как минимум часть из того, что ты сказал, – правда. Но что насчет них? Тех людей, которые сражаются сейчас с ЭД? Что насчет Джесс? Они уже становились частью цикла раньше?
Ворчун выглядел так, словно его почти удалось удивить. Или даже ошеломить.
– Нет, – задумчиво отозвался он. – Они здесь впервые.
– Так значит, шанс есть, – вскочил Фин. – Есть шанс, что мы сможем все изменить. Сломать цикл и сбежать отсюда. Мо, Кэна мы заберем с собой, если ты об этом волнуешься. Мы заберем его и начнем новую жизнь. Построим дом. Засеем поле. Все вместе.
Мо заметно колебалась.
– Если мы вместе, то все будет хорошо. Именно так устроена Вселенная. Ты что, все прослушала?
Фин улыбнулся Мо. Той самой лукавой улыбкой, которую она знала всю свою жизнь. Ту часть жизни, которая имела значение.
– О-ох, не могу дождаться, чтобы посмотреть, как все обернется, – фыркнул Ворчун. – Томительная неопределенность.
Что-то с грохотом упало на крышку панциря. С камней посыпалась пыль.
– Вам лучше поторопиться, – сказал Ворчун таким безразличным тоном, словно ему было все равно. Фин и Мо встали, намереваясь уйти. Медленно, ступенька за ступенькой, они начали подниматься к крышке панциря.
– Пожалуйста, дети мои, – неожиданно мягким и нежным голосом обратился к ним Великий Хаос, – помните: что бы ни случилось, что бы вы ни сказали и ни сделали, живы вы или мертвы, удалось вам достичь своей мечты или же все пошло прахом, я всегда, всегда буду вас ненавидеть. До конца времен я буду ненавидеть вас больше, чем кого-либо еще на свете.
Фин нахмурился. Ему в голову пришла странная идея.
– Ворчун, когда ты говоришь, что ненавидишь нас, на самом деле ты имеешь в виду, что любишь нас? Это такая шутка Великого Хаоса? Если слова означают то же самое, что записано в словаре, то это слишком в духе Порядка и тебе не нравится? Такая себе шутка, знаешь ли.
– Как пожелаете, – фыркнул Хаос. И, указав кивком направление, пошутил: – Выход через сувенирный магазин.
Фин и Мо даже не улыбнулись. Они не знали, что такое сувенирный магазин.
Скрип закрывающейся двери эхом разнесся по дому Великого Хаоса.
– Увидимся на корабле, – сказал шалкер куда-то в темноту.
Глава 22. И снова последняя битва
Из панциря шалкера выскочили Великая Ультимо и Архимаг Эль Фин. Они сразу же оказались на полыхающем поле битвы. Странники Края из праздничного хора либо сбежали, либо прятались за колоннами.
Уязвленный дракон Края ревел от ярости. Он увернулся и пролетел между колоннами. С одного крыла потоком лилась кровь. Джесс и Коал сидели в засаде на каменной площадке в центре острова, подняв оружие наизготовку и ожидая, пока ЭД опустится достаточно низко, чтобы нанести решающий удар. Роари бегала от одного друга к другому и раздавала лечебные зелья. Джакс ли