– Ну что, сработало?
– Это ты вырубился, ты мне скажи, – ответила она, заставляя его выпить больше. Он отпихнул ее руки и сам взял бутыль, с гримасой боли вливая в себя остатки зелья.
– Может, надо перестать тебя слушать, – пробормотал он.
– Так это я виновата? – недоверчиво уточнила она. – Может, надо перестать зачаровывать вещи и варить зелья с ферментированными паучьими глазами! Что за страсть у твоего Чародея к паучьим глазам? Я молилась, чтобы они у тебя закончились, и ты перестал их везде пихать, но я проверила – а у тебя там целый годовой запас!
– Они полезные, – ответил Макс, потирая затылок.
– Для чего? Назови хоть один сработавший рецепт с паучьими глазами! – крикнула Элисон. – Выглядит так, будто твой Чародей нашел их по скидке и решил закупиться впрок, чтобы добавлять их в каждое зелье подряд!
Он скривился от ее громкого голоса.
– Не кричи, пожалуйста, – простонал он, чувствуя на лбу шишку, которую не вылечило зелье.
– Мы и близко не подошли к тому, чтобы пройти через портал в Нижний мир, Макс. Нас убьют!
– Элисон, я не могу пойти туда без тебя. Просто позволь мне кое-что испытать.
– Макс, я не хочу умереть. И не хочу, чтобы умер ты. Нельзя быть уверенными, что мы не попадем прямо в толпу мобов, если пройдем через эту штуку. Бабушка всегда говорила мне не прыгать, если не знаешь, где приземлишься. Кроме того, твой Чародей, скорее всего, при активации использовал паучьи глаза.
– Нет, не использовал. Но он был уверен, что они усилят чары на двери.
Элисон помедлила.
– Погоди. Откуда ты знаешь, что это мужчина? Я думала, ты ничего о нем не знаешь.
Макс осушил еще одну бутыль с зельем, может быть, медленнее, чем следовало.
– Кажется, я видел где-то в дневнике, как он упоминает, что он чей-то дед, племянник или что-то вроде, – сказал он, прочистив горло.
Элисон прочитал дневник от корки до корки.
– Я такого не видела.
– Это было в одной из зачеркнутых частей, – сказал он, не глядя ей в глаза. И вздохнул. – Слушай, если я докажу, что чары Чародея работают, ты подумаешь об этом?
– Это очень большое «если», Макс, – ответила Элисон. – Это «если» блоков в семнадцать высотой.
– Такое я построить смогу, – задумчиво отозвался Макс.
– Неважно. Уже поздно. Нужно возвращаться домой, – сказала Элисон, и он кивнул. Он поднялся и тут же упал лицом вниз, а его ноги взмыли в воздух. Он забыл о неумело зачарованных летучих сапогах.
– Выкини их, – нетерпеливо посоветовала Элисон.
Он согнулся пополам и высвободил ногу из сапога. Тот выпрямился и с важным видом завис в воздухе, словно поджидал другого человека, которого сможет обдурить. Теперь лишь одна нога Макса болталась в воздухе – он дергал ей и пытался снять второй ботинок.
Элисон смотрела за его попытками, сдерживая смех.
– Ты правда думаешь, что мы можем сделать портал в Нижний мир, спасти Чародея и вернуться домой живыми? Да мы и жука из ванны спасти не можем, вот как у нас дела!
– Помоги мне! – крикнул он, вертясь по кругу вслед за крутившимся ботинком.
Она с усмешкой скрестила руки на груди.
– Может быть.
Они пробрались домой, починили стену и легли спать. По крайней мере, Элисон. Она так устала, что немедленно провалилась в сон без сновидений. Через несколько часов она, как и всегда, проснулась от того, что мама Макса приоткрыла дверь и ласково позвала ее по имени. Она со стоном села в кровати. Она бы ни за что на свете не променяла их ночные вылазки в тайную хижину, но вынуждена была признать, что слишком много часов на ногах не проходили даром. Она застонала и потерла лицо, поморгала. И обратила внимание на низ кровати, где что-то ровно сияло у ее ног.
Это был золотой шлем, сделанный ей вчера, но сиял он по-другому, точно по-волшебному. Она огляделась, но если Макс и проник сюда ночью, то очень хорошо замел следы. Она удостоверилась, что мама Макса плотно закрыла дверь, подняла шлем и осмотрела его. Как Макс и говорил о зачарованных сапогах, от вещицы слегка пощипывало кожу, пока Элисон вертела его в руках.
Она ни за что бы его не надела. Но Макс явно возвращался в хижину. Она разрывалась между раздражением от того, что он ушел без нее, волнением от того, что он зачаровывал вещи в одиночку, без подстраховки, и радостью от того, что он сделал для нее подарок.
Если за завтраком ей удастся отвлечь маму Макса, надо спросить его, для чего эти чары.
К счастью, этим утром маму Макса отвлек новый проект, с которым папе Макса нужна была помощь в городе.
– Сегодня я оставляю дом на вас, дети, – предупредила она. – Мне нужно работать над новым крылом Серебряного особняка.
– Разве не так зовет свой дом торговец мистер Джордан? – нахмурился Макс.
– Да, – со вздохом ответила его мама.
– А мы можем дать имя нашему дому? Вроде «Летающей крепости» или другое какое-нибудь? – спросил он.
– Он не летает. И это не крепость, – указала Элисон.
– А дом мистера Джонсона сделан не из серебра, – парировал Макс. – Он просто манерный.
– И он может себе это позволить, – напомнила мама Макса. – Он платит нам максимальную ставку за дом, которому он с гордостью сможет присвоить любое глупое название.
– Когда-нибудь я разбогатею настолько, чтобы и самому давать вещам глупые имена, – объявил Макс.
– Мне бы лишь хотелось, чтобы ты дожил до этого далекого «когда-нибудь».
Макс закатил глаза.
– Я уже несколько недель не был на грани смерти, мам.
Элисон подумала упомянуть прошлую ночь, но он только сильно ударился головой, да и, к тому же, узнай его мама о хижине, они больше никогда не выйдут из своих комнат. Его мама выкопает яму, засунет их туда, засыплет землей и скажет им не выходить до совершеннолетия.
Его мама ушла, напомнив им не выходить из дома – что они и сделали, стоило ей только пересечь полянку и исчезнуть.
– Так, а теперь честно – что ты с ним сделал? – спросила Элисон, держа в руках сияющий шлем. – И почему ты вернулся в хижину без меня?
– Хотел доказать, что дневник полезнее, чем ты думаешь, – ответил Макс. – Я зачаровал его, и, надев его, ты сможешь заглянуть в будущее.
Элисон скептически нахмурилась.
– Это невозможно. Это же один из провалившихся элементов, да?
Макс не обратил на вопрос внимания.
– Давай, примерь его, – с азартом призвал он.
Она покачала головой.
– Я видела, что сделали с тобой сапоги. Подозреваю, что ты добавил паучьих глаз и проклял его. – Она кинула шлем ему. – Сам примерь.
Он нахмурился и скорчил рожицу, притворяясь смертельно оскорбленным.
– Ну и ладно. Ну и не верь.
Он осторожно надел шлем. Тот налез до лба и закрыл почти три четверти лица, оставив без защиты лишь небольшую часть подбородка. Элисон, затаив дыхание, ждала, пока – ну, пока произойдет что-нибудь, из-за чего они поймут, что шлем прокляли или плохо зачаровали.
– Я вижу, что ты очень польщена моим подарком! – сказал Макс. Он снял шлем и усмехнулся Элисон. – И это абсолютно нормально, Эли.
– Класс, – пробормотала она. – Отдай обратно.
Шлем подошел ей идеально, и на момент она испытала гордость за свою работу. Она бы с удовольствием просто сидела весь год в хижине Чародея, крафтила вещи и даже не касалась стола зачарования. Она подождала, но никаких видений будущего так и не появилось.
– Я ничего не вижу, – сказала она.
– Правда? Странно. Я был совершенно уверен.
– Может, действие было однократным? – предположила Элисон, не в силах скрыть разочарование. Но если раньше сработало и Макс увидел ее радостной, то почему она расстроена сейчас?
Она отбросила эти мысли прочь.
– Бесполезно. Но хотя бы без негативных эффектов.
– Чары сработали, – сказал он обиженно. – Я знаю. Просто не уверен, как.
Она тут же поняла, что была к нему слишком сурова.
– Слушай, Макс, я верю, что ты его зачаровал, – она смотрела ему в глаза, пока он не поднял на нее взгляд. – Мы еще узнаем, как.
– Да ну, не ври мне. И не трать мое время, – он развернулся и потащился к хижине.
Она схватила его за плечо и развернула обратно.
– Макс. Если после твоих чар он не взорвался, и на провал ничего не указывало, значит все, скорее всего, сработало. Просто нужно понять, что именно ты сделал.
– Ты сама сказала, что это бесполезно, – буркнул Макс.
– Откуда мне знать? Я в чарах не разбираюсь! А ты – да. Ты веришь, что наложил на шлем работающие чары? Правда?
Он помедлил, его гнев улетучился.
– Да, – признал он.
– Тогда мы все выясним. Вместе. Хорошо?
Он кивнул.
– Хорошо. Спасибо.
Она снова надела шлем, но все же не почувствовала ничего, кроме небольшой щекотки. Пока они возвращались в хижину, она поняла, что сказала правду. Она действительно верила, что он изучит чары. Он действовал поспешно и опрометчиво, но ума ему было не занимать.
Глава 7Несомненный бабах
Мама Макса понимала, что что-то происходит.
Чем больше Макс читал о чарах в дневнике, тем быстрее улетучивалась досада от неудачи со шлемом. Теперь Макс с удовольствием готовил дома завтраки, обычно поднимаясь раньше мамы, чтобы попрактиковаться в готовке – и улучшить навык для готовки по рецептам из дневника. Элисон показала ему, как пользоваться улучшенной печью и кухонной утварью, и его познания в варке и смешивании так выросли, что его стряпню даже можно было есть.
Его мама, разумеется, была благодарна ему за помощь, но она даже не сомневалась, что в Инструкции о том, как быть мамой, написано: нельзя игнорировать внезапное стремление ребенка помогать, – что-то тут не так.
– Что на тебя нашло? – спросила она, подозрительно косясь на бараньи отбивные, приготовленные сегодня Максом. – Ты меня отравил?
– Мама! – протестующее воскликнул он. – Ребенок что, не может сделать маме приятное?
– Нет, – ответила она. – Это и правда неслыханно.