Жалкая толпа па мосту двигалась все медленнее, а затем и вовсе остановилась. 'Пожарский решил выждать. Постепенно накал страстей стал спадать. Казаки довольно долго шумели, потрясая оружием. Потом их крики стали стихать. Бояре были спасены.
На другой день утром земские воеводы приняли капитуляцию от вражеского гарнизона. Солдаты из полка Струся вышли в Китай-город в расположение отрядов Трубецкого и там были разоружены казаками. Будила и его солдаты, некогда приведенные в Россию Яном Сапе-гой, вышли из Кремля в Белый город и сдались Пожарскому. Командующий гарнизоном полковник Струсь, опасавшийся за свою жизнь, до последней минуты оставался на старом подворье Годунова под охраной слуг. Там он и сдался воеводам. Полковые знамена были повержены наземь посреди площади. Там же были свалены кучей мушкеты, сабли, пики сдавшихся вояк.
Страшная картине предстала перед глазами москвичей, проникших за кремлевские ворота: Повсюду царила мерзость запустения. Церкви были ограблены и загажены, большинство деревянных построек разобрано на дрова и сожжено. Па улицах москвичи натыкались па трупы тех, кто умер последней ночью. В избах, служивших казармами, они пашли чаны и кадки с засоленным человеческим мясом. Не медля пи минуты, посадские люди принялись всем миром расчищать кремлевский холм от всего, что напоминало о захватчиках.
Люди не сразу осознали значение случившегося. Когда же они убедились, что в сердце Москвы пет более ни одного вражеского солдата, их ликованию не было предела. Из ближних слобод и отдаленных предместий тянулись к распахнутым воротам Кремля одиночные жители и целые толпы. Вновь, как и прежде, бшш колокола па всех кремлевских звонницах. Со слезами па глазах лк-'ди обнимали друг друга, кричали, смеялись и пела. Полтора Года Москва оставалась полем сражения. За это время кители привыкли поминутно ждать удара ядра и прятаться от обстрелов. Теперь срашеяше было выиграно. Лихая година осталась позади.
В честь победы Минин и Пожарский устроили парад." Земская рать построилась на Лрбате, а оттуда торжественным маршем проследовала в Китай-город. Отряды Трубецкого, собравшиеся за Покровскими воротами, всту-йили в крепость с другой стороны. Войска сошлись на площади подле Лобного места, откуда двинулись через Спасские ворота Б Кремль.
Пробил великий час. Древняя столица Русского государства была полностью очищена от иноземных завоевателей.
Глава 28. ЗЕМСКИЙ СОБОР
Кузьма Минин и Дмитрий Пожарский могли гордиться достигнутым успехом. Но до полного освобождения страны было еще далеко. На западных границах вновь заполыхали зарницы войны.
Завоевательная война была чужда польскому народу. Сейм все более сдержанно относился к продолжению войны и в особенности к дальнейшим чрезвычайным налогам. Расходы на содержание наемных войск опустошили королевскую казну и привели к образованию огромного долга. Поражение армии Ходкевича вызвало тревогу и растерянность среди тех, кто еще недавно поддерживал завоевательные планы Сипшгуида. Многие сенаторы советовали королю обратить внимание на туредкую угрозу щ поспешить с заключением мира на востакз. Ои.газмуыд оказался слишком упрямым, чтобы прислушаться к трезвым голосам. Одтато ему пришлось отказаться от ноиыт-ки занять московский трон и включить Россию в состав коронных владений по праву завоевателя. Чтобы'преодолеть сопротивление русских, -король заявил, чад намерен передать царскую корону сыну Владиславу. 18 августа 1612 года Сйгизмунд выступил в московский поход. Как и накануне смоленской экспедиции, он побоялся созвать сейм, опасаясь его противодействия. Общественное мнение не благоприятствовало авантюре.
На границе короля ждала армия в четыре тысячи человек. В Вязьме к нему присоединились гетман Ходкевич со своим войском и более тысячи человек конницы из ссь става смоленского гарнизона. Сйгизмунд предполагал двигаться к Москве кратчайшим путем. Но местность, прилегавшая к старой смоленской дороге, давно была разграблена и опустошена. Королевская армия не могла тут прокормиться. По предложению Ходкевич а полки от Вязьмы повернули к Погорелому городищу, вышли на ржевскую дорогу и стали продвигаться к Волоколамску.
В конце октября Сйгизмунд еще ничего не знал о катастрофе, постигшей его гарнизон в Кремле. Однако и всмекос правительство не подозревало о появлении неприятельских сил на ближних подступах к столице. Весть об этом повергла русских в замешательство.
Положение Москвы было достаточно трудным. По обыкновению дворяне «в осенину» стали покидать полки и разъезжаться по поместьям. Тотчас после освобождения Кремля Пожарский и Трубецкой обратились к городам с отчаяшгым призывом о присылке провианта. Служилые люди, писали они, заступили Москву, не щадя голов своих, а ныне они на земской службе и помирают голодом.,Чтобы разрешить продовольственные трудпости, воеводы не препятствовали разъезду дворян. За считанные недели из четырех тысяч дворян в Москве осталось не более половины. Роспуск части войск не разрешил трудности. Столица не имела никаких запасов продовольствия на случай осады.
Едва переступив границу, Сйгизмунд обратился с воззванием к московскому паселеншо. Он вновь утверждал, что его войска иесут России умиротворение и благоденствие. После трех лет кровавой воины его слова звучали как издевательство. На подходе к Москве король послал Мстиславскому извещение о том, что он отпустит Владислава на царство, как только бояре пришлют к нему послов для договора. Королевские воззвания вызвали гнев и возмущение в Москве. Сйгизмунд давно растоптал московский договор. Он не выполнил обязательств Жолкев-ского насчет вывода войск и прекращения завоевательной войны. Его войска захватили Смоленск и северские города. Московские великие послы томились в королевских. тюрьмах. Теперь Сйгизмунд предлагал прислать новых послов.
19 ноября передовые отряды неприятеля прибыли в Рузу. В их рядах находился окольничий Мезецкии, бывший член боярского правительства. Ему отводилась роль посредника в переговорах с москвичами. Сйгизмунд предусмотрительно захватил с собой низложенного патриарха грека Игнатия. Ему предстояло короновать Владислава в Успенском соборе в Кремле.
В Москве патриоты не допустили возобновления изменнических переговоров с захватчиками. Гонцы «царя» Владислава, явившиеся в столицу, были взяты под арест.-На защиту Москвы поднялся народ от мала до велика. В городе упорно толковали о том, что члены семибоярщины втайне готовы вновь сдать столицу королю. В рукт-i поляков попал дворянин Философов из рати Пожарского. На допросе он сказал: «На Москве у бояр, которые королю служили, и у лучших людей хотение есть, чтобы про-енти на королевство великого господаря королевича Владислава Жигимонтовича, а именно де о том говорити не смеют, боясь казаков».
В новой завоевательной войне короля па каждом шагу преследовали постыдные неудачи. Его солдаты были отбиты от стен крохотной крепости Погорелое городище. Местный воевода то ли всерьез, то ли в насмешку посоветовал королю идти прямо к Москве. «Пойди под Москву, - сказал он, - будет Москва за тобою и мы готовы быть твои». Пока же воевода велел угостить незваных гостей огнем из всех орудий.
Бой в Вагапькове завершился отступлением королев
ских авангардов. Ходкевич имел уже однажды случай ис
пытать силу ударов Пожарского. Поэтому он не искал ге
нерального сражения. Вместо того чтобы как можно бы
стрее идти к русской столице, гетман пригласил Сигизмуида в свой старый лагерь и селе Федоровском, где он
провел предыдущую зиму. Будучи в Федоровском, поляки получили доступ в Заволжье и другие районы страны,
снабжавшие ополчение всем необходимым.
Позиция в Федоровском имела одно уязвимое место. На путях из Федоровского в Москву стояла крепость Во-7 локоламск. Король отдал приказ взять городок любой ценой. Однако, невзирая на все усилия, наемники и тут не достигли пи малейшего успеха. Оборону Волоколамска возглавили казачьи атаманы Нелюб Марков и Иван Еяанчин. Трижды королевские солдаты бросались на приступ и трижды откатывались, теряя убитых. Под конец казаки сделали смелую вылазку и отбили у неприятеля несколько пушек.
Со всех сторон захватчиков окружала стена ненависти. Окрестное русское население прятало хлеб и скрывалось в лесах. Все попытки наладить снабжение армии за счет реквизированного продовольствия потерпели провал.
Наступили сильные морозы со снегопадами, и фуражиры боялись высунуть нос из лагеря. Их страшил холод, еще больше - партизаны. Народная война грозила захватчикам со всех сторон.
Непрерывные неудачи подорвали боевой дух армии, и 27 ноября Сигизмупд отдал приказ об общем отступлении. Переход до Смоленска оказался на редкость тяжелым. Морозы несколько раз сменялись оттепелями, снегопады - проливными дождями. Многочисленные речки и болота стали труднопроходимыми для обозов. Наемная армия бесславно бежала из России, теряя по пути людей, оставляя на дороге повозки и снаряжение.
Весть об отступлении вражеских полчищ вызвала ликование в Москве. Двухлетпяя война на улицах столицы, неслыханные беды и мытарства - все это уходило в прошлое как кошмарный сон.
Множество неотложных дел свалилось па плечи земского правительства. Надо было думать о снабжении продовольствием армии и столичного населения. В Москве оставалось около двух тысяч земских дворян, тысяча стрельцов, четыре с половиной тысячи казаков и несколько тысяч вооруженных москвичей из состава повстанческих отрядов. Зима грозила голодом неимущим повстанцам и казакам. Минин принимал отчаянные усилия, чтобы удержать их в столице. Если казаки от голода с земской службы разойдутся, писал Пожарский в города, земскому великому делу учинится великая поруха: некому будет оборонять Москву.
Совет земли начал с упорядочения казачьей службы. Оп постановил составить списки «старых» казаков, с тем чтобы отделить казацкое войско от «беспорядочных отрядов». Казаки, попавшие в реестр, получили право на сбор кормов в назначенных им городах и уоздах. Совет земли сохрапил порядок, сложившийся в первом ополчении при Заруцком. Оп поручил атаманам самолично руководить сбором кормов. Известный сподвижник Заруцкого Степан Ташдыков и его отряд в 1140 сабель получили на прокор-мленко Балахпу. Другие атаманы собирали продовольствие в Вологде и других северных уездах