нения. Тило сразу узнала ее — это была ее книжка, в которой были ее записи, но она перечитала их с таким жадным любопытством, словно они были сделаны кем-то другим. Она ощущала теперь свой мозг как «уцелевшее» имущество, заключенное в грязь. Это был даже не ее мозг, это была вся она — «уцелевшее» имущество — сгусток уцелевших фрагментов, кое-как, случайным образом собранных воедино.
Задолго до того, как она стала добровольной стенографисткой у матери и доктора Азада Бхартия, Тило была одно время профессиональной военной стенографисткой. После эпизода в «Ширазе», после того, как она вернулась в Дели и вышла замуж за Нагу, она, словно одержимая, месяц за месяцем, год за годом ездила в Кашмир, как будто искала там какую-то потерянную и очень дорогую ей вещь. Они с Мусой редко встречались во время этих поездок (встречались они, как правило, в Дели). Но когда Тило приезжала в Кашмир, она чувствовала, что Муса следит за ней из какого-то потайного места. Она понимала, что дружелюбные люди, появлявшиеся словно ниоткуда, ездившие вместе с ней, заботившиеся о ней и приглашавшие ее в свои дома, были людьми Мусы. Они привечали ее и говорили с ней только потому, что любили Мусу или, по меньшей мере, свои идеи о нем, о человеке, которого они знали как тень среди других теней. Муса не знал, что она искала, да она и сама об этом не ведала. Тем не менее она тратила на эти поездки почти все свои деньги, заработанные оформительством и печатью. Иногда она делала необычные снимки и писала странные вещи. Она, без всякой видимой цели, собирала обрывки чужих историй и необъяснимых воспоминаний. В этом интересе не было ни определенной схемы, ни определенной темы. Она не ставила перед собой никаких задач, не затевала никаких проектов. Она не писала ни для газет, ни для журналов. Она не писала сценарий фильма. Она не обращала внимания на вещи, которые другие люди сочли бы важными. За эти годы ее беспорядочный, рваный, личный архив становился все опаснее и опаснее. Это был архив уцелевших вещей и душ — не после наводнения, а после другого катастрофического бедствия. Инстинктивно она прятала этот архив от Наги. Она упорядочивала его согласно какой-то интуитивной логике, смысла которой не понимала и сама. Ни один из элементов этого архива не дорос до статуса настоящего аргумента, значимого в нашем мире, но это не имело для Тило никакого значения.
Правда заключается в том, что она ездила в Кашмир, чтобы успокоить мятущуюся душу и каяться в преступлениях, которых не совершала.
Еще надо было возлагать цветы на могилу командира Гульреза.
Это был ее дневник, который Муса прислал вместе со своим уцелевшим имуществом. Должно быть, она забыла его во время одного из своих наездов в Кашмир. Первые несколько страниц были исписаны ее почерком, остальные были пусты. Тило улыбнулась, взглянув на первую страницу:
Справочник по английской грамматике в изложении для детей младшего школьного возраста
Автор
С. Тилоттама
Она взяла пепельницу и, удобно усевшись на полу и прикуривая одну сигарету от другой, прочитала справочник до конца. Книжка состояла из рассказов, газетных вырезок и нескольких дневниковых записей.
Старик и его сын
Когда Манзур Ахмед Ганай стал бойцом, солдаты пришли в его дом и схватили его отца, красивого и опрятного Азиза Ганая. Его отвезли в центр дознаний в Хайдер-Байге. Манзур Ахмед Ганай работал бойцом полтора года, и его отец оставался в заключении тоже полтора года.
В тот день, когда Манзур Ахмед Ганай был убит, улыбающиеся солдаты открыли дверь камеры его отца. «Дженааб, ты хотел Азади? Мубарак хо аапко! Мы тебя поздравляем! Сегодня твое желание исполнится. Ты свободен».
Жители деревни горше плакали от вида ковылявшего по саду старика в лохмотьях, старика с потухшими глазами, чьих волос и бороды в течение полутора лет не касались ножницы, чем от скорби по убитому юноше.
Бессильный старик пришел как раз вовремя для того, чтобы приподнять саван и перед погребением поцеловать холодное лицо сына.
Вопрос 1: Почему жители деревни сильнее оплакивали бессильного старика?
Вопрос 2: Почему Азиз превратился в шаркающего старика?
Новости
Служба главных новостей Кашмира
Десятки голов крупного рогатого скота пересекли линию контроля в Раджуре
Не меньше 33 голов крупного рогатого скота, включая 29 буйволов, пересекли границу с Пакистаном в секторе Новшера в районе Раджури (Джамму и Кашмир).
Согласно данным службы новостей, скот пересек границу в районе пропускного пункта в подсекторе Калсиан. Скот, принадлежавший Раму Сарупу, Ашоку Кумару, Чарану Дасу, Веду Пракашу и другим, пасся возле контрольно-пропускного пункта, а затем переместился на другую сторону границы, рассказали местные жители корреспонденту службы.
Отметьте верный вариант:
Вопрос 1: Для чего скот пересек границу?
а) Для тренировки.
б) Для осуществления разведывательной деятельности.
в) Ничто из перечисленного не верно.
Идеальное убийство (рассказ полицейского)
Это случилось несколько лет назад, до того, как я уволился со службы. Было это в 2000 или 2001 году. Я в то время был заместителем начальника полиции в Маттане.
Однажды около половины двенадцатого ночи нам позвонили из близлежащей деревни. Звонивший был местным жителем, но отказался назвать свое имя. Он сказал, что в деревне произошло убийство. Мы отправились в деревню — я и мой шеф, начальник полиции. Дело было в январе, стоял жуткий холод, и все вокруг было завалено снегом.
Мы прибыли в деревню. Люди сидели по домам, не высовывая нос на улицу. Все двери были заперты. Ни в одном окне не горел свет. Снегопад прекратился. Ночь была ясная, на небе сияла полная луна. Лунный свет отражался от чистого снега. Видимость была отличная.
Мы увидели тело жертвы — рослого сильного мужчины. Он лежал в снегу. Убили его совсем недавно. По снегу растекалась лужа крови. Тело еще не успело остыть. Снег вокруг трупа подтаял. От снега шел пар, и было такое впечатление, что труп варится…
Было видно, что после того, как мужчине перерезали горло, он прополз еще метров тридцать и постучал в дверь одного из домов. Но раненому не открыли из страха, и он умер от потери крови. Как я уже говорил, это был рослый и сильный мужчина, крови в нем было много. Одет он был в костюм патхани — шальвары и камиз, поверх одежды на нем был бронежилет. На поясе были подсумки с патронами. Рядом с убитым лежал АК-47. У нас не было никаких сомнений, что это повстанец, но кто его убил? Если бы это сделали армейцы, то они убрали бы труп и публично заявили о ликвидации. Если бы его убили члены соперничающей группировки, то они бы забрали оружие. Для нас все это было полнейшей загадкой.
Мы обошли деревню и опросили местных жителей. Никто ни в чем не признался. Никто ничего не видел и не слышал. Мы забрали труп с собой. В полицейский участок Маттана. Оттуда мой шеф позвонил в лагерь Раштрийского стрелкового полка и спросил, знают ли они об этом. Но они тоже ничего не знали.
Нам не составило никакого труда опознать тело. Это оказался хорошо известный полевой командир из «Хизба» — «Хизб-уль-Муджахидин». Однако никто не взял на себя ответственность за убийство. В конце концов армейское командование и полицейское начальство решили взять ответственность на себя. Было объявлено, что этот человек был убит в ходе контртеррористической операции, проведенной совместно полицией Джамму и Кашмира и Раштрийским полком.
Рассказ об этом появился в прессе: «В ходе ожесточенной перестрелки, продолжавшейся несколько часов, в совместной операции Раштрийских стрелков и полиции Джамму и Кашмира под командованием майора Х и суперинтенданта полиции Y был уничтожен опасный боевик».
Военным и полицейским была объявлена благодарность в приказе и выплачена денежная премия. Мы передали труп родственникам и тайно навели справки о возможном убийце, но ничего не узнали.
Спустя семь дней в другой деревне, был убит другой мятежник из «Хизба». Ему отрезали голову. Он был вторым в иерархии мятежников после первого убитого. К убийству «Хизб» имел самое непосредственное отношение. По своим каналам мы узнали, что он был казнен за убийство своего командира и хищение двадцати пяти лакхов, предназначенных для личного состава.
В прессе появилось следующее сообщение:
Мятежники жестоко расправились с ни в чем не повинным мирным жителем.
Вопрос 1: Кто является героем этой истории?
Информатор — I
Некая область в Трале. Деревня под названием Нав-Дал. Дело происходит в 1993 году. Деревня ощетинилась повстанцами. Это «освобожденная» деревня. Армейские подразделения стоят по периметру деревни, но солдаты не отваживаются входить в населенный пункт. Это тупик. Жители деревни не приближаются к армейским постам, между жителями и солдатами нет никаких контактов.
Тем не менее офицеру, командующему солдатами, становятся известны все перемещения и маневры повстанцев. Он знает, какие жители поддерживают Движение, какие нет; кто предлагает еду и кров повстанцам, а кто — нет.
Повстанцы установили наблюдение за деревней. Ни один человек за это время не приблизился к постам, но тем не менее информация продолжала поступать.
Наконец, повстанцы обратили внимание на лоснящегося черного быка, который регулярно ходил к армейским постам. Быка перехватили и обнаружили на его рогах тавиз, записанные на листках бумаги молитвы за быка от дурного глаза и полового бессилия. В тавиз были завернуты донесения.
На следующий день повстанцы приделали к рогам быка самодельное взрывное устройство и отправили его к посту. На подходе к военным устройство сработало. Никто из людей не погиб, а бык был серьезно ранен. Деревенский мясник предложил приготовить халяль и устроить пир.
Однако повстанцы объявили фетву. Этот бык был предателем. Никому не разрешили есть его мясо.