Какие еще тайны скрываются в ней?
Браун шлепнулась поперек кровати, и воздух шумно оставил ее тело. На мгновение воцарилась тишина, и Веллингтон почувствовал даже какую-то панику. Затем раздался тонкий храп.
— Вот и хорошо, мисс Браун, — сказал он, в душе гордясь хорошо выполненной работой. Он успешно доставил домой одного из своих соратников по министерству после хмельной пирушки. — Я желаю вам спокойной ночи. Не забудьте: жду вас ровно в восемь за рабочим столом. Доброй но... доброго утра, мисс Браун.
Не успел он сделать и трех шагов, как слабый голос произнес:
— Велли... Велли, я... у меня... проблема.
Обернувшись, архивариус увидел, как она шарит неверными руками по талии, скребется по застежкам лифа и пуленепробиваемого корсета. О нет, ради бога, неужели она это серьезно?
— Мне нужна здесь мааааленькая помощь, приятель.
Закашлявшись Веллингтон вернулся к кровати.
— Хм, мисс Браун...
— В связи с тем, что вам предстоит познакомиться со мной намного ближе, я была бы очень признательна, если бы вы начали называть меня Элизой.
Ему показалось, что в ее квартире удивительно жарко.
— Элиза, я не вполне уверен, что мог бы...
— Послушайте, приятель, вы с этим точно справитесь, а я обещаю, что это будет всего лишь небольшая услуга джентль
мена даме, очень нуждающейся в помощи. — Она снова хихикнула. — К тому же, если рука ваша полезет куда-то не туда...
— Стоп, давайте угадаю, — перебил ее Веллингтон. — Я этой руки тут же и лишусь, верно?
— Аааааабсоллллютно! — ответила она, разваливаясь на кровати.
— Ну ладно. — Он ослабил воротничок, обхватил ее за талию и, нагнувшись, принялся разглядывать корсаж ее платья.
Браун хихикнула и надулась, набрав побольше воздуха.
— Элиза, вы мне мешаете, — предупредил Веллингтон, и голова его двинулась в сторону ее бюста, который сейчас опустился немного вниз.
Новый взрыв ее смеха фактически провоцировал на то, чтобы свернуть с пути истинного.
— А кто сказал, что я должна вам помогать?
Не обескураженный этой выходкой, Веллингтон, как смог, уложил ее на кровати ровнее и начал осторожно ощупывать ее корсет. Он знал, что расстегиваться он должен где-то здесь.
Последовало очередное хихиканье, а затем:
— Помните, что я сказала вам про руки, — пропела она.
— Яааа не зааабыыыыл, — в тон ей ответил Веллингтон.
Затем он кивнул. Было бы глупо предположить, что Браун отправится в этот паб совершенно безоружной. Из скрытых ножен выскользнула узкая гладкая рукоятка, из которой после нажатия на кнопку выскочило лезвие ножа.
На клинке блеснул луч света, пробившийся с улицы. Он посмотрел вниз, на лежащую перед ним слегка возбужденную женщину — улыбка на ее лице была блаженной и беззаботной.
— Элиза, очень прошу вас хотя бы раз послушать меня — лежите и не шевелитесь. — Он взялся за нож, затаил дыхание и начал считать: — Один... два ... три.
Он даже испугался того, насколько легко стилет прорезал корсаж. Ткань отделилась одним изящным движением, а Браун рассмеялась так энергично, что груди ее, стягиваемые пуленепробиваемым корсетом, мелко задрожали.
— О, Велли! — весело заявила она. — А я и не знала, что вы побывали на задании в Сингапуре!
Веллингтон вздохнул и спрятал лезвие ножа внутрь рукоятки. Затем он начал расстегивать корсет, один крючок за другим. Броня для тела была впечатляющей и весьма твердой, так что он не сомневался, что та в состоянии остановить пулю. Но, поскольку она представляла собой всего лишь корсет, пуля, скорее всего, выбила бы весь воздух из груди и оставила бы на память о столкновении со смертью хороший синяк.
Дойдя до последнего крючка в опасной близости от ее грудей, он почувствовал, как сердце его учащенно забилось.
— Элиза, я насчет того, куда там идут мои руки...
— Это последняя пуговка, Велли, и я знаю, что, если бы вы хотели чего-то еще, вы бы уже попробовали это получить. Так что просто помогите мне выбраться из этой штуки и будьте хорошим мальчиком.
Он с некоторым усилием расстегнул последний крючок, и ее тело, включая и впечатляющий бюст, на который он украдкой поглядывал весь минувший вечер, наконец обрело свободу.
Она широко улыбнулась и с облегчением вздохнула.
— Спасибо вам, Велли. Вы настоящий джентльмен. — Она хихикнула и добавила: — Теперь поцелуйте меня и пожелайте спокойной ночи. Давайте. Вы это заслужили.
Веллингтон понимал, что его воображение может не на шутку разыграться. Ведь этой ночью он тоже был навеселе.
— Все будет хорошо. Небольшой легкий поцелуй в губы не разбередит вам душу. Вот как это делается у меня на родине. — Элиза сложила губы трубочкой и издала несколько отрывистых чмокающих звуков.
Ситуация перерастала из категории совершенно неуместных в полное безумие. То, что он оказался в такой ситуации с агентом министерства, было достаточно плохо уже само по себе, но он до сих пор наивно полагал, что агенты на задании не прельщаются настолько экзотическими фруктами. И то, что один агент помог другому улечься в постель, возможно, является вполне стандартным делом. Хотя тот факт, что «приятель», которому он помогал это делать, был женщиной, полностью менял ситуацию.
Элиза недовольно надула губы.
— Сейчас вы ведете себя как невежа. Я всего-то просила один небольшой поцелуй. — Она скорчила гримасу и сделала жест пальцами, изображавшими нечто совсем крохотное. — Вот такой маленький.
Даже в ее нынешнем состоянии его коллега все равно оставалась женщиной, а Веллингтон (насколько он имел возможность в этом убедиться) был все-таки мужчиной. Еще в Антарктиде он нашел ее очень красивой, хотя позднее и пробовал списать это впечатление на чувство облегчения, связанное с собственным спасением. Там, в боевой обстановке, она была сильной, решительной и отважной, но все же в ней чувствовалась странная элегантность. Сегодня ночью не было никаких вражеских агентов, никаких взрывов, никаких секретных явок. Сегодня они были только вдвоем.
А теперь она хочет «поцелуй по-быстрому» в качестве завершения вечернего выхода в свет вместе с коллегой. Она положительно получает удовольствие, усложняя ему жизнь сначала в архиве, а теперь вот в своей спальне.
Но опять же... возможно, она действительно права насчет него. Может быть, ему уже давно пора организовать себе небольшое осложнение. Он быстро огляделся по сторонам, а затем снова посмотрел на нее.
Взгляд Веллингтона встретился со взглядом синих глаз Элизы, и у него сложилось устойчивое впечатление, что она смотрит на него оценивающе, как тогда, в Антарктиде, но теперь уже с другими намерениями. В горле у него невообразимо пересохло. Может так быть, что она не настолько пьяна, как это изображает?
Момент был упущен, и Элиза потянулась, словно кошка в лучах пробивающегося через окно полуденного солнца. Веллингтон почувствовал, как в процессе этого потягивания ее нога, словно обрадовавшись вновь обретенной свободе, слегка приподнялась вверх, коснувшись его бедра, а затем резко упала вниз, как и ее руки. Казалось, она перешла в дремотное состояние.
Но продолжалось это недолго.
— Мне нужно спать на животе.
— Что?! — Если бы она спала, этот крик должен был ее в любом случае разбудить.
— Я никогда не могла удобно устроиться на спине, так что вариантов тут немного: либо вы проводите здесь эту ночь, чтобы мы могли немного пообниматься, либо...
— Все, понял, согласен, — сказал Веллингтон, поднимая ее на ноги.
Она немного покачнулась, и грохот упавшего на пол корсета и лифа заставил ее вздрогнуть. Элиза оглядела комнату, потом снова посмотрела на Букса и нежно потрепала его по щеке.
— Вы-таки здорово поднабрались сегодня, Велли.
После этого она, шатаясь, повернулась лицом к кровати и рухнула, словно срубленный под корень столетний дуб.
«Благодарю тебя, Господи!» — пробормотал про себя Веллингтон. Он поднял с пола ее снаряжение и принялся вертеть в руках разрезанный корсаж, пытаясь сообразить, можно ли его как-то починить. «Пустая затея», — горестно подумал он.
На темном паркете отчетливо виднелся силуэт игральной карты. Он поднял ее и поднес к тусклому свету. Дама червей. Еще не успев понять, откуда она могла здесь взяться, он машинально перевернул карту и обнаружил на обратной стороне адрес, написанный слишком знакомым ему почерком.
«Вот чертовка! — мысленно выругался он. — Она спрятала это от меня!»
Веллингтон уже открыл было рот, чтобы высказать все свои упреки, готовые сорваться с его губ. Но затем остановился, услышав мерное посапывание. Она наконец заснула.
Держа карту в руках, он задумался над тем, где ее спрятали. Было удивительно, что карта эта не выпала, несмотря на то, как Браун выставляла напоказ свои формы. Еще раз вздохнув, он сунул ее в карман сюртука и разгладил лацканы. Веллингтон послужил министерству, доставив эту подвыпившую колониалку на ее квартиру. Теперь настал его черед отправляться домой, хотя голова его немного кружилась. Оставалось надеяться, что ему удастся быстро приготовить для себя порцию лекарства от похмелья, чтобы завтра утром проснуться в полном здравии.
Однако та злость, которая поднималась волной у него внутри и теперь уже дошла до точки кипения, тоже действовала на него отрезвляюще.
Он выждал мгновение, глядя на фигуру Браун, раскинувшуюся лицом вниз на просторной роскошной кровати. Она не двигалась, но он мог слышать ее дыхание. Ровное. Хорошо различимое. С ней все будет хорошо.
Один шаг. Второй. Третий...
— Велли?
«Проклятье, — мысленно прошипел он. — Если мне задержать дыхание и оставаться абсолютно неподвижным...»
— Не позволяйте той сучке докучать вам.
Он слегка нахмурил лоб.
— Простите?..
— Ну, вы же сами говорили, та шлюха... в таверне... у которой зеленые глаза. Это все было... ее заданием. — Она снова была готова отключиться. Ее пьяный невнятный голос приглушался постельным бельем, в которое она уткнулась, но сам факт таког